— Угу. А токмо во исполнение воли пославшей мя жены… — закончил я вместо него цитатой из Ильфа и Петрова.

— Жены? — опешил непись. — Нет… Супружница моя, уж годков двадцать как преставилась, царствие ей Небесное. Но откуда вы знаете, что Марфа до денег жуть какая жадная была?

— Не важно… Держи монету… — протянул старику желтый кругляш. — И говори уже. Не серди.

— Да, да… конечно… благодарствую… — старик торопливо сунул монету за пазуху и опять сделал попытку пасть ниц, и снова безуспешно, нукеры не дремали. — А известие такое… Если хотите узнать о судьбе своих родных и не позволить узурпатору сесть на престол Империи — отправляйтесь в Черный Собор.

Я, честно говоря, хотел было рассмеяться, поскольку точно знал, что моих родных здесь нет и быть не может, но Мелисса оказалась рядом со стариком быстрее. Мгновение, и кинжал в ее руке уперся острием в горло бедолаги.

— Как выглядел тот, кто велел передать эти слова моему господину?! Отвечай! Быстро! Если еще пожить хочешь. Ну! Шкуру лоскутами сдеру!

Старик побледнел, как сама смерть.

— Высокий… весь в железе… как у господина… только черном… а на груди белый крест.

— Сам Гроссмейстер… — едва слышно пробормотала монахиня. — Лично… Но зачем? Ведь нет нужды… Я уже…

Потом потеряла интерес к старику и повернулась ко мне.

— Атаман Антон… это важно. Не стоит пренебрегать…

— Ну да, ну да… Опять ваш Собор. И как же мне туда попасть? Известие передано таким способом, который указывает на срочность. А путь в Калварию, как ты сама говорила: ой, как не близок. Да и я не готов… Ни серьезного отряда, ни тыла обеспеченного. Да и здесь еще полно неоконченных дел. А я терпеть ненавижу незавершенные дела.

— Об этом не беспокойтесь, ваша милость. Тот, в черном, сказал, что если вы согласитесь — он все устроит. Нужна лишь ваша добрая воля. Окажетесь в нужном месте почти мгновенно… Побеседуете… с кем надо. И обратно — так же.

— Гм… — потер я подбородок. — Не, ну если телепортом. Еще и с обратной доставкой. То это меняет дело. Не вижу причин, почему бы благородному дону не смотаться на минутку за тридевять земель. Чего проще? И что для путешествия надо? Черную курицу, кровь черной коровы и молоко девственницы. В смысле, наоборот…

Старик завис на мгновение, переваривая мое ерничанье, потом интенсивно замотал головой.

— Нет-нет, никаких девственниц. Где их искать-то? Просто, пусть все ваши люди отойдут шагов на десять. А вы — лишнее железо с себя снимите.

Увидел, как сузились глаза моих телохранителей, и торопливо добавил:

— Впрочем, не обязательно. Только если на то воля ваша будет.

— Не будет, — отказался я твердо. Не потому что опасался подвоха или чувствовал себя в латах увереннее. Надевать полный доспех та еще морока.

— Как скажете, ваша милость, — заискивающе улыбнулся старик. — Как скажете… Но молодцам вашим, все ж придется отойти. Иначе заклятие не сработает.

— Мне можно… — вполне ожидаемо уперлась Мелисса. — Я жрица Черного Собора. Меня магия примет.

Старик окинул монахиню цепким, оценивающим взглядом и отрицательно мотнул головой.

— Прощения просим, госпожа, но он сказал: «Только их светлость». Не в моей власти решать.

— В таком случае, атаман никуда не пойдет.

— Тихо, тихо, Пчелка… не будем скандалить при чужих… — примирительно положил я ей руку на плечо. — Ты же все время хотела, чтоб я отправился в Калварию. Твердила постоянно, что я избран. А как подвернулась возможность — противишься. Будь последовательнее. А если это именно тот случай, которым нельзя пренебрегать?

Девушка насупилась, но промолчала. Ведь и в самом деле — Избранники не ходят тропами обычных людей, Судьба их на своих крыльях носит.

— Вот и славно…

Дождался, пока все отошли на нужное расстояние и дал знак старику.

— Я готов. Приступай…

— Это мы с превеликим удовольствием, — неожиданно хищно улыбнулся тот, демонстрируя рот полный крепких, молодых зубов. И даже голос его изменился. Вместо дребезжащего, старческого шепотка послышался густой, дьяконский бас. — Это мы со всем старанием…

Услышав его голос, Мелисса вскрикнула и метнулась вперед, но было поздно. Вокруг нас, поднялся с земли и завертелся густой, пыльный вихрь. Диаметром метров в десять. Но с каждым оборотом он быстро сжимался, пока не превратился в черный, совершенно непроницаемый для взгляда кокон. А потом я почувствовал, что теряю опору, но не падаю, а взлетаю… Как на воздушном шаре…

«Черт, похоже, я все-таки сглупил…» — мелькнула еще заполошная мысль, а потом мир и вовсе пропал. Не осталось никаких ощущений. Мыслей тоже.

* * *

Минуту продолжался полет или вечность — затрудняюсь сказать. Восприятие времени пропало вместе с другими чувствами. А в целом — вот я стою на опушке рощицы, а вот — передо мной высится темная громада какого-то готического собора. Только без обязательных крестов на островерхих шпилях башен. К слову, стены здания не просто темные, а антрацитово-черные. Но без характерного отблеска граней, а какие-то смазанные, аморфные. Будто в смолу залитые. Что делает их еще чернее. Особенно на фоне ночного неба.

Впрочем, а что я хотел увидеть, отправляясь к Черному Собору — жемчужно-розовый Тадж Махал или висячие сады Семирамиды? Все вполне ожидаемо. В отличии от внешнего вида моего нечаянного спутника.

Уж не знаю, куда подевался нищий старик, но теперь рядом стоял крупный, под два метра, широкоплечий и слегка раздобревший мужчина лет сорока, заросший густой, под цвет Собора бородой и одетый в красный балахон священнослужителя. Голову мужчины венчала кардинальская шапочка.

Он поглядел на меня с злой ухмылкой и произнес все тем же, густым басом:

— Ну, вот и все… Больше ничто и никто не сможет помешать нашим планам, ваше Императорское величество. Ни ты, ни твоя взбалмошная сестрица больше не препятствие. Пара месяцев и вся Калвария упадет к нашим стопам и, как хорошо обученная наложница, станет послушно и старательно угождать всем желаниям хозяина… Ха-ха-ха… А сколько было разговоров, волнений. Избранник, фатум… Ха-ха-ха… Единственно, что ты еще можешь избрать… — мужчина дернул подбородком в сторону