здесь хорошо проявлена именно детская партия внутреннего диалога. «Люби меня, будь рядом, – вот тот посыл, который транслируется вовне, – я буду для тебя кем хочешь, только не покидай меня!» Эмоционально зависимая личность в этом случае реагирует на потенциального партнера, который эмоционально недоступен, игнорирует ее потребности или выдвигает особые условия, на которых возможна близость. Такая личность особо привлекательна для эмоционально зависимого человека, потому что ее посыл подходит к посылу зависимой личности, как ключ к замку; дистанцирующийся, холодноватый или требовательный партнер вызывает возбуждение и интерес, тогда как партнер теплый и присутствующий вызывает чувства благодарности и скуки одновременно – он попросту неинтересен. При этом важно, что зависимая личность тянется в контакт с недоступным партнером, идеализируя его, и при этом четко осознает и выражает позитивно окрашенные переживания по отношению к нему. При этом негативная часть адресованного партнеру эмоционального опыта (обида, гнев в связи с тем, что не удается получить желаемую степень близости) плохо осознается и не приносится в контакт из страха его потерять.

Однако эмоционально зависимая личность может «поворачиваться к миру» и другим своим боком. Она может проявляться в контакте как требовательная и контролирующая, как предъявляющая особые требования к тому, каким должен быть партнер, как ему надо себя вести, как игнорирующая реальные потребности другого человека. «Или будет, как я скажу, или иди на хрен!» – так выразила посыл этой своей части одна из моих клиенток, она же идентифицировала его как исключительно властный. Поэтому эмоционально зависимая личность не только покорна и послушна, она может проявляться как властная и выставляющая условия, требующая и лишающая прав, как та, которая лучше своего партнера знает, «как нужно», «как правильно», как та, которая не хочет считаться с реальностью другого человека и игнорирует ее: «ты должен быть таким-то».

Родители, которые заталкивают своего ребенка в физико-математическую школу или балетную студию, не слишком считаясь с его реальными желаниями; жена, посадившая мужа на строгую диету без всякого согласования лично с ним; педагоги, «из самых благих побуждений» отпускающие комментарии относительно манеры учениц одеваться в нижнее белье того или другого цвета, – все они проявляют себя как эмоционально зависимые личности, несмотря на то, что в этих проявлениях нет и намека на подстройку под потребности и ожидания другого человека. Внутренняя реальность эмоционально зависимой личности устроена авторитарным образом, система внутренних взаимоотношений частей организована вертикально, там есть «старички» и «салаги», «верхние» и «нижние», и именно такую вертикальную систему взаимоотношений она создает и в контакте с другими людьми. Разница в том, как она проявляется, заключается лишь в занимаемой в вертикальной оси позиции – либо она позволяет другим полностью контролировать себя, либо сама полностью контролирует других. Многочисленные «причинители добра» и «наносители пользы» – эмоционально зависимые личности.

И в той, и в другой своей ипостаси, проявляющейся в контакте, такой человек обнаруживает поразительную нечувствительность к реальным особенностям и потребностям реального партнера. Подстраиваясь в контакте, зависимая личность идеализирует своего партнера и не видит его реальным, она также игнорирует собственный эмоционально-чувственный опыт (прежде всего негативный), который возникает в таком контакте, удаляясь от реальности. Контролируя другого человека в контакте, зависимая личность требует ее соответствия лишь ей понятным идеальным критериям, снова игнорируя реальность чувств, переживаний и потребностей партнера. Это (помимо всего прочего) дает основания для заключения о том, что эмоционально зависимая личность игнорирует реальность. В практике воспитания это приводит к тому, что эмоционально зависимая мать не замечает и не видит состояний, процессов, потребностей собственного ребенка, выстраивая взаимодействие с ним из некоей идеальной картинки, существующей только в ее сознании. Для ребенка это означает дефицит реального контакта, где тебя замечают и видят, дефицит присутствия, дефицит отраженности, дефицит уважения. Таким образом, эмоционально зависимая личность, будучи полностью уверенной, что видит, замечает и любит собственного ребенка, фактически воспроизводит своими реакциями в нем структуру эмоционально зависимого или нарциссического типа.

В психотерапевтическом диалоге с зависимой личностью терапевт может попасть в ситуацию (и часто попадает в нее), когда клиент «поворачивается» к терапевту требовательной своей стороной, и тогда тот может быть охвачен переживаниями беспомощности, страха, вины и стыда; часто это состояние настолько парализует, что представляет угрозу для терапевтической устойчивости, для сохранения терапевтической позиции. Фактически здесь внутренний диалог эмоционально зависимой личности отыгрывается в ролевом взаимодействии «клиент – терапевт»: клиент действует и реагирует из требовательной своей части, а терапевту делегируется опыт состояния и переживаний детской части. Иногда бывает, что клиент ведет себя при этом настолько агрессивно, будто и в самом деле значительная часть его эмоционального процесса эвакуирована в терапевта – в таких случаях можно говорить о проективной идентификации. С другой стороны, довольно часто спонтанно взаимодействие с эмоционально зависимой личностью в терапевтическом кабинете разворачивается обратным образом: клиент ведет себя как ребенок, тянущийся к контакту, а терапевт может улавливать в себе снисходительные ноты по отношению к нему, граничащие с недостатком уважения, или импульс требовать от клиента измениться в каком-то конкретном направлении (пресечь использование себя другой персоной, прекратить токсичные отношения и т. п.). Ни та, ни другая модель взаимодействия, будучи бесконечно разыгрываемой без попытки ее совместной рефлексии, осмысления и преобразования, не приводят к появлению терапевтически ценного результата, потому что представляют собой отыгрывание ригидного внутреннего диалога в межличностном пространстве. Именно поэтому рассмотрение, обсуждение отношений «клиент – терапевт» с исследованием чувств и ролевых позиций, которые в них есть, с предоставлением терапевтом обратной связи относительно его переживания себя в контакте с клиентом является важнейшей частью психотерапевтической работы с эмоционально зависимой личностью.

Описанная модель внутреннего диалога является, на мой взгляд, конституирующим признаком эмоционально зависимой личности и ядром ее внутреннего процесса. Вокруг него обычно присутствуют фасадные части личности и психические защиты, степень сформированности и зрелость которых во многом определяет структурную зрелость такой личности, которая варьируется в диапазоне от пограничного уровня до уровня, находящегося между пограничным и невротическим. Эмоционально зависимая личность представлена значительным диапазоном вариаций личностной структуры, на одном полюсе которого классическая пограничная, плохо скомпенсированная личность, постоянно находящаяся в поиске близких отношений и плохо в них удерживающаяся, а на другом – хорошо скомпенсированная и неплохо адаптированная личность, эмоционально зависимый процесс которой сосредоточен в одном из психических субпространств и может быть хорошо различим лишь специалистом. Это – почтенные матери и отцы семейств, успешные преподаватели, психотерапевты, менеджеры, руководители, бизнес-леди и предприниматели, их эмоционально зависимый процесс не мешает им иметь достаточно стабильные отношения и строить карьеру, однако внимательный анализ указывает на специфический характер их близких взаимоотношений – как с другими людьми, так и с работой, хобби, едой или