– Нет…

Ренар помолчал.

– Очень интересный эффект. Но все же мне нужно, чтобы вы осязали, хотя бы прикосновения. – Он приподнял голову Элли и снял кулон. – Мы с этим еще не закончили, но сейчас мне нужно, чтобы вы чувствовали и понимали. Эта вещь была создана для пыток. Помимо ожогов, она еще не дает своему владельцу лгать. Может, хоть этот эффект на вас подействовал. Что вы обо мне думаете?

– Вы чудовище, – прошептала Элли. Постепенно к ней возвращалось прежнее самочувствие.

Ренар рассмеялся, звонко и, казалось, абсолютно искренне.

– Ах вы моя маленькая стервочка. Хорошо, ответ принят.

Элли попыталась приподняться и отстраниться от нависающего над ней Ренара.

– Зачем вы меня мучаете? – жалобно спросила она. – Если я ученица подвластной вам магической школы, почему вы обращаетесь со мной как инквизитор?

Ренар склонился еще ближе к лицу Элли.

– Потому что ваша школа несет в себе неконтролируемую фейрийскую заразу и за это ее сделали оплотом нищего бунтовского отребья. Потому что учиться в ней – злой рок, а преподавать – наказание. И заметьте, мистрис О’Ши, я предложил вам избавиться от этой незавидной участи, но вы отчего-то продолжаете упорствовать.

Элли промолчала, не желая еще больше разозлить магистра и моля, чтобы он не вспомнил о кулоне. Ренар наклонился к самому лицу девушки, почти касаясь губами ее шеи и ключиц.

– Как вы думаете, если я прикажу директору Баркли прислать вас ко мне не на пару часов, а на несколько дней, он мне откажет? Думаю, что нет. У меня достаточно возможностей, чтобы сделать его жизнь и любого другого учителя школы невыносимой, и это только законными способами. Теперь, когда я полностью уверен, что Вуаль вас пропускает, я могу заполучить вас к себе в любой день и на любой срок. Я так много могу вам дать, если вы только будете немного благодарнее. Я хочу переодеть вас в более достойные вас вещи, я хочу отвезти вас в свой замок и показать, как прекрасна Луара в лунном свете, я так хочу услышать, как вы произносите мое имя, в конце концов, я хочу…

Голос его сорвался, и магистр перешел на свой родной язык. До этого момента Элли не могла и предположить, что изысканный и мелодичный французский может вызывать такой животный ужас. Меньше всего девушка желала знать, что он ей сказал. Взяв пальцами подбородок Элинор, Ренар развернул ее лицо к своему, продолжая смотреть ей в глаза.

– Вы даже не осознаете, кто вы, какая вы, в чем ваша сила. – Его теплое дыхание скользило по коже девушки, а вкрадчивый голос погружал ее в транс. – Просто поймите, что вы мне нужны не в школе, а здесь. Я хочу, чтобы вы взрослели рядом со мной, я хочу, чтобы вы стали моей соратницей. Всему, что вам надлежит знать, я сам вас научу. Только скажите «да», и мы скрепим наш союз древнейшим из всех магических ритуалов.

Элли молчала. Ренар резко поднялся, заставил девушку встать следом и буквально поволок ее к большому овальному зеркалу на стене.

– Не смейте сопротивляться. – Он набросил кулон на ее шею, не застегивая цепочку. – Если шевельнетесь, то, что с вами было до сего момента, покажется приятным развлечением. А теперь смотрите в зеркало. Явите мне себя величественной и строгой, как у вас особенно хорошо получается.

Девушка повиновалась. Ренар мягко обнял ее за талию и прижал к себе. Элли едва достигала его плеча. Через несколько мгновений отражение начало искажаться. Магистр почти не изменился, а вот на «зазеркальной» Элинор оказалось пышное декольтированное платье середины девятнадцатого века, а по щекам ее текли слезы. Девушка не ощущала, что плачет, но не готова была нарушить приказ и коснуться лица. Ренар ласкающим движением убрал артефакт с груди Элли и швырнул его в сторону кровати. Отражение в зеркале не изменилось, иногда по нему пробегала легкая рябь, но потом оно вновь становилось гладким и блестящим.

– Фейрийское творение, какая-то причудливая смесь зеркала, фотоаппарата и фотошопа. До сих пор не могу разобраться, как это работает, но вы вышли чудесно. Останетесь со мной хотя бы так, в виде образа для моих ночных медитаций. А вы умеете быть послушной девочкой, что же раньше притворялись?

Элинор молчала, тяжело дыша. Она ощущала себя дошедшей до предела и была готова сломаться или взорваться. В обоих случаях, как она считала, ее ждала гибель.

– Пожалуйста, – с откровенной мольбой сказала Элли. – Я хочу домой. Я больше не могу.

Ренар внимательно посмотрел ей в глаза.

– Кажется, действительно, – произнес он вполголоса. – Думаю, я готов отправить вас назад на этот раз. Но послушайте меня, Элинор О’Ши, мне нужна вся вы, ваш род и сила, даже если вы ее пока не осознаете. Ваш внутренний мрак бесценен, и никто не сможет разделить его с вами полнее, чем я. У меня достаточно власти и денег, все это я могу отдать вам.

– Я вас не понимаю, – бесцветным голосом отозвалась Элли.

– Значит, это не последняя наша встреча в подобном формате. А сейчас мне нужна от вас прощальная услуга. Мне важно понять, насколько действительно вы хотите в свою так горячо любимую школу. Можете ли вы постоять спокойно хотя бы две минуты, не сопротивляясь, не напрягаясь и не делая недовольное лицо, такое, как сейчас. Я бы хотел получить удовольствие от общения с вами хотя бы в эти последние две минуты. Если да, то вы сможете уйти, если нет, то я сейчас же отправляю вашего сопровождающего обратно одного, а мы начинаем новый виток плодотворного общения.

– Да, – тихо ответила Элли.

– Тогда закройте свои прелестные глазки, – сказал магистр, наклоняясь к Элли и приподнимая слегка ее подбородок. – Сейчас будет немного стыдно, но сладко, я обещаю.

Ренар медленно накрыл губы Элли своими. Поцелуй был неторопливым, изучающим и от этого особенно мучительным. Элли слабо всхлипнула и дернулась всем телом, но не вырвалась. Ренар закончил поцелуй.

– Это вы будете вспоминать каждую ночь, готовясь заснуть. Надеюсь, в нашу следующую встречу вы приедете более оживленной и приветливой. Или все-таки передумаете и останетесь? У меня здесь есть еще немало интересного и увлекательного.

Элли рванулась.

– Нет! – крикнула она, и голос прозвучал достаточно решительно.

К удивлению Элинор, глава Ордена выпустил ее, и девушка сделала несколько шагов в сторону двери. Взгляд магистра насмешливо проследил за ее движениями.

– Как вам будет угодно, мистрис. Я не насильник. Не настолько. Но то, что вы сегодня трепетали в моих объятиях, – бесценно. И