– Знаете ли вы в настоящий момент или знали ли вы в тотмомент, когда передавали револьвер Хелману Эллису, номер оружия?

– Я возражаю. Это несущественно, недопустимо в качестведоказательства и не имеет отношения к делу. Перекрестный допрос ведетсянедолжным образом.

– Возражение отклоняется.

– Нет, я не знал номер конкретно того револьвера, –признался Анклитас. – Я на него не смотрел. Я уже рассказал вам все, что мнеизвестно. Я просто отдал ему револьвер. Вот и все.

– Вы осматривали три оставшихся у вас револьвера?

– Я возражаю! – закричал Гамильтон Бергер. – Перекрестныйдопрос ведется недолжным образом.

– Возражение отклоняется, – заявил Джордж Анклитас.

– Я прошу вас внимательно осмотреть оставшиеся у вас триревольвера до завтрашнего утра, – обратился Мейсон к свидетелю. – Проверьте, нетли на одном из них метки на стволе – царапины, оставленной пилкой для ногтей,как вы описали.

– Это только предложение адвоката защиты, – заметилГамильтон Бергер. – И совсем необязательно действовать в соответствии с ним. Ясчитаю, что этот свидетель уже представил все доказательства, что мог.

– Однако последовательность событий могла спутаться в головеу свидетеля, – заметил судья Кейзер. – Я считаю, что установленным фактомявляется то, что он передал Хелману Эллису какой-то револьвер. Револьвер, найденныйрядом с телом Надин Эллис, – это один из револьверов, проданных ДжорджуАнклитасу или его партнеру, Уилтону Маркусу. На суд не произвели впечатлениявсе эти вопросы о метке на стволе. Очевидно, свидетель сделал вполнеестественную ошибку насчет последовательности событий и, если не будетпредставлена значимость этой метки и всех вопросов, связанных с ней, которуюсуд к настоящему моменту не уловил, то мы готовы заявить, что для нас не играетникакой роли отсутствие какой-либо метки на стволе револьвера, находящегося взале суда. Однако если выяснится, что на стволе одного из трех оставшихсяревольверов имеется царапина, то это несколько прояснит ситуацию и покажет, чтосвидетель допустил ошибку. Однако суд не понимает, как это влияет на рассматриваемыена данном слушании вопросы. Возможно, конечно, это заложит основание длядопроса свидетеля Анклитаса в суде присяжных.

– А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленнымивами револьверами, – снова обратился Мейсон к свидетелю. – Вы приобрели четыреревольвера. Где хранился каждый из них?

– Ваша честь, я могу выступить с возражением? – спросилГамильтон Бергер. – Перекрестный допрос ведется недолжным образом. Еслиадвокату защиты разрешат допрашивать этого свидетеля о местонахождении каждогоиз револьверов, о том, откуда свидетель знает, что они в определенное времянаходились в определенном месте, и все в таком роде, то слушание будетпродолжаться бесконечно. Совершенно очевидно, что адвокат только тянет время, аего практически не остается. У нас всего несколько минут до окончания слушания.

– Тем не менее, хотя суд и намерен строго соблюдать правилапредставления доказательств и ведения перекрестного допроса, – возразил судьяКейзер, – мы не станем лишать обвиняемую ее прав просто потому, что сложиласьтакая ситуация, когда адвокат защиты пытается тянуть время, чтобыподготовиться. Суд хочет обратить внимание окружного прокурора на тот факт, чтоесли бы он пригласил мистера Мейсона для дачи показаний, не делая никакогозаявления, то, скорее всего, окружному прокурору не пришлось бы жаловаться нато, что он называет растягиванием времени.

– Я думал, что вправе сразу же пригласить его, – призналсяГамильтон Бергер сконфуженно. – Я забыл, что технически он не закончилперекрестный допрос Джорджа Анклитаса.

– Это ваша ошибка, – холодно заметил судья Кейзер. – А неошибка суда. Мы хотим, чтобы слушание велось честно и справедливо. Ввидузаявлений, сделанных окружным прокурором, суд признает, что косвенные уликисоздают чрезвычайно сложную ситуацию. Мы также заявляем, что суд намерендокопаться до корней этого дела. Мы позволим продолжить перекрестный допросэтого свидетеля в рамках разумного, однако не дадим его растягивать толькозатем, чтобы отложить слушание. Теперь суд пришел к мнению, что, если возникнетнеобходимость объявить вечерний перерыв, мы проведем сегодня еще одно заседаниепоздним вечером, чтобы разобраться с этим делом сегодня. Мистер Мейсон,продолжайте перекрестный допрос мистера Анклитаса. Возражение отклоняется.Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Я прошу секретаря суда зачитать вопрос, – сказал Мейсон.

Секретарь зачитал последний вопрос Мейсона из протокола:

– «А теперь я хочу прояснить ситуацию со всеми купленнымивами револьверами. Вы приобрели четыре револьвера. Где хранился каждый из них?»

– Один рядом с кассой в баре, – сообщил Джордж Анклитас. –Второй – у стойки регистрации в мотеле, третий – в комнате, где играют вазартные игры.

– А четвертый?

– Это запасной. Я обычно брал его с собой, если возвращалсядомой с деньгами. Иногда не брал. Он просто находился в ночном клубе. Так, навсякий случай. Поэтому я и отдал его Эллису.

– Вы пытались как-то отличить револьверы? – поинтересовалсяМейсон. – На них самих или на кобурах имелись какие-то метки, или бирки, илихоть что-нибудь?

– У нас нет ни одной кобуры. Револьверы лежат там, гдесотрудник может их сразу схватить в случае необходимости.

– И вы даже не пробовали маркировать их? Чтобы можно былоотличить один от другого?

– Один раз мы подумали поставить на них метки – я вам обэтом уже рассказывал. Но потом мы изменили решение.

– На протяжении последнего месяца у вас возникали какие-либопроблемы, связанные с местонахождением этих револьверов? Например, было сложнонайти один из них? Какая-нибудь путаница за последний месяц?

– Никакой, – ответил Анклитас.

– Было ли, чтобы один из револьверов оказался в необычномместе?

– Я, по крайней мере, об этом не знаю.

– Вы заявили, что иногда брали один из револьверов домой,если несли крупную сумму денег.

– Все правильно.

– Кто-либо еще брал с собой револьвер при подобныхобстоятельствах?

– Мой партнер, Хитрец Маркус.

– Кто-то еще?

– Никто… Минутку. Одна из гардеробщиц иногда ночует в доме уматери. Когда ей приходилось возвращаться поздно ночью, она несколько раз бралас собой револьвер. Я пресек это, как только узнал.

– То есть она держала револьвер при себе во время работы?

– Нет, нет. Ей нужно ехать к матери на автобусе, и,заканчивая смену, это где-то в два часа ночи, она опасается идти шестькварталов до автобусной остановки и стоять там. Она обычно рассчитывает времятаким образом, чтобы как раз подоспеть к последнему автобусу, однако боится егопропустить, поэтому выходит раньше и ждет его. Иногда автобус опаздывает.Однажды ночью ей пришлось столкнуться с эксгибиционистом и… В общем, она сталакласть один из револьверов себе в сумочку.