бы вырастить здесь что-нибудь полезное. Но в принципе, я могу обойтись. Есть и другие аномалии. И демоны там посговорчивее.

Я обвел взглядом изувеченную холмистую равнину.

— А твоя аномалия вряд ли выживет. Думаю, через какое-то время она схлопнется вместе с тобой. И знаешь что?

— Что? — нахмурилась демонесса.

— На ее месте рано или поздно появится новая аномалия. Так что я могу просто подождать.

Я кивнул Живчику, который внимательно слушал наш разговор.

— Идем, парни! Не будем терять здесь время.

— Подожди, Никита! — вмешался Ботаник.

Но я его перебил:

— Идем. Не спорь.

— Ручей тоже заберешь? — фыркнула демонесса.

Я пожал плечами.

— Зачем? Пусть течет. Толку от него все равно немного — здесь надо больше воды. Но он поможет тебе сколько-то продержаться.

— Вот спасибо!

— На здоровье.

— Стой! Что ты хочешь в обмен на помощь? Учти, аномалию я тебе не отдам. Это мой дом! Какой смысл ее восстанавливать, если она все равно не будет моей?

— Мне нужна только часть аномалии для плантаций. Все остальное — твое. Мои демоны помогут тебе восстановить аномалию. А я прослежу, чтобы сюда не пришли другие люди.

— Допустим! Но на своей половине я все сделаю так, как сама хочу! А твои демоны будут мне просто помогать.

— Само собой.

— И я проведу границу. И сделаю там забор!

— Хоть колючую изгородь.

— И никто туда не зайдет без моего разрешения!

— Договорились.

— А если вы попытаетесь меня обмануть, я вам такое устрою — мало не покажется!

Я улыбался уже так широко, что щеки заболели. Веселая аномалия мне досталась.

— Непременно устроишь, — успокоил я демонессу.

И повернулся к Аркадию.

— Оставайся здесь с демонами и Ботаником. А я съезжу по другим делам. Вечером вернусь и заберу тебя. Справишься?

— Справлюсь, — кивнул Аркадий.

Потом покосился на демонессу и, понизив голос, спросил:

— Нам и в самом деле нужно отгородить ее половину аномалии забором?

— Да не будет никакого забора, — улыбнулся я. — Сам увидишь. Просто помогите ей немного.

— Конечно.

Вместе с Аркадием и Ботаником я оставил в аномалии Природы целую бригаду стихийных демонов. Демон Земли должен был заняться подготовкой почвы, демон Воды — найти источники для полива. Демон Воздуха занялся климатом — по утверждению Ботаника в аномалии бы слишком сырой воздух. Не очень подходящий для того, чтобы выращивать магоцвет.

Демонесса к этому времени спустилась с холма и сразу же заспорила с Ботаником о том, где должна протекать река. Я не вмешивался в их перепалку — взрослые демоны, сами разберутся и договорятся.

А я решил навестить людей барона Соболева, которых запер в аномалии Льда. Проверю, как у них идет работа, заодно и заберу первую партию ресурсов.

Самого Соболева я пока выбросил из головы. Сейчас мне было не до него. Барон не показался мне дураком, вряд ли он рискнет враждовать со мной открыто. Скорее, затеет какую-нибудь хитрую интригу. Или вообще решит, что жизнь дороже.

Ну, а если рискнет, то я быстро выбью из него воинственный пыл.

Сейчас нужно вплотную заняться поместьем и аномалиями.

Дело только-только начало двигаться в нужную сторону. Но требовало много усилий и внимания.

Выйдя из аномалии Природы, я привычно повесил на нее охранную магическую печать. Потом достал из кармана магофон и набрал Тишина.

— Павел Лаврентьевич, здравствуйте! Помнится, вы обещали помочь с вывозом и продажей ресурсов. У меня есть партия магического льда.

— Могу подъехать через час, Никита Васильевич, — быстро сказал Тишин. — Мне как раз надо с вами поговорить. Дело крайне важное и срочное — оно касается вашего долга перед казначейством.

— Что-то изменилось? — нахмурился я.

— Все расскажу при встрече, — пообещал Тишин.

— Хорошо. Тогда я буду ждать вас на шоссе, у поворота на нужную дорогу.

Глава 19

Я понимал, что Тишин захочет заглянуть в аномалию Льда. Наверняка он уже знал, что команда барона Соболева бесследно пропала. И догадывался, что исчезли они именно в одной из моих аномалий.

Павел Лаврентьевич — умный человек. Он легко сложит два и два, и догадается, откуда я так быстро взял груз магического Льда.

Он поймет, что команда Соболева сидит в аномалии Льда. Поймет, что я силой заставил их работать на себя.

Формально это не касается Тишина. Внутри аномалий имперские законы не действуют, там владелец — полный хозяин. Залез в чужую аномалию, значит, будь готов ко всему.

Но провести расследование Тишин обязан. Я его в этом отлично понимал — сам бы так поступил на его месте. Вдруг мы с Соболевым начнем воевать из-за пропавшей команды? И вот это уже произойдет на землях уезда, за которые отвечает Павел Лаврентьевич.

Поэтому он и согласился приехать так быстро. Я даже догадывался, о чем он хочет со мной поговорить. Он попытается уладить дело миром.

Поэтому, прежде чем вести уездного комиссара в аномалию, я решил заглянуть туда сам. Вдруг ледяные демоны за сутки сожрали Захарова с его людьми. Или наоборот — отчаявшиеся арестанты снова устроили засаду, и первый огненный шар прилетит в уездного комиссара.

Покинув аномалию Природы, я позвал Умника.

— Умник, видишь мой пикап?

— Да, Ник, — отозвался демон-менталист.

Из любопытства я задрал голову, пытаясь разглядеть кружащегося над лесом ястреба. Но макушки деревьев заслоняли небо.

— Пришли парочку демонов покрупнее, пусть покараулят машину.

— Хорошо. Двух кабанов хватит?

— Вполне.

— Они уже бегут.

— Отлично, Умник!

Через пару минут кусты невдалеке затрещали. Из них выскочили два зверя, покрытых густой темно-коричневой шерстью. Один из них на бегу повернул ко мне морду и кивнул.

Это демоны спешили на охрану пикапа.

Я весело улыбнулся — хорошая идея воплотить демонов в зверей. Еще немного — и о моих землях пойдут такие разговоры, что все желающие поживиться в чужих аномалиях станут обходить их стороной. И даже издали смотреть не будут, опасаясь ментального воздействия.

Это мне и нужно. Меньше врагов вокруг — больше свободного времени. А мне было, на что его потратить.

Проводив взглядом кабанов, я шагнул в Тень. И вышел из нее уже внутри аномалии Льда.

Привычно зажмурился — слишком ослепительной была красота вокруг. В аномалии был закат, солнце висело в морозной дымке над самым горизонтом. Солнечные лучи стелились над самой