рассказывала о том, как ей понравилось учиться у такого сильно и необычного наставника, как Методор, однако мальчики едва её слушали. Оба выглядели задумчивыми, даже подавленными. Марианна это заметила лишь тогда, когда они уже почти пришли.

–Да что это с вами? У вас такие лица, будто кто-то умер.

Каме едва заметно вздрогнул, Руксус нахмурился ещё сильнее; от Марианны это не ускользнуло, однако она промолчала, решив расспросить друзей позже.

В комнате их уже ждали остальные. Сара тихонько играла в углу, Леор привычно разлёгся на своём втором ярусе кровати.

–Что-то долго вы. Пропустили ужин и вечернюю службу.

–Сестрёнка! – Сара вскочила с места, бросилась Марианне в объятья. – А ты где была?

–У нас теперь своя программа обучения и другой наставник, который мне, кстати, понравился. А вам, мальчики? – Марианна многозначительно повернулась в их сторону.

Каме безмолвно подъехал к своей кровати. Руксус, угадав его намерения, помог другу расположиться. Несмотря на то, что Каме и сам умел достаточно ловко обращаться со своими безвольными ногами, мальчик все же благодарно кивнул. Руксус уселся рядом. Таким подавленным друзья его видели впервые.

Так как никто не собирался нарушать неловкое молчание, Леор взял инициативу в свои руки:

–И что за наставник? Мы его знаем?

–Едва ли, – ответила Марианна, почти не сводившая тревожного взгляда с Руксуса. – Он здесь, по сути, даже не работает.

–Становится всё интереснее, – судя по голосу, Леору действительно было крайне любопытно.

–Как ты думаешь, что её ждёт? – негромко спросил Руксус, но Марианна его услышала. Девочка напряглась, напрягла слух.

–Не знаю, друг, но вряд ли что-то хорошее, – таким же полушепотом ответил Каме.

–Может, наконец скажете, в чём дело? – не выдержала Марианна. – Я как бы тоже была на том уроке, и имею право знать. Чего вы секретничаете, в конце концов?

Каме и Руксус переглянулись.

–Честно говоря, мы думали, что ты тоже почувствуешь, – ответил за них двоих Руксус.

–Почувствую что?

–А ты…не заметила в Ионе ничего…скажем так, «особенного»?

Марианна нахмурилась, вспоминая; Руксус невольно покачал головой.Иона создавала впечатление достаточно живой, даже импульсивной девочки, которая так часто выходила из себя, что порой казалось, что у неё какие-то психические проблемы. По крайней мере, так Руксус думал изначально, но затем, по ходу занятия, он отчётливо почувствовал огромную бурю в душе Ионы. Проклятие девочки разрушало её тело, разум и душу, и этот процесс показался Руксусу уже неостановимым. Переглянувшись тогда с Каме, мальчик понял, что они оба это почувствовали. Более слабая Марианна, к тому же погружённая в необычный для неё урок, оказалась на это не способна.

–Ну, она достаточно активная, часто кричала, но сила её впечатляет.

–В том и дело, Марианна, – глухим тоном произнёс Каме. – Ты и без нас хорошо знаешь, какова в нашем случае цена за эту силу. Она слишком велика для Ионы.

–Сначала мне показалось, что она как Методор, – пробормотал Руксус, ни к кому особо не обращаясь, – но я ошибся.

До Марианны начал доходить смысл их слов. Девочка вздрогнула в ужасе, и её стал волновать тот же вопрос, что и мальчиков, но она не решилась его озвучить.

–А что…что они тогда могут сделать?

–Не думаю, что тут так уж много вариантов, – неохотно ответил ей Каме.

После смерти Клавдиана каноник Наафалилар действительно объявил всем, что епарх окончательно сошёл с ума и решил свести счёты с жизнью. Сёстры битвы, осаждавшие на тот момент собор святого Меркурия, незамедлительно вошли внутрь и устроили охоту на приспешников почившего епарха. Дочери Императора ловили сдававшихся, безжалостно при этом расстреливая тех, кто пытался бежать или того хуже, оказывать сопротивление. Несмотря на колоссальные размеры собора, святые воительницы справились всего за полтора часа.Таким образом была поставлена финальная точка в бессмысленном фанатичном мятеже епарха Клавдиана, и в Кардене, как и в её окрестностях, вновь на какое-то время воцарился мир. Город начали постепенно отстраивать, однако процесс замедлялся беспощадной охотой Тоббе за немногочисленными приспешниками Клавдиана, успевших сбежать. За последующие полтора месяца инквизитор сделал всё, дабы подобный бунт не повторился вновь.

Руксус и Каме пришла на следующее занятие хмурыми, подавленными. К их удивлению, Иона уже сидела в аудитории и о чем-то оживленно разговаривала с Методором. Наставник с улыбкой отвечал ей, но Руксус чувствовал его напряжение.

Во время урока Иона едва не обратила всё помещение в лёд, так что Методору пришлось прервать занятие.

Каме сидел дальше всех, погруженный в медитацию, Руксус впервые использовал свою силу не по указанию учителя, и остановил рвущийся в его сторону ледяной поток струей огня, а вот Марианна оказалась в ловушке. Сначала Руксус хотел помочь подруге, но Методор властным жестом остановил его, справедливо заметив, что мальчик ещё недостаточно хорошо контролирует свои силы, а значит, может случайно задеть Марианну. Юному псайкеру этот аргумент показался убедительным, и он предоставил всё учителю. Тот в свою очередь не спеша приблизился к ледяной тюрьме, и медленным движением, в котором чувствовалась сила, расколол клетку на куски. Марианна мешком плюхнулась на пол, обмёрзшая и ничего не понимающая. Учитель позвал слуг, и те отнесли девочку в медпункт. Иона всё это время сидела с виноватым видом.

Сначала Руксуса волновало лишь состояние подруги, однако затем взгляд его упал на Иону, и он понял, что ей от природы не дано владеть своей силой. Судя по поведению Методора, он думал так же.

Однако девочка присутствовала и на следующем уроке, львиную долю которого наставник всеми силами пытался научить её контролировать рвущуюся из неё мощь. Первую половину занятий казалось, что у Ионы что-то даже начинает получаться, однако ближе к их завершению произошло то, чего дети никак не ожидали: девочка невольно открыла прямо в аудитории небольшой Разлом. В школу на какие-то мгновения ворвалась чистая энергия Царства Хаоса, и Руксусу уже было показалось, что всё кончено, но Методор, похоже, был готов к такому повороту. Таким же властным движением пожилой псайкер без особых усилий закрыл Разлом, и ещё долго в ушах Руксуса стоял невероятный, противоестественный демонический вой