камеры, если она приведет кого-то из этих парней в свою постель. Ее личная жизнь тебя совершенно не касается. Она уже достаточно взрослая и крутая девочка, чтобы в случае чего дать отпор.

– Я бы и так не стал включать камеры, – возмущаюсь я. – Но я пообещал ее брату присматривать за ней. К тому же она нам нужна. Эти двое за пару дней добились такого прогресса, какого не смогли добиться мы за последние триста лет.

– Потому что мы не знали, где искать, – уточняет Гор. – Увидим, насколько продвинется Тарис.

– С гораздо большим удовольствием я бы выбил правду из Сета.

– И шанс ввязаться в драку представится тебе быстрее, чем ты мог себе представить, – мрачно произносит Энола.

Все это время она молчала, но сейчас садится почти неестественно прямо. Ее кожа начинает светиться синим. Нам повезло, что свет тут такой тусклый, что этого не заметит никто из смертных. Я беру ее руку в свою и сжимаю, успокаивая, однако напряжение не спадает, все ее внимание направлено на дверь. А потом и я улавливаю изменение в атмосфере. Разговоры стихают, и движения танцующих замедляются. Кажется, будто кто-то остановил время. Еще до того как увидеть, я чувствую его запах. Мне знаком этот аромат сикоморов и плодородного ила у берегов Нила. Он не тратил времени даром. Толпа расступается, и бог перешагивает порог бара. Все взгляды прикованы к его внушительной фигуре. Я не видел своего заклятого врага больше трех тысяч лет, но этот мерзавец ни капли не изменился. Внимательные глаза Сета пробегают по присутствующим, и, заметив нас в отдельной нише, он шагает прямо к нам. Тихим и обманчиво приятным голосом извиняется, подойдя слишком близко к какой-то девушке, и у той мгновенно стекленеет взгляд. Так он воздействует почти на всех людей. Они не замечают чудовище, которое скрывается за эффектной маской. В точности так, как и сказала недавно Нефертари: «Мы видим лишь то, что хотим видеть». А на то, что стоит или лежит перед нами в действительности, обращаем внимание только тогда, когда становится поздно. Когда оно бросается на нас и разрывает нам глотки.

Сет замедляет шаг и останавливается перед нашим столом. Спрятав руки в карманы брюк, на секунду он выглядит нерешительным. Затем смотрит мне прямо в глаза.

– Азраэль, – начинает он, – я бы хотел с тобой поговорить.

Хорошо, что Нефертари сидит в баре и наслаждается всеобщим обожанием.

– Нам не о чем разговаривать, и тебе здесь не рады. – Пол у меня под ногами дрожит от напряжения, проносящегося по моему телу. Как он посмел явиться сюда?

Сет кивает, и на миг мне кажется, что он принял отказ, однако мерзавец обращается к Эноле:

– Рад видеть, что у тебя все в порядке, Энола. Хочу выразить тебе соболезнования в связи с гибелью братьев. Они были храбрыми воинами.

Она плотно сжимает губы. Нужно увести ее, прежде чем пери вспылит и разрушит то, что невозможно будет починить. Здесь слишком много смертных. У нее под кожей пульсируют синие волны, а из кончиков пальцев выдвигаются когти. К счастью, Сет переключается на Гора:

– С тобой мне бы тоже хотелось поговорить. Я уже был у твоей матери.

– Если ты что-то с ней сделал, я тебя убью. Но на этот раз окончательно! – рявкает Гор, вставая.

На лице Сета мелькает выражение, напоминающее сожаление.

– Думаю, я это заслужил, но с ней все хорошо. Я принес ей свои извинения и надеюсь однажды получить прощение. То, что я сделал тогда, было неправильно. Мне не следовало пытаться занять твое место.

Каждое слово звучит абсолютно искренне, и я понимаю, почему остальные боги верят, что он изменился. Внутри закипает гнев. Такой ослепительный, что у меня начинает рябить перед глазами. Он отнял у нас все и надеется, что мы его простим… вот так запросто? Без него мне никогда не пришлось бы уносить регалии. Ничего из того, что мы в итоге пережили, не случилось бы, признай он свое положение. Я стискиваю руки в кулаки, и на столе лопается стакан. Я его убью. Здесь и сейчас, если потребуется.

Краем глаза я улавливаю какое-то движение и замираю. К нам элегантной походкой идет Нефертари. В руке она держит напиток, ее глаза сияют, а щеки слегка раскраснелись. Стиснув зубы, я отмечаю, что музыка пусть и продолжает играть, но смертные пристально наблюдают за нами. Никто ничего не говорит. Данте должен увести Нефертари, пока Сет не обратил на нее внимание. Бог может сломать ее как тростинку.

Но прежде чем я успеваю посмотреть на джинна, Сет разворачивается к нему.

– Принц, – здоровается он с Данте, а Нефертари останавливается ровно рядом с ним.

– Я иду спать, мальчики, – слегка покачиваясь, объявляет она. – Это был прекрасный вечер и спасибо за платье. – Она проводит рукой по бедру. – Думаю, завтра я надену его еще раз на ужин к тете. Она считает, что я не умею одеваться подобающим образом. – Девчонка дерзко улыбается, явно равнодушная к опасным вибрациям вокруг. Равнодушная или пьяная. – Она будет на седьмом небе от счастья и понадеется, что я наконец выросла. – Потом задумчиво прикусывает нижнюю губу. – Гор, не хочешь пойти со мной? Поможешь избавиться от всех ее кандидатов в мои мужья. – Она хлопает ресницами, и я откашливаюсь. Эта девчачья манера поведения ей совершенно не подходит.

Темный взгляд Сета останавливается на Нефертари. Та не застывает и не падает перед ним на колени. Просто изучает его своими внимательными глазами.

– Рад познакомиться с вами, миледи, – на полном серьезе произносит он. – Мой достопочтенный брат Осирис уже рассказал мне о вас. У вас очень интересные глаза. Надеюсь, мой племянник не слишком нагло себя с вами ведет. – Сет берет ее за руку и оставляет на ней легкий поцелуй. – Позвольте представиться. – Он прикасается к Нефертари, как будто это само собой разумеется, а меня охватывает желание оторвать ее от него. Все девчачье испаряется, словно она только сейчас поняла, кто перед ней. Я не верю в это ни на секунду. Она устроила шоу, потому что уловила напряжение от самого бара и решила разрядить обстановку. Теперь же надевает на лицо аристократическую улыбку и выпрямляется. Со щек исчезает румянец, и остается лишь женщина, которая могла бы быть египетской принцессой. Нефертари не избегает его взгляда. Но именно в этом и заключается главная опасность. Для Сета она – вызов, и если я допущу, чтобы он подобрался к ней чересчур близко, бог ее уничтожит.

У него на лице появляется теплая улыбка. Он