— Чего ж ты дивился? Разве мне не позволено держать в доме скотину любого рода?

— Да, синьор, вам позволено делать все, что вам заблагорассудится. Но я хочу сказать, что благородным людям пристало пользоваться благородными вещами, неблагородные же оставить нам, крестьянам; так, для вас созданы кони, а чтобы служить нам, сотворены ослы, ибо мы не такой нежной природы, чтобы не стерпеть ослиных несовершенств, которые людям знатным кажутся несносны. Ну, отведу его домой, а завтра принесу вам деньги.

Глава XXXI. Осел попал в руки испанскому солдату

Когда осел вернулся в усадьбу, не меньше радовались его возвращению животные — его сотоварищи, чем он печалился, видя, что снова оказался меж подлой скотины. Все же он утешился, вспоминая оскорбления, полученные в знатном доме, и ожидая лучшего обращения от крестьянина. Друзья расспрашивали его обо всем, что приключилось с ним до сего дня. Он отвечал, что поставлен был на важную должность, именно, был астрологом, но хоть и подавал в ней величайшее удовлетворение господину, за всем тем был вечно нелюбим и терпел дурное обхождение от всех живущих в доме, а наконец, когда захотел некими ласками явить хозяину доброе свое расположение и великую приязнь, не только не добился желаемого, но и жизнь свою подверг опасности; и что хозяин уволил его от должности не по какой иной причине, как потому, что он, осел, захотел открыть ему свое сердце и снискать его благосклонность.

Это показалось быкам великим злосчастьем, и они ему соболезновали. Но старый осел ничуть не удивлялся и сказал ему вспомнить, что закон ослов состоит в том, что они в сем свете ничтожны и что они сотворены не для того, чтобы быть звездочетами, а чтобы таскать вьюки, да быть уверену, что, когда преступаются границы сих законов, неизменно возникает множество трудностей и мучений. Итак, пусть утешится, ибо он возвращен в первоначальное состояние, не поплатившись шкурой, и пусть довольствуется быть ослом и вьючным животным у крестьянина; и, обретя покой, старается служить хорошо, дабы не терпеть недостатка ни в чем, согласном с его ослиными нуждами. Тому очень понравилось это дружеское напоминание — сообразуясь с ним, он изгнал из сердца всякую скорбь и всякий честолюбивый помысел и служил крестьянину с великим спокойствием, исправляя свою должность весьма прилежно. И хотя умер престарелый его товарищ, утрата коего была для него немалым страданьем, он не перестал из-за этого быть довольным своею службой.

Через несколько лет, проведенных таким образом, случилось Тоскане подвергнуться тяжким военным треволнениям[137]. Но так как этот предмет описан историками, я не скажу о том ни слова, но продолжу нынешнюю историю.

Поведаю о том, что случилось тогда с сардинским ослом: пасясь однажды на каких-то лужках в прекрасном обществе коров, бычков и полевых[138] телят, частью принадлежащих одному с ним хозяину, частью соседских, он услышал, что гудит неподалеку военная труба, и, навострив уши, услышал сильный конский топот[139]. Из сего он уразумел, что идут здешними краями конные полки. Чутко прислушиваясь, он услышал также гул барабана, из чего понял, что идет и пехота, а потому предупредил сотоварищей. Те, перепугавшись, начали помышлять о том, чтобы бежать и укрыться в каких-нибудь зарослях ради спасения от хищности этого дурного племени, и сообщили свой замысел ослу, побуждая его идти с ними, прося не покидать их и уверяя, что, если не убежит, сам сделается корыстью для алчных солдат. Он благодарил их за предостережение и любезное приглашение, прибавив, что, будь он способен защитить их от этих хищных рук, сделал бы это весьма охотно, даже с ущербом для собственной жизни, ибо того требуют законы дружества. Но так как он сознает, что ничего в этом отношении не может, ибо сил у него недостаточно, чтобы сопротивляться хитроумию и отваге многочисленных солдат, необходимо набраться терпения. Что до бегства с ними, он сказал, что не намерен бежать, ибо для него ничего не значит сделаться корыстью солдат, так как он уверен, что его, осла, ни к чему другому не определят, кроме как таскать вьюки, и что для него не больше мороки служить тому господину, чем другому; более того, положение его может и улучшиться, случись ему попасть в руки хозяину, который бы употреблял его редко, а кормил хорошо. К этому он присовокупил, что, так как их природа и положение лучше, чем его, они правильно поступают, ища спасения, чтобы не сделаться добычею тем, кто их сожрет. Того ради он призывал их бежать и укрыться в каких-нибудь зарослях неподалеку, где солдаты, возможно, не станут их искать.

Из поведения этого осла и его доводов можно хорошо понять, что народ не только не тревожится переменой владычества, но и в большинстве случаев желает оной, ибо ему нечего терять, а оттого неважно, служить ли тому господину или другому, и он всегда питает надежду улучшить свою участь; так не бывает с людьми знатными и богатыми, которые неохотно переменяют господина, ибо всегда опасаются попасть в дурное положение и оказаться в услужении у того, кто пожрет их имение. Поэтому благоразумные государи принимают во внимание и стараются снискать благорасположение и верность богатых и знатных и придают мало или вовсе никакой важности простонародью, весьма легко поворачивающему знамя, как говорит пословица.

Сперва прошел лужком конный отряд: эти солдаты не позарились на осла, ибо искали не ослов, а кое-что другое, так что оставили его в покое, и он, нимало не пошевелясь, продолжал обедать. Они приметили следы, оставленные бычками, и догадались, что в этой округе должно их быть некоторое количество. Того ради, пустившись по следам, усердно искали и нашли тех, кто составлял общество ослу, и были этою корыстью много довольны. Гонимые связанными, точно на бойню, те прошли мимо своего сотоварища, которого приветствовали жалобным мычаньем. Он отвечал скорбным ревом, давая понять, что печалится об их злосчастье.

Он в самом деле чувствовал немалую печаль от потери столь любезной компании, но, принимая в соображение свой счастливый жребий, утешился. И если он никогда не был доволен тем, что сотворен ослом, нынешние происшествия дали ему понять, что подлое состояние спасло ему жизнь, а добрая природа его сотоварищей сделалась причиною их несчастья.

Потом пришла рота пехотинцев-испанцев, и хотя они тоже предпочли бы найти бычков, однако же один из них прихватил себе осла, рассудив, что сможет его продать и выручить денег или по малой мере использовать для езды или