– Просто я рад это слышать, только и всего.

Джоанна сказала:

– Но почему – Айми Гриффитс? Я знаю, полиция нашлапестик из аптеки Оуэна и вертел тоже. Похоже, не так-то легко оказалось длямужчины вернуть этот вертел в кухонный ящик. А угадайте, где они были? ЛейтенантНэш сказал мне – я его встретила, когда шла сюда. В одном из этих заплесневелыхящиков с документами в его конторе. В том, где документы покойного сэраДжаспера Харрингтона.

– Бедный Джаспер, – сказала миссисДан-Кэлтроп. – Он был моим кузеном. Такой неисправимый старый мальчишка!Он был бы поражен!

– Разве не было безумием держать у себя этивещи? – спросил я.

– Может быть, еще большим безумием было бы, если бы онвсе это выбросил, – возразила миссис Дан-Кэлтроп. – Ведь ни у кого жене было подозрений насчет Симмингтона.

– Он ударил ее не пестиком, – сказалаДжоанна. – Там была еще гиря от часов, с волосами и кровью на ней. Вполиции думают, что он стащил пестик тогда, когда арестовали Айми, и тогда жеподбросил страницы из книги в их дом. И вот это меня снова возвращает к тому жевопросу. Как насчет Айми Гриффитс? Ведь полицейские действительно видели, какона писала то письмо.

– Да, конечно, – сказала мисс Марпл. – Онанаписала это письмо.

– Но почему?

– О, дорогая, наверное, вы догадываетесь, что миссГриффитс всю жизнь была влюблена в Симмингтона.

– Бедняжка! – машинально произнесла миссисДан-Кэлтроп.

– Они всегда были хорошими друзьями, и, я полагаю,после смерти миссис Симмингтон, возможно… ну… – Мисс Марпл деликатнокашлянула. – А потом начались сплетни насчет Элси Холланд, и, япредполагаю, ее это очень задело. Она думала о девушке как о кокетке,намеренной завладеть привязанностями Симмингтона и совершенно недостойной его.И потому, я думаю, она поддалась искушению. Почему не добавить еще одноанонимное письмо – и заставить девушку уехать? Ей это показалось совершеннобезопасным, и она думала, что проделала все очень хитро.

– Ну вот, – сказала Джоанна, – конец истории?

– Я бы предположила, – медленно сказала миссМарпл, – что, когда мисс Холланд показала это письмо Симмингтону, онмгновенно понял, кто написал его, и увидел неплохую возможность отвестиопасность от себя. Не слишком благородно… да, не слишком благородно, но, видители, он был напуган. Полиция все равно не успокоилась бы, пока не поймалаанонимщика. Когда он отнес письмо в полицию и выяснил, что они видели Аймипишущей это письмо, он почувствовал, что ему выпал единственный шанс из тысячи– покончить со всей историей разом.

Его с семьей в тот день пригласили на чай в дом Гриффитсов,и, выходя из конторы, он сунул в портфель страницы, вырезанные из книги, чтобыспрятать их под лестницей. Спрятав их, он нанес последний штрих. Это выгляделокак повторение действий, проделанных с телом Агнес, а практически это выполнитьбыло для него очень легко. Когда он провожал Айми и полицейских, томинуты-двух, когда он проходил через холл, было вполне достаточно.

– Все равно, – сказал я, – есть одна вещь,которую я не могу вам простить, мисс Марпл, – то, что вы втянули во всеэто Меган.

Мисс Марпл отложила в сторону работу, за которую было сновавзялась. Она посмотрела на меня сквозь очки, и ее глаза были строгими.

– Милый молодой человек, но ведь что-то нужно былоделать. Доказательств против этого очень умного и беспринципного человека небыло. Мне нужен был помощник, кто-то очень храбрый и умный. И я нашла человека,которого искала.

– Это было очень опасно для нее.

– Да, это было опасно, мистер Бартон, но мы приходим вэтот мир не для того, чтобы прятаться от опасности, когда жизнь нашего ближнегопоставлена на карту. Вы понимаете меня?

Я понял.

…И было утро на Верхней улице.

Мисс Эмили Бэртон вышла от бакалейщика, неся свою корзинкудля покупок. Щеки ее были розовыми, глаза сияли.

– О, дорогой мистер Бартон, я ужасно взволнована.Подумать только, я действительно еду путешествовать!

– Я надеюсь, вам это понравится.

– О, я уверена! Я бы никогда не отважилась отправитьсясама. Это выглядит так чудесно, что все именно так повернулось. Я уже давночувствовала, что должна расстаться с «Литтл Фюрц», потому что я так стеснена всредствах, но мне невыносима была мысль, что здесь поселится посторонний. Нотеперь вы купили усадьбу и собираетесь жить здесь с Меган – а это совсем другоедело. И еще милая Айми после этого ужасного испытания не знает, что ей делать,да и ее брат намерен жениться (как приятно думать, что вы оба останетесь снами!), и она соглашается ехать со мной! Мы намерены путешествовать долго. Мыдаже, может быть, – мисс Эмили понизила голос, – объедем вокругсвета! И Айми такая замечательная и такая практичная. Я действительно думаю – авы? – что все повернулось к лучшему.

На какое-то мгновение я подумал о миссис Симмингтон и АгнесВуддел – в могилах на церковном кладбище – и захотел узнать, согласились ли быони с этим мнением, а потом вспомнил, что кавалер Агнес не слишком-то любил ее,а миссис Симмингтон не слишком-то была добра к Меган, так какого черта?! Все мыумрем в свое время! И я согласился со счастливой мисс Эмили, что все к лучшемув этом лучшем из миров.

Я пошел по Верхней улице, вошел в калитку Симмингтонов, иМеган вышла встретить меня.

Это не была романтическая встреча, потому что громаднаястароанглийская овчарка, вышедшая вместе с Меган, чуть не свалила меня с ногплохо рассчитанным прыжком.

– Правда, он восхитителен? – спросила Меган.

– Немножко великоват. Он что, наш?

– Да, это свадебный подарок от Джоанны. Нам прислалипремилые свадебные подарки, правда? Тот пушистый свитер, насчет которого мы немогли сообразить, откуда эта штука, – от мисс Марпл, и очень красивыйчайный сервиз «Корона Дерби» – от мистера Пая, и Элси прислала мне тостер…

– В ее духе, – мимоходом заметил я.

– И она помолвлена с дантистом и очень счастлива! А… ая?

– Масса свадебных подарков! Не забывай, что если тыпередумаешь, тебе придется отослать их обратно.

– Я не передумаю. Что же еще нам прислали?.. О да,миссис Дан-Кэлтроп прислала египетского скарабея.

– Оригинальная женщина, – отметил я.

– О! Но ты же не знаешь главного! Патридж только чтопреподнесла мне подарок. Это самая отвратительная чайная скатерть, какую тывообще мог видеть. Но я думаю, что Патридж должна теперь меня любить, потомучто она сказала, что вышивала эту скатерть собственными руками!