– Долго еще? – спросила у Мирны.

– Ты в нескольких метрах от пустоты. Паулина, ты напрасно туда полезла, это вообще может быть чье-то тело или зверь.

– Знаю, – процедила сквозь зубы, ибо все внимание уходило на то, чтобы не поскользнуться, – но не возвращаться же обратно.

Чернеющую пустоту впереди я сразу определила и включила эмирт на режим освещения. Мощный луч коснулся чего-то… кого-то, лежащего на земле. Осмотреть тело полностью мешал огромный камень, но когда я его преодолела, то свет озарил знакомое до боли лицо с внушительной ссадиной на лице.

– Тамир! – Я бросилась к нему.

Диагност запищал, едва видимые человеческому глазу нити потянулись к парню. Едва справляясь с дрожью, я кое-как надела ему на лицо кислородную маску, но когда закончила, вдруг поняла, что и сама с трудом дышу. Все же воздуха здесь было очень мало.

– Он здесь, – сказала в эмирт. – Жив, судя по диагносту, но без сознания. А еще здесь очень мало воздуха, и…

Голова закружилась и накатила жуткая сонливость, руки практически не слушались. Я попыталась сжать ручку диагноста, но вся сила, подаренная лихорадкой, просто куда-то испарилась.

– Польк… – слабый, едва различимый голос Тамира ворвался в угасающее сознание. – Ты мне снишься?

– Нет. Надо выбираться.

Послышались голоса: спасатели приближались, пусть и медленно. Ничего с нами не случится за это время. Главное, он жив, главное, у нас получилось.

И снова звук. Как будто трескается что-то очень большое. Низкий, пробирающий до костей звук и треск. Я прислушалась. Нет, не сверху, не из гор, а из самого сердца планеты.

– Мирна, – собрав последние силы, я вызвала подругу, – предупреди всех, что скоро будет обвал.

– Что? С чего ты взяла?

– Слышу. Чувствую, не знаю, просто предупреди, чтобы все успели уйти.

– Ты в порядке? Голос слабый, что там у вас происходит, как Тамир?

– Мало кислорода. Мы в порядке.

Эмирт выскользнул из ослабевших пальцев, я опустилась рядом с мужем и взглянула на экран диагноста. Кислородное голодание, сотрясение мозга, гематомы, перелом ноги и руки. Черт, хорошо, что он был без сознания, с двумя переломами и разбитым лицом лежать в полной темноте было бы дико страшно.

– Польк, маску… возьми.

– Молчи. Сейчас они спустятся и нас вытащат.

– Я обещал… тебя защитить обещал, нельзя тебе со мной.

Земля вздрогнула, заворчала и затряслась, не то стряхивая с себя досадных насекомых, которые осмелились заглянуть в сердце планеты, не то наказывая нахальных людей, разрезавших ее нутро. Я закрыла глаза, сжав руку Тамира из оставшихся сил. Активировала щит Градвина, надеясь, что хоть как-то он защитит в случае чего.

Потом уснула. Под ужас глубинного треска.

Эмирт проецировал на половину комнаты забавную голограмму какой-то мультяшки. Она прыгала за огромной бабочкой и никак не могла ее поймать. Я несколько минут лежала, наблюдая за этой сценой и даже развеселилась. Пока не вспомнила, что вообще произошло и почему я вдруг просыпаюсь в незнакомом месте.

Светлом, солнечном, просторном. В раю, что ли? Так за какие заслуги? Я вроде не слишком-то много хорошего сделала, чтобы так прямо сразу в рай.

Хотя, скорее, в больнице, потому что мое запястье нахально обвил щуп диагноста. Он уже запустил тончайшую нитку мне прямо в вену и считывал все нужные показатели. Если верить им, то я была в совершенном порядке.

Меня переодели в больничную рубашку, но эмирт лежал рядом, на тумбочке. Там же обнаружился приготовленный стакан с уже знакомой голубоватой жидкостью. Вкусной, питательной и прохладной. Я с жадностью выпила сразу половину, затем осмотрелась.

Да, действительно что-то типа больницы: большая комната с огромными окнами во всю стену и кучей медицинской аппаратуры. Довольно приятное помещение, несмотря на обилие иголок и прочей ерунды.

Но, что важнее, на соседней койке мирно спал Тамир. Живой, невредимый и практически здоровый, даже ссадина на лбу почти прошла!

Я не сдержалась и всхлипнула, стараясь делать это как можно тише.

На экране эмирта, после разблокировки, высветились слова:

«Я горжусь тобой».

«Я так испугалась».

«Я знаю. Как ты себя чувствуешь?»

«Все хорошо. Намного лучше, чем могло быть».

«Как он?»

«Спит. Здоров, если верить врачам».

«Но ты все равно будешь сидеть у его постели и не отойдешь? Умница моя».

«Он второй раз едва не погиб из-за меня. Я отвратительная принцесса».

«Из-за тебя? Ты слишком самоуверенная принцесса. Младший принц Денеба постоянно находится под угрозой, потому что он младший принц Денеба, а не потому что друг принцессы или ее муж. Поспи. И будь готова к волне обожания, потому что ты порвала сеть, записи твоего разговора с Грессеном разлетелись по всем системам. Сейчас тебя никто не тронет. Выдохни и сделай так, чтобы парень очухался. Я еще не все с ним выяснил».

– Что ты улыбаешься? – раздался слабый голос Тамира.

Он проснулся и моргал, с непривычки солнечный свет оказался слишком ярок.

– Фортем. Пытается меня успокоить.

– А я думал, интересуется, куда присылать соболезнования и в каких тонах будет оформлен траурный зал.

– Смешно тебе.

– А тебе?

– А мне вот не очень. Ты был в шаге от смерти.

– Как и ты. Зачем ты полезла меня спасать? Нет, как пиар-ход решение отличное. Но с точки зрения инстинкта самосохранения – бредовое.

– А ты всегда инстинкты превыше всего ставишь? – вяло огрызнулась я. – Знаешь ли, ждать, пока будут искать тело твоего друга не очень приятно. Я предпочитаю быть на передовой.

– Спасибо. Я правда тебе благодарен. Не знаешь, кого-нибудь еще вытащили?

– Только что проснулась. Надо найти Мирну и спросить.

На вызов подруга не отвечала так долго, что я уже успела надумать себе вагон и маленькую тележку ужасов. Но, к счастью, ее сонный голос спустя долгую минуту все-таки прозвучал.

– Полька? Ты проснулась? А Лана сказала, не раньше завтрашнего утра. Как дела? Сейчас я приду.

Состояние Тамира было чуть хуже моего, слабость еще до конца не прошла. Слишком уж долго он пробыл без сознания, да и медицина хоть научилась лечить переломы и раны, еще вряд ли придумала чудодейственное средство от последствий сотрясения мозга.