свои действия? Как по мне, все и так понятно.

— Я знаю, что договор теперь недействителен, — нетерпеливо сказал Соболев. — Но в тот момент, когда я отдавал людям приказ пойти в аномалию, я этого не знал. Поймите, Никита Васильевич!

— Да я понимаю, — улыбнулся я. — Но почему ты решил, что это меня волнует?

— Вышло недоразумение, Никита Васильевич! Я приношу вам свои извинения. Ну, поймите же!

— А долг перед казначейством в четыреста тысяч — это тоже недоразумение? — поинтересовался я.

Я кивнул на договор.

— Вот эта бумажка подтверждает, что вы с Белецким заодно. Значит, долг перед казначейством висит на вас. Твои люди его отработают. Если хочешь, можешь им помочь, даже вместе с охранниками. Быстрее управитесь. Видишь, как все просто?

— Там мой племянник!

Я чувствовал, что Соболев закипает. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Только глаза чуть прищурились.

— Свобода твоего племянника стоит четыреста тысяч. Хотя нет — триста тридцать. Часть долга уже погасил Ванютин.

— Это просто смешно! Такие деньги они не отработают, даже если будут добывать магический лед десять лет!

— Все зависит от их старания, — улыбнулся я. — Ты можешь выкупить своих людей. Сумму я тебе назвал.

— А если я обращусь в полицию? — спросил Соболев.

Но он и сам понял, насколько беспомощно это звучит, и недовольно скривил губы.

— Я чувствовал, что не сумею вас уговорить, Никита Васильевич.

— Мои условия я тебе озвучил, — сказал я.

— Но у меня есть другое предложение, — словно не слыша меня, произнес Соболев. — Я предлагаю вам сыграть.

Такой поворот удивил даже меня. Он был слишком неожиданным.

— Раскрой мысль, — хмыкнул я.

И тут ощутил ментальное воздействие.

Барон пытался надавить на меня магией. Ого!

Утро переставало быть томным. Зато запахло приключением — все, как я люблю.

Я поставил магический барьер — не настолько мощный, чтобы раз и навсегда отбить у Соболева охоту к подобным играм. Просто достаточно сильный, чтобы погасить его воздействие.

— Я предлагаю вам сыграть, Никита Васильевич. В любую игру по вашему выбору. Я ставлю полмиллиона. А вы — одну из ваших аномалий и свободу моих людей. Если я проиграю, полмиллиона станут вашими. Но за это вы отпустите моего племянника.

Я весело присвистнул. Жизнь заботливо не переставала меня удивлять.

— А какая именно аномалия тебя интересует?

— Это я скажу, когда мы договоримся, — ответил Соболев.

И еще усилил ментальный нажим.

— Но поверьте — ни одна из ваших аномалий не принесет вам полмиллиона даже за несколько лет. Повторяю, любая игра по вашему выбору. Так что? Вы согласны?

— Ты дурак, что ли? — улыбнулся я. — Поезжай домой, и больше здесь не появляйся. Иначе я сыграю с тобой в игру, которая называется «Догонялки с ликтором». Любимая забава самоуверенных Одержимых. Только вот заканчивается всегда одинаково.

С этими словами я резко толкнул в сторону Соболева ментальный барьер.

Барон пошатнулся и чуть не упал. Он побледнел еще больше, на его лице выступили капли пота.

— Я понял, — еле слышно сказал он.

Потом повернулся и пошел к своей машине.

Глава 18

Как только барон Соболев уселся в машину, она сразу тронулась с места. Развернулась на пятачке перед воротами и быстро покатилась в сторону шоссе.

А я проводив взглядом внедорожник, вернулся во двор.

Не нравился мне этот барон Соболев! Не нравилось странное предложение игры по-крупному.

И настроение барона не нравилось тоже. Я чувствовал, что он не отказался от своей затеи, а просто временно отступил, чтобы собраться с мыслями и силами.

Мне не о чем было беспокоиться — в смысле, за себя. Если барон попробует сунуться в усадьбу, когда я здесь — на этом его жизненный путь и оборвется.

Но вот за Потапа, Арсения и Аркадия я переживал. Да и плотники могут попасть под раздачу.

Я не могу все время сидеть в усадьбе, как в осажденной крепости. Мало того, что это не в моем вкусе, так и времени на посиделки нет. Аномалии сами себя не обойдут.

Хм, крепость!

А это идея!

Охранные артефакты у меня уже стоят. Теперь надо защитить периметр. Начну с самого простого.

— Живчик, — позвал я демона Природы. — Готовься поработать.

— Я готов, Никита!

Поразмыслив, я еще окликнул Ботаника. Пусть поучаствует.

— Ботаник, иди сюда. И Аркадия с собой захвати!

Через минуту улыбающийся до ушей лекарь вышел из ворот.

— Какой отличный способ связи, лучше магофона и быстрее. Что надо делать, Никита Васильевич?

— Будем сажать колючки. Крепкие и ядовитые. Хотя нет — пусть только усыпляют гостей. А я потом разберусь, кого разбудить, а кого успокоить навеки. Ты налево, я — направо. Встретимся у реки.

— Понял, — кивнул Аркадий.

И сразу же приступил к делу. Вот это я понимаю — оперативность.

Я пару минут понаблюдал за тем, как у него идет дело. Потом выдернул из земли пару табличек с грозными надписями и перенес их подальше от ограды. И пошел вдоль ограды, старательно сажая магические колючки.

Прямо мирный сеятель!

С этой работой мы управились примерно за час. Я оставил нетронутой только полоску дороги — надо же машинам как-то въезжать во двор. Чем перегораживать проезд на время моего отсутствия, я тоже придумал.

Теперь усадьба превратилась в некое подобие крепости. У нее даже был гарнизон — разнообразные, но смертоносные демоны, ползавшие и бегавшие в саду. При необходимости я мог и остальных демонов призвать простым мысленным окриком.

Были и дозорные. В небе медленно кружил огромный орел по имени Ураган. Чуть в стороне выписывал круги ястреб — по сравнению с орлом он казался едва заметной мошкой.

Но крепости нужен толковый комендант. Такой, на которого я могу положиться, как на самого себя.

Короче — не Потап.

Оставался только Арсений. Примерно такую роль я ему и готовил, и теперь пришло время ее осваивать.

Пройдя через сад, я вернулся во двор. Арсений, разумеется, был возле плотников. Ухватив за рукав бригадира он нудно и непреклонно объяснял ему, что стропила надо крепить лучше — чтобы никаким ветром не снесло крышу.

— Никита Васильевич! — завопил бригадир, увидев меня. — Ну, хоть вы ему скажите! Работать не дает! Я свое дело знаю, сделаю все крепко. Ну, куда