деньгами. Эмоциональная зависимость всегда связана с более или менее выраженной фрагментацией Я, поэтому проявления зависимого процесса могут быть неожиданными для самих таких людей (иногда это похоже на внезапное обнаружение беса у себя под кроватью). Я помню случай из собственной практики, когда клиент, с которым я работала, уважаемый муж и отец, топ-менеджер одной из крупных иностранных компаний, внезапно влюбился в коллегу, с которой был до этого знаком несколько лет – состояние, в которое он впал тогда, граничило с психотическим (помню, это произвело на меня большое впечатление). На то, чтобы справиться хоть немного с затапливающим эмоционально зависимым процессом (которого он никак не мог ожидать от себя), понадобилось около полугода.

Если говорить о структурных дефицитах эмоционально зависимой личности, то степень их выраженности обычно сильно варьируется в зависимости от конкретного случая (поскольку эмоционально зависимая структура, как я только что отметила, может сильно варьироваться). Тем не менее можно перечислить некоторые трудности, которые являются общим местом для любого зависимого процесса. (см. также: Г. Матэ, М.Г. Пестов, Б. Уайнхольд и Д. Уайнхольд). Итак, каковы они?

1. Фрагментированность Я. Здесь имеется в виду то, что лишь часть Я эмоционально зависимой личности оказывается распознанной и символизированной во взаимодействии со значимыми другими в истории ее развития, и то качество этой распознанности и этой символизации оставляет желать много лучшего. Это означает, что такой человек имеет какое-то представление лишь о части собственной аутентичности, лишь о части себя; значительная часть Я остается некоей темной, невнятной зоной, «слепым пятном», о существовании которого личность может не иметь никакого понятия. Значительная часть потребностей и связанных с ними переживаний такой личности остается не символизированной в истории ее развития, и ей самой может казаться, что их нет, что они у нее отсутствуют. Она может иметь представление о себе как устойчивой, предсказуемой, неплохо адаптированной, и выглядеть так не только в собственных глазах, но и в глазах окружающих. Ей может быть скучно жить, она может периодически испытывать чувство непонятного ей самой внутреннего дискомфорта, который объяснить не в состоянии – однако в целом она уверена, что неплохо знает самое себя. Уверена… до того самого момента, пока не произойдет нечто разрушающее, переворачивающее вверх дном ее прежние представления о самой себе, и этим «нечто» оказывается встреча с человеком, в отношениях с которым она проявляется самым неожиданным для себя образом и испытывает прежде незнакомые чувства. Именно это обстоятельство дает основание специалистам разделять так называемую нормативную и зависимую субличности в рамках одной личности. (Так, например, терапевты часто с удивлением на собственных супервизиях обнаруживают, что трудности, с которыми они встречаются в работе с тем или иным клиентом, обусловлены тем, что они включаются в процесс клиента, реагируя на него собственной же зависимой частью; до этого им могло казаться, что зависимая динамика им совершенно чужда). Чуть ниже отдельно комментируется то обстоятельство, что эмоциональный опыт зависимой личности также оказывается фрагментированным и расщепленным. Вообще, фрагментация и расщепление являются классическим признаком и неизбежным атрибутом эмоционально зависимого процесса. Именно поэтому в психотерапии так важно быть крайне внимательным к проявлениям самых разных переживаний клиента, к самым разным проявлениям его аутентичности.

2. Склонность к расщеплению и фрагментации эмоционального опыта и трудности его интеграции. Речь идет о том, что зависимая личность испытывает сложности с тем, чтобы одновременно испытывать разные, в том числе амбивалентные чувства по отношению к кому-либо или чему-либо (в том числе, по отношению к самой себе). В любых отношениях, которые длятся сколько-нибудь долго, мы можем испытывать очень разные чувства по отношению к партнеру: есть как условно позитивный опыт взаимодействия с ним, связанный с позитивными чувствами (нежность, симпатия, благодарность, уважение, интерес и т. п.), так и условно негативный (связанный с болью, гневом, обидой, ревностью, завистью, раздражением и т. п.). У эмоционально зависимой личности опыт и переживания, и взаимодействия с другим человеком не интегрируются в целостный многогранный образ, ей трудно, например, увидеть партнера как человека, который бывает очень разным и вызывает при этом очень разные чувства. Она склонна хранить разный по эмоциональному знаку опыт в разных психических инстанциях – словно бы в разных «мешках», «чемоданчиках». Как правило, в контакте ей проще прочувствовать переживания только из одного чемоданчика, того, который позитивный, другой удерживается подальше, потому что негативно окрашенные переживания, как она чувствует, могут серьезно повредить контакту или разрушить его. Негативные же переживания удерживаются настолько, насколько личность имеет способность к этому. В пограничном варианте эмоционально зависимой структуры человек то любит, то ненавидит, и никогда заранее нельзя предсказать, с каким процессом ты столкнешься. В случае более зрелой личностной структуры негативный опыт удерживается до тех пор, пока не прорывается наружу в импульсивной вспышке (обычно в конфликте) или разряжается посредством жалоб, высказанных третьему лицу (триангуляция).

Однако и в том, и в другом случае есть, условно говоря, два чемоданчика – один с любовью, другой с ненавистью, при этом зависимой личности трудно ясно, связно и без впадения в аффект (но и без сглаживания углов) прямо сказать другому человеку о том, что ей что-то не подходит или вызывает у нее негативные реакции. Кроме того, и другого человека она видит то «хорошим», то «плохим», в зависимости от собственного состояния и внешней ситуации. Когда она в «хорошей» фазе восприятия отношений и своего партнера, то склонна игнорировать или преуменьшать очевидные проблемы в отношениях и буквально «отдаляет себя» от собственных негативных реакций, зато, когда она находится в «плохой» фазе, все то, что ранее отодвигалось на задний план, воспринимается как единственно «верная» реакция, соответствующая «истинному положению вещей». Найти баланс между тем и другим зависимой личности может быть трудно.

3. Отсутствие связи со значительной частью собственных непосредственных реакций, переживаний и чувств. Я имею в виду, что обычно они а) не осознаются или осознаются частично (не становятся фокусом внимания, например, человек может игнорировать собственные эмоционально-телесные сигналы; в фокусе внимания четче удерживается то, что происходит в контакте и то, что происходит с партнером), б) переживания плохо понимаются и не увязываются с потребностями и в) переживания не становятся основой планирования собственного поведения, обесцениваются, их адекватность подвергается сомнению. Для эмоционально зависимой личности характерна плохая связь с собственным телом и его сигналами, значительная часть которых игнорируется. Например, напряжение, которое она испытывает в контакте с партнером в той или иной ситуации, она может не замечать до тех пор, пока не получает инструкцию замедлиться и обратиться к тому, что в текущий момент происходит в теле и отдельных его областях. То, что я