Дефицит безопасности в младенчестве и последующих этапах детства проявляется у эмоционально зависимой личности в том, что ребенок является жертвой или свидетелем физического, эмоционального, сексуального насилия; семья переживает чрезвычайные социальные, бытовые, финансовые обстоятельства, ставящие под угрозу ее благополучие. Дефицит безопасности создает базовый повышенный уровень беспокойства и стресса, в котором живет ребенок, и задает некий внутренний режим постоянной мобилизованности перед лицом внешней угрозы. Эмоционально зависимая личность, не имея в опыте прочного ощущения безопасности, распознает объективно небезопасную среду как «условно нормальную» – например, в дальнейшем партнер, поведение которого потенциально создает стресс и является источником проблем, не идентифицируется как тот, с кем, возможно, не стоит иметь дел. Для эмоционально зависимой личности высокий уровень стресса в его жизни, условно говоря, является нормальным – когда в связи с какими-либо обстоятельствами она становится спокойной, комфортной, низкострессовой, то «чего-то не хватает» и этот стресс хочется себе организовать. Например, женщина может игнорировать эмоционально устойчивых, стабильных в отношениях, благополучных мужчин, от которых не исходит никакого намека на возможный стресс, как скучных и пресных, ее тянет к тем, рядом с которыми будет много разнонаправленных эмоций. Зависимая личность также может создавать для себя высокострессовую среду, организуя трудности и затем более или менее успешно борясь с ними. Как-то мне довелось услышать от клиентки, что она «как свинья – всегда найдет грязь, в которой можно изваляться» (имелось в виду, что, попадая в самую благополучную среду, она умудряется найти в ней эмоционально изматывающий, стрессовый, проблемный компонент и присоединиться именно к нему).

Дефицит безопасности тесно связан с дефицитом стабильной, безопасной эмоциональной связи, который практически всегда присутствует у эмоционально зависимой личности и является одним из ключевых факторов ее развития. В детстве, лет до двенадцати, практически у всех зависимых личностей наблюдаются различные фрустрации потребности в надежной привязанности. Классическими являются следующие ситуации:

• Ребенок является нежеланным, «случайным», родители были психологически не готовы к его появлению в силу того, что были крайне молоды, незрелы либо имели иные планы на жизнь (не рождение ребенка); и родительство, и сам ребенок стали для них помехой. Это приводило к тому, что с самого раннего возраста ребенок даже при физическом наличии в своей повседневной жизни отца и матери не чувствовал себя принятым.

• Родители (или мать, воспитывающая ребенка без мужа) очень рано передавали сына или дочь на попечение других лиц, например, бабушек или дедушек, других родственников, а также сотрудников детских садов с круглосуточным пребыванием или интернатов и специальных учреждений. Может показаться, что, раз ребенок остался с родителями матери или отца, он не переживает психической травмы в связи с нарушением связи с родителем, однако, как свидетельствует практика, это совсем не так.

• Ребенку приходилось жить в условиях, когда в силу различных обстоятельств родители не могли эффективно справляться со своими функциями и дать возможность своему ребенку быть просто ребенком, то есть нести соразмерный с этой ролью груз ответственности и пользоваться соответствующими правами. Результатом такого развития событий является возложение на ребенка дополнительных функций в семье, дополнительного груза обязанностей и ответственности, и ограничение его в правах. В данном случае, чтобы удержать прочную связь с родителями и удовлетворить хотя бы частично собственную потребность в безопасности, ребенку приходится принять на себя заботу о нуждах значимых взрослых и сделать их психический процесс ориентиром, на основе которого он строит собственное поведение. Например, ребенок растет в семье с пьющим отцом. Матери приходится нести двойную нагрузку по обеспечению семьи, выполнению бытовых и родительских обязанностей, ее собственные эмоциональные и иные потребности хронически фрустрированы. Ребенок в такой семье находится в состоянии хронического напряжения и недостатка адекватного родительского внимания (поскольку отец алкоголизируется, а мать перегружена); его поиски близости с тем родителем, который более доступен (чаще мать), приводят его в контакт, в котором мать ощущается как измученная и слишком перегруженная, чтобы дать ему требуемый объем тепла и внимания. Ребенок в такой семье не может позволить себе просто быть ребенком: он переключается на состояние матери и ищет способ его регулировать, стабилизировать (в надежде получить впоследствии от нее то, что ему нужно). Такой ребенок может рано взять на себя часть обязанностей по дому и иногда – даже по обеспечению семьи, кроме того, все его поведение будет направлено на улавливание текущей домашней ситуации (трезв ли сегодня отец, можно ли будет сегодня спокойно лечь в свою постель или дома скандалы или пьяная компания) и подстраивание под нее. Он также будет чутко реагировать на состояние матери, жалеть ее и сопереживать ей, делать то, что, с его точки зрения, может улучшить ее настроение (приготовит еду, приберется и т. п.), он будет чутко подстраиваться под мать, чтобы сделать близость с ней более стабильной и более предсказуемой. Ему придется постоянно быть в напряжении и много за чем следить, здесь и близко нет детской беззаботности и непосредственности.

Эмоционально зависимый человек находится в очень слабом контакте с самим собой, с тем, что происходит у него внутри, о собственных желаниях и потребностях он может иметь самое туманное представление – зато такой человек исключительно чуток к состоянию, потребностям, ожиданиям, желаниям других людей и великолепно умеет подстраиваться под них, быть удобным, даже в ущерб себе. Вся эта динамика зарождается в детской потребности удержать стабильный, теплый, безопасный контакт со значимыми близкими – в ситуации, когда удовлетворение этой потребности невозможно, и тогда ребенок берет эту ситуацию под контроль, берет ее в свои руки, наводя порядок там, где ребенку не место, занимаясь улаживанием вопросов, которыми, по-хорошему, должны заниматься взрослые, принимая на свои плечи ответственность, которая не соответствует его возрасту.

Конфликт, в который очень рано попадает эмоционально зависимая личность и который впоследствии конституирует структуру такой личности, – конфликт между тем, чтобы быть в близости, и тем, чтобы быть самим собой. Ребенок, растущий в условиях нестабильной близости и отсутствия безопасности, вынужден жертвовать потребностью быть самим собой в пользу удержания близости и контроля над ней. В хорошем варианте развития ребенок напитывается ощущением безопасной близости с родителями, и эта стабильная близость является той надежной базой, к которой он может возвращаться снова и снова, базой, которая дает возможность вырасти и развиться потребности отделяться от родителей и идти исследовать окружающий мир, базой, которая позволяет почувствовать себя разным и проявить себя в контакте по-разному, не опасаясь потерять отношения с родителями – сердиться, негодовать, грустить и т. п. Надежная близость позволяет нам надеяться и рассчитывать на то, что мы будем услышаны, если