Малакай напряженно наклоняется немного вперед:

– Подсказка в подсказке?

– Да, возможно. – Азраэль рассказывает ему о прописных греческих буквах в середине слов.

– Омикрон, альфа, тета, дельта, ро, бета, – дополняю я, когда ангел заканчивает. – Две гласные и четыре согласные. У тебя есть какие-то идеи?

– Прямо сейчас нет, но я попробую несколько вариантов. Это и вправду может оказаться кодом.

– Кодом к чему? – не понимает Азраэль. – Я надеялся, это будет конкретная зацепка.

– Это и будет зацепкой, но боюсь, она лишь выведет нас к следующей загадке.

Ангел проводит рукой по волосам.

– Если так, то кто-то приложил немало усилий.

– Вряд ли стоило ожидать чего-то другого. Однако сейчас мне интересно, откуда у Осириса этот ремень и почему он именно сейчас захотел, чтобы мы нашли скипетр.

– Сестра тебе еще не рассказывала, что снова объявился Сет? Они с Осирисом заклятые враги.

– Он может что-то сделать Тарис? – Черты лица Малакая каменеют. – Поскольку, если она в опасности, я буду вынужден настаивать, чтобы ты ее отпустил. Ваши распри – не наша проблема.

– Я этого не допущу, – обещает Азраэль так торжественно, что я не могу не улыбнуться. – Не волнуйся за нее. Со мной она в надежных руках.

– Лучше бы так и было, – качает головой брат, параллельно вводя что-то в компьютер. – Это не место. – Мы молчим, а он между тем проверяет другие идеи. – Проверка анаграмм займет какое-то время, – замечает Малакай. – У вас имеется еще какая-нибудь новая информация?

– Нет, но я увижусь с Осирисом в полях праведников. Он задолжал мне кое-какие объяснения. Как я уже говорил, не беспокойся о сестре. Мы за ней присматриваем. Она нигде не будет в большей безопасности.

– Кто-то тут очень самоуверенный, – шепчу я, чтобы брат не услышал.

Азраэль прищуривается, а Малакай посмеивается, потому что от него не ускользает ничего.

– Не думаю, что Сет заявится в Лондон, – продолжает ангел. – Данте почти уверен, что он будет держаться от нас подальше.

– По моему человеческому опыту, маленькое словечко «почти» открывает очень большой простор для возможностей, – деловито откликается Малакай. – Но раз мне не остается ничего иного, я тебе поверю.

– Спасибо, – серьезно произносит Азраэль. – Я тебя не разочарую.

Просто удивительный мужчина. У него бесчисленное множество граней. В нашу первую настоящую встречу в Пикстон-Парке я подумала, что он высокомерный, эгоцентричный хвастун. Кстати, он такой и есть. Но еще он обладает чувством юмора, может посмеяться над собой, иногда вспыльчив и умеет готовить. Причем очень даже хорошо. Кроме того, я действительно чувствую себя в безопасности, хотя он никоим образом не несет за меня ответственность. К тому же я не позволю ему ограничивать мою свободу.

– До скорого, ангел, – прощается с ним брат. – А ты займись чем-нибудь, что не связано с поиском сокровищ, – обращается он ко мне. – Сейчас вечер пятницы. Позвони Кимми. Она обрадуется.

Прежде чем я успеваю ответить, его лицо исчезает с экрана.

– Кимми – это твоя кузина, которую мы встретили сегодня днем? – интересуется Азраэль.

– Ага. Малакай выдал ей, что я в Лондоне, и завтра мне придется идти к ней и к ее родителям на ужин. Поэтому звонить ей еще сегодня я точно не буду.

– Оказывается, у тебя есть и другие родственники, помимо Малакая?

Я не могу винить его за удивление. Что странно, так это оттенок облегчения, который слышится в его словах.

– Да, есть. В конце концов, половина лондонской аристократии так или иначе связана между собой, о чем я пытаюсь забыть. Мы близки только с Кимми и ее родителями. Дядя Джордж и тетя Фиона заботились о нас после смерти родителей. – Во всяком случае, насколько мы это им позволяли.

У него в глазах что-то сверкает.

– Не надо звонить кузине, потому что сегодня у тебя уже назначена встреча.

– Я сказала «нет», – напоминаю я, шевеля ногами в теплых носках. – Когда ты уйдешь, я уютно устроюсь в этой нереальной кровати.

Азраэль встает и потягивается:

– Не устроишься. Ты наденешь что-нибудь красивое, наведешь макияж, уложишь волосы и спустишься в бар.

– Тебе не кажется, что ты чересчур властный? – Я тоже поднимаюсь, чтобы он не мог смотреть на меня сверху вниз.

– Ни капли. А если откажешься, я притащу тебя вниз в этих пушистых носках. Нездорово проводить вечера пятницы в одиночестве. И в принципе нездорово спать в одиночестве в такой постели.

Я ахаю:

– Это правило бессмертных, которое нельзя нарушать, потому что иначе где-то умрет фея?

– Совершенно верно, – ухмыляется Азраэль. – Мы же этого не хотим. Феи – очень ранимые существа. Итак, пойдешь сама или мне применить физическую силу, которую я не советую недооценивать?

– Я не желаю, чтобы тебя посадили в тюрьму за нарушение общественного порядка, поэтому признаю свое поражение, мой повелитель и господин, – соглашаюсь я, но при этом сверлю его максимально мрачным взглядом.

Ангел самодовольно улыбается:

– Меня тут никто не арестует, принцесса. Отель принадлежит мне.

– Могла бы догадаться, – ворчу я, игнорируя мурашки, которые вызывает у меня это дурацкое прозвище. Меня так просто не поймать.

Он подхватывает пиджак с дивана.

– Поторопись. Я довольно нетерпеливый парень.

– Не переусердствуй, ангел. – Я честно стараюсь на него разозлиться, однако это не удается мне так легко, как обычно, и ему это известно.

Не сомневаясь в своей победе, Азраэль удаляется. А я после его ухода роюсь в рюкзаке, пусть и давно знаю, что там нет ничего подходящего для вечера в баре отеля. Мне даже немного хочется, чтобы Гарольд припрятал там хоть одно платье.

Мой взгляд падает на телефон, и я тихо смеюсь, когда в голове начинает оформляться план. В отеле расположен бутик. Я проходила мимо него. Много раз. Правда, особо не обращала на него внимание. Но я знаю: одежда там очень эксклюзивная и дорогая. Ангел желает узкую юбку и каблуки? Он их получит, а вместе с ними и счет за них.

Азраэль

В лифте я прислоняюсь к стеклянной стене, и мне кажется, что запах Нефертари до сих пор витает в воздухе. Глупо было подниматься к ней самостоятельно. Следовало попросить Энолу занести ремень и скипетр и не уговаривать Нефертари присоединиться к нам. Но и допустить, чтобы она оставалась одна у себя в комнате, пока мы развлекаемся, я тоже не мог. Она пытается быть сильной и независимой, и так и есть, но, кроме этого, девушка одинока и немного неуверенна. Если бы я сказал ей это в лицо, она бы откусила мне голову. Эта мысль вызывает у меня