незаметно для всех стал неизменной и удобной частью чектурановского быта.

Однажды Оксана разбудила Джекканти в неурочное время – пришел вызов от боцмана. Джекканти удивился, но поспешил Чезману на помощь.

Джекканти нашел боцмана в одной из «каптерок». Он сидел на одном из ящиков в довольно странной позе – широко раздвинув ноги и чуть наклонившись вперед. Руки бессильно лежали на коленях.

– Линзу обронил, – пояснил он мальчишке причину вызова, – а найти не могу, не вижу без нее ни хрена…

– Понял, – мальчишка с готовностью упал на четыре точки и, подсвечивая себе фонариком с наручного комма, шустро зашарил по полу руками в поисках потери.

Боцман все это время сидел совершенно неподвижно, только на лице изредка проступала гримаса, как от сильной зубной боли.

– Вот, нашел! – Джекканти поднялся и с победоносным видом протянул боцману тонкий прозрачный лепесток. Чезман, по-прежнему не меняя позы, вынул из нагрудного кармана футляр и прыгающими пальцами, не с первого раза, отщелкнул маленькую крышку.

– Чезман, тебе плохо? – мальчишка только сейчас обратил внимание на странную неподвижную позу боцмана. – Давай я помогу…

Мальчишка ловко упрятал лепесток в нужную ячейку, закрыл футляр и вернул боцману.

– Спина, – Чезман невесело усмехнулся. – В моем возрасте это закономерно.

– Я сейчас позову Эстелло…

Джекканти тронул экран передатчика, но боцман решительно накрыл его руку своей.

– Нет.

– Почему? Он же врач!

Чезман помотал головой:

– Он обязан фиксировать все обращения команды в журнале, а мне не стоит слишком часто бегать к нему за помощью. Если станет понятно, что Чезман сдал…

– Ну и что? Гриман – вообще инвалид и никого это не волнует!

– Дитя! – Чезман рассмеялся, глядя на Джека ласково. – Ежи Гриман – штурман-навигатор, он закончил военную академию, а я… просто старый кусок мяса.

Он невесело поцокал языком, сжал ладонь Джека и невесело усмехнулся:

– В нашем деле важно вовремя сесть на грунт. А я вот не успел. Этот борт, – боцман обвел глазами каптерку, – все, что у меня есть. Если потеряю его… Уходить мне некуда. Чача и так не хотел меня брать. Если бы не маленький должок капитана, то – пиши пропало…

– Амега взял тебя потому, что ты когда-то спас ему жизнь? – тихо спросил мальчишка.

– Так многие думают, да, – боцман покачал головой. – Но, если честно, Амега все сделал сам. Он все и всегда делал сам. А я… Я всего лишь немного качнул чашу весов в его сторону. Иногда этого бывает достаточно.

Он грустно улыбнулся Джеку и похлопал его по руке.

– Твой отец хороший капитан, но даже он не станет держать на борту бесполезную развалину.

– Ты никакая не развалина, и Амега тебя очень уважает! Если бы не ты, то…

– Что? Думаешь, некому было бы расставить здесь пару ящиков? Или веришь, что какой-то кактус в кадке способен заменить систему вентиляции?

Джекканти промолчал, потому что до этой минуты действительно верил в феноменальную способность фацелии вырабатывать кислород.

В этот момент лицо боцмана побледнело и скривилось от боли. Спина давала о себе знать.

– Может тогда тебе нужно принести какое-нибудь лекарство? – заволновался мальчишка. – Я могу сам сходить и попросить у Эста.

– Расход препаратов тоже вносится в журнал, – сквозь зубы поцедил Чезман. – Но у меня есть свои инъекторы, я обычно всегда ношу с собой запас, а в этот раз, как назло, забыл их в каюте…

– Так давай я принесу!

Чезман мучительно улыбнулся:

– Ты забыл, что тебе запрещено ходить по чужим каютам?

– Да я быстро, – отмахнулся Джекканти. – Никто и не заметит!

– Дитя, – боцман посмотрел на мальчишку почти с состраданием, – пока на тебе комм, каждый твой шаг регистрируется в бортовом журнале – вплоть до того, что ты ел завтрак и сколько раз сбегал в сортир… И ты совсем не знаешь своего отца, если думаешь, что он этого не заметит или тебя простит.

Джекканти вскинул голову, нахмурился и повторил излюбленную поговорку чектуранцев:

– Оксана – девочка умная. Её не спросят – она не скажет. Скажи, где инъекторы, и я их принесу. И мне все равно, что мне за это будет.

Чезман пару секунд изучал упрямо сведённые брови и сжатые губы мальчишки.

– В среднем ящике шкафа, – сдался он. – Иди, каюту я открыл…

Джекканти шустро метнулся в коридор, убедился, что никого нет, юркнул в каюту боцмана и быстро закрыл за собой дверь.

Каюта Чезмана была одноместной. Мальчишка подивился на её аскетическую чистоту – ни постеров на стенах, ни памятных вещиц, ни украшений. Вся одежда убрана под замок – как предписывают правила. Полки наполовину пустые, лежит только самое необходимое. Джекканти без труда отыскал нужные лекарства и вернулся к боцману.

Чезман, морщась от боли, не без помощи мальчишки стянул с себя верхнюю часть комбинезона.

– Вот это да! – Джекканти издал вздох восхищения, разглядывая испещренную татуировками и шрамами спину боцмана. – У Амега тоже есть татуировки, но они совсем другие… Это же корвет? А что здесь написано?

– «Жги! Круши! Бей!» – пояснил боцман, и, не смотря, на сильную боль все же приосанился и расправил плечи. – Это наш «Джек Потрошитель». Точная копия в масштабе один к тридцати двум. В молодости мы промышляли на одном маршруте, где ходили катерки местных старателей. Они добывали драгметаллы – платину, бертизий, кипирит… Крупные артели мы не трогали, у тех хватало денег и на пушки, и на охрану, а вот их конкурентов – всяких мелких авантюристов не желавших платить пошлину местным – прищучить было не грех. Кто нам только не попадался! Были и одиночки, и семейные подряды… Бывало неделями болтались в космосе, прочесывая пространство, зато потом брали прямо оптом: по десять – двадцать за вахту.

Джекканти пришлепнул пару инъекторов на поясницу Чезману. Тот не торопился одеваться, давая мальчишке возможность разглядеть причудливый цветной рисунок.

– Что только эти ксеносы не придумывали! Обшивали кипиритом борта, отливали поручни и детали, пытались протащить слитки с мусором… Мы щелкали их, как семечки. Артели доплачивали нам за каждый снятый черный ящик. А сами катерки мы взрывали, чтобы другим