–Выходит, уважаемый Методор прилетел в Кардену зря?

–Едва ли. Такой полезный инструмент, как он, без дела не останется никогда. Он же сейчас в школе?

Девушка кивнула.

–Очевидно. Там он в кругу таких же мутантов, к тому же ещё и в безопасности. Что ж, тем лучше для нас. Обучает сейчас колдовское отребье, очевидно.

–А вы…вы ему доверяете? Вы же хотели поставить его во главе нашей миссии.

–Дорогая Роза, я начинаю думать, что ты помутилась рассудком. Я? Доверять псайкеру? – Инквизитора даже едва заметно передёрнуло от отвращения. –Лишь иногда приходится делать исключения. Даже коллегам-псайкерам из Инквизиции я не могу полностью доверять. Не смотри на меня так, девочка. Ты не более чем исключение, лишь подтверждающее правило, и то только потому, что ты моя родная кровь, а наш род известен своей прочностью и верностью. Словом, я лишь признаю, что Методор ценный, даже занятный кадр.

Это была самая лестная оценка в адрес псайкера, которую Роза когда-либо слышала от дяди.

–Старик служит Империуму с шестнадцати лет, прошёл несчётное количество битв, даже умудрился поработать на нашу организацию – и остался жив. У него по-настоящему выдающийся боевой опыт, который только и остаётся, что использовать на полную, пока старик не помер.

–Что ты имеешь ввиду? – удивилась Роза.

Тоббе немного нахмурился.

–Методор уже стар и слаб телом, но силён разумом.

–Но раз он так полезен, как вы говорите, то почему…почему…

–Почему никто не применил на нём омолаживающие процедуры? А кто на это пойдет? Кто пойдет ходатайствовать в пользу пусть и санкционированного, но рядового псайкера? Кто вообще станет оказывать такой щедрый жест мутанту? Лично я точно нет. Пусть старик доживает свой век и почует с миром. К тому же, – задумчиво добавил Тоббе спустя небольшую паузу, – если я верно читал медицинские отчёты, его тело одно из немногих, что не приспособлены для омолаживающих процедур. Он их просто не переживёт.

Девушка невольно закрыла рот руками.

–Только не говори мне, что тебе жалко старого мутанта, – поморщился Тоббе. – Ладно, мне пора. Антонио приглядит за моей базой, а ты закройся у себя в комнате и постарайся не выходить без особой нужды.–Разве здесь может что-то произойти?

–Это приказ, Роза. Я инквизитор, твой хозяин – так повинуйся. Похоже, я всё-таки слишком много тебе позволяю. Стоит этим заняться, как вернусь. Всё, ступай.

Инквизитор прошёл мимо племянницы, взял в руки шлем, направился к выходу.

–Я всё равно буду молиться за тебя, дядя, – прошептала девушка.

К ночи действительно пошел проливной дождь. Море Страхов словно пришло в ярость, темные его волны поднимались на высоту небольших зданий, нещадно бьясь об скалы. Небо заволокли непроглядные тучи, за которыми с охотой спряталась Луна.

В таких непростых погодных условиях из своего укрытия ловко и незаметно вынырнул чёрный челнок, лишенный каких-либо опознавательных знаков. Тьму ночи прорезал глухой, едва слышимый гул. Челнок активировал скрывающие системы.

Полёт занял не более пяти минут. Тёмный силуэт, похожий на огромную хищную птицу, приземлился в нескольких кварталах от собора святого Меркурия. Двери бесшумно раскрылись, и на мокрый гравий опустилось девять силуэтов. Один из них, стоящий в центре, показал куда-то наверх. Группа в ровном темпе, аккуратно и слаженно двинулась в указанную точку, где сквозь пелену дождя прорывался слабый огонёк света.Девять силуэтов неслышной тенью преодолели отделяющее их от собора расстояние, проникли через потайной ход, про который знали буквально единицы служителей Экклезиархии. По нему гости попали в подвал, где нашли служебный лифт. Каждый из них знал, куда он ведет и где им придется остановится.

Они вышли на средних этажах, после чего двинулись наверх. На первых порах всё шло без проблем. Редкие служители, их замечавшие, безмолвно отходили в сторону, испуганные и шокированные. Этажом выше они лицом к лицу встретились с Марком Тиверием, стоявшим в небольшой компании таких же слуг Экклезиархии:

–Эй, что вы здесь де…

Мелькнувший лазерный луч не дал Марку договорить. Он глухо рухнул на украшенный позолоченным узором пол с оплавленной наполовину головой. Его коллеги засуетились, однако фигура в центре произнесла:

–Молчать. Ни единого слова, иначе разделите его судьбу. Стойте здесь и не двигайтесь, пока я не отдам вам обратного приказа. Повинуйтесь, если вам дорога жизнь.

Служители безмолвно застыли, боясь, кажется, даже дышать. Властная фигура кивнула, и отряд двинулся дальше.Чем выше они поднимались, тем больше слуг Церкви они встречали, однако все спешно расступались, едва завидев. Алая инсигния открывала все двери – даже в святая святых самой Экклезиархии.

Возле дверей в личные покои епарха стояло четыре воина с силовыми алебардами. Услышав в коридоре торопливые шаги и суету, они насторожились, а увидев отряд штурмовиков Инквизиции – не дрогнули. Более того – им хватило смелости (или дерзости), поднять алебарды и навести их в сторону незваных гостей.Едва заметный жест рукой ­– и штурмовики дали чёткий, слаженный залп, только целясь не в головы, а по ногам. Воины Церкви упали, крича от боли и ругаясь. Отряд двинулся мимо них.

–Верность должна быть наградой, а не наказанием. Благодарите Императора и Его милость. Инкрустированные золотом двери с громким хлопком распахнулись. Клавдиан, услышавший выстрелы, успел вытащить из тумбы болт-пистолет. Рядом встал Наафалилар, на первый взгляд такой же удивленный.

Штурмовики не опустили хеллганов, а фигура в центре сняла шлем. Пистолет в руке епарха на мгновение дрогнул.

–Тоббе! Что это значит?! Это прямое посягательство на власть Церкви! Ты поплатишься…

–Закрой свой гнилостный рот, фанатик. Не сеять тебе больше разлад и растление в умах простых граждан Сионы. Твоей ереси пришёл конец.

–Ничто не кончено, пока я жив! Даже после моей смерти, дело моё будет жить! Ты опоздал, Тоббе. Я уже начал свою святую миссию, и освященные Богом-Императором люди подхватят то знамя, что я уронил.

–Определённый ущерб умам населения ты нанёс, это правда. Однако не порть собственную свою участь. Ты арестован. Опусти оружие.

Клавдиан явно сомневался. Пистолет в его руке дрожал, переходя от штурмовиков к Тоббе и обратно, но тут епарха схватил сзади Наафалилар. Оружие упало на землю.

–Хватит, Клавдиан. Ты