Лерро был страшным и настолько властным, что кинувшийся было вперед лейтенант замер, как вкопанный.

— Но… там моя невеста!

— Держать строй, лейтенант! — рявкнул Лерро, протягивая ему пистоль.

Он обернулся. И посмотрел почему-то на Анаис.

Лицо герцогессы на миг вспыхнуло смущенным торжеством, но тут же приняло невозмутимое выражение:

— Не волнуйтесь, генерал, нас есть кому защитить. — почесывая своего гончака, промурлыкала она.

— А то ж… — любовно оглаживая короткий горский клинок, припрятанный под прилавком нашим неизвестным помощником, Стеффа переглянулась с Риссой.

— Ступайте, и делайте, что должны! — величественно кивнула герцогесса.

— Деррржать строй! — поворачиваясь на каблуке, рявкнул Лерро. — Вперед!

— Шаг! Шаг! — с другого края подхватил полковник и весь офицерский строй дружно шагнул вперед.

Анаис смотрела вслед уходящим одновременно с восторгом и легким разочарованием. Впрочем, останься Лерро, разочарование стало бы отнюдь не легким.

Свистящая сталь вспорола воздух… и офицерские сабли плашмя рухнули на спины первых попавшихся оборванцев.

— Ааааа! — заорал один, падая на булыжники площади. — Вы что де…

Пинок сапогом в лицо заставил его захлебнуться выбитыми зубами.

— Шаг! Шаг! Шаг! — отрывисто командовал полковник, и офицеры Лерро шагали плечом к плечу. Их клинки поднимались, как серпы косарей на поле, размеренно и неуклонно. К ним со всех сторон прорывались кое-как вооруженные, а иной раз и вовсе безоружные сьеры и горожане. Кто-то прятался военным за спину, а кто и становился в строй. Я узнала сьер-старого-пирата — он лихо орудовал своей саблей, и в отличии от людей Лерро, бил вовсе не плашмя. С другой стороны строя я с удивлением заметила Монро. Я ошиблась, мозоли на его ладонях были вовсе не от меча, а от боевого топора. Во всяком случае, орудовал он им с легкостью, обухом молотя по плечам и головам.

Тот, кто припрятал оружие под прилавком, знал пристрастия мастера Монро?

— Шаг! Шаг!

Толпа дрогнула, взвыла, как затравленный зверь, и мешая правых и виноватых, побежала прочь от надвигающейся шеренги.

Военные взревели, и мгновенно перестроившись в клин, рванули к краю площади, где мужской голос продолжал орать:

— Отборных бери, отборных! — и доносились пронзительные женские крики.

Позади строя военных оставалась разбитая площадь, усыпанная брошенными корзинками с товаром, растоптанными дамскими шляпками, сломанными тростями и зонтиками, а кое-где и человеческими телами — бесчувственными или мертвыми, не поймешь.

— Давайте-ка убираться отсюда, а то торчим на самом виду. А то еще сообразят эти… собиратели… что тут немножко отборных сьёретт завалялось. — хмуро пробурчала Рисса.

— Дззз-данг! — прилетевшая пуля чиркнула у меня над самым ухом и впилась в столешницу прилавка, подтверждая ее слова.

Грохот выстрелов заставил нас дружно нырнуть под прилавок. Здесь были все, включая девчонку с вовкуньей лапкой, отчаянно прижимающейся к боку Анаис при каждом выстреле. Пули впивались в столешницу у нас над головами, осыпая нас щепками и трухой. Сдавленно вскрикнул Малена — отлетевшая острая щепка расцарапала ей шею.

Новые выстрелы, топот ног:

— Редон! Ищите графиню Редон, она должна быть здесь! — невдалеке прокричал незнакомый мужской голос.

«Меня?» — мысли трепыхались как куропятка в вовкуньей пасти.

Под стол сунулась испитая рожа и расплылась в радостной щербатой улыбке:

— Ты глянь, какие тут мыыыышки запрятались!

Так он и рухнул с этой улыбкой на лице, когда Рисса, не говоря худого слова, вогнала ему клинок между зубов.

— Ходу! Бегом! — дружно рявкнули горные баронессы, переворачивая прикрывающий нас прилавок.

Гончак герцогессы взвился с места, как выпущенная из пистоля пуля. Раздался лютый рык и крики — гончак сходу впился кому-то в горло. Я не стала присматриваться, кто это и что ему было от нас нужно. Подхватив юбки, я побежала следом за Риссой и Стеффой в сторону дворца. Рядом Анаис и Камилла волокли под руки испуганно пищащую девочку:

— Лапку! Я потеряла лапку!

— Беги! Живы будем, еще тебе надергаем! — их обогнала Амелия — при каждом скачке под юбкой и за пазухой у младшей Шигар звучно позвякивало: кошели с выручкой она тоже прихватила.

— Удирают! Лови их! — орали нам вслед.

Я не услышала — скорее почувствовала, как сзади туго толкнулся воздух… и бросилась ничком на мостовую, прямо в разведенную с кровью грязь. Пуля просвистела надо мной, не упади я, и впилась бы между лопаток. Я тут же вскочила и не оглядываясь, рванула дальше, молясь лишь, чтоб стрелок был один, а его ружье — не двустволка!

— Ливви! Ливви, ложись! — прокричал знакомый голос.

Я плюхнулась обратно физиономией в грязь. У самого моего носа возникли сапоги, над головой грянул выстрел. Меня ухватили подмышки, вздернули на ноги… и я увидела перед собой азартную физиономию лейтенанта Топотуна. Промчавшийся мимо Гэмми проорал:

— Уводи ее, скорее! — и махнул рукой в сторону дворца.

Топотун схватил меня за руку и поволок за собой. Впереди бежали наемники Гэмми. Один из «Серых всадников» подсадил на закорки девочку, второй, приобняв за талию, почти нес на себе Камиллу — та отчаянно хромала.

— Что, даже не оглянитесь, как там ваш женишок? Или у вас их много: одним больше, одним меньше… — на бегу прохрипел Топотун.

— Берегите дыхание, Лукашик. — отрезала я. Поучать он меня вздумал! В пользу Гэмми…

Нас обогнал гончак и подставил холку под ладонь упрямо бегущей рядом герцогессы. Морда у гончака была чистая, а вот мягкие потешные уши основательно перемазаны кровью.

Мы промчались через площадь, а сзади гремели выстрелы. Погони не было, что меня не удивляло — ни на одной зимней охоте Гэмми не упрекали в отсутствии меткости. Только в отсутствии элементарной предусмотрительности. Надеюсь, военные справятся раньше, чем барона Аденора обойдут с флангов. Потерять Гэмми в столичном бунте — о таком даже подумать противно!

Ворота во дворцовый парк по-прежнему стояли нараспашку, одна створка была наполовину сорвана, вторая… Вторую и вовсе будто какой-то великан в трубочку скрутил — фигурное позолоченное литье было зверски искорёжено, во все стороны торчали острые пики выломанных прутьев. Аллея, еще совсем недавно заставленная киосками и заполненная людьми, была пуста, киоски благотворительного базара разнесли в щепки, будто именно они вызвали самую большую ярость толпы. Груда товаров — штуки полотна, меховые накидки, узлы со статуэтками и безделушками валялись у самых ворот. Похоже, налетчики успели дотащить их сюда, а тут пришлось бросать и удирать или… кидаться в драку. Брусчатку покрывал слой раздавленных сладостей и фруктов — он липко чавкал под ногами бегущих впереди «Серых» наемников и сьёретт. Поперек валялся истоптанный штандарт торгового дома Монро, еще поутру реявший над прилавками. Можно было даже разглядеть остатки надписи «..борные скидки».

Да уж, скинули так скинули.

У подножия высокого дворцового крыльца караулили придворные