Он сверкнул глазами, снова бросив Касси в краску. Ох, какой у него был взгляд: пронизывал до кончиков пальцев! Словно в самую душу пробирался и там хозяйничал без всякого смущения. И не хотелось отводить глаз, даже когда Эйкке откровенно злился.

— Я думал, у тебя больше разума, дорини Кассандра! — бросил он тоном откровенного приговора. — Жаль, что ошибся!

Касси тяжело задышала. To есть он явился сюда, чтобы дальше ее оскорблять? Предыдущего раза не хватило? Ну с нее-то точно было довольно!

Касси распрямилась, подняла подбородок, устремила взор сквозь Эйкке.

— Не смею задерживать тебя, илот Эктор! — высокомерно сообщила она. — Думаю, ты хорошо помнишь, где в нашем доме двери! Мои наилучшие пожелания Зои!

Эйкке поджал губы, но ничего не ответил. Лишь развернулся и решительно зашагал к выходу. И не увидел, как огромными прыжками вслед за ним бросился Гидеон.

— Эйкке!..

Касси метнулась наперерез собаке, перекрывая дорогу к нему собственным телом. Она не знала, ни как Гидеон оказался во внутреннем дворике, ни каким образом Эйкке удалось пройти мимо него до этого. В душе вспыхнул ужас, а разум обронил надежду, что Гидеон остановится перед хозяйкой. Но с каждым его прыжком та таяла быстрее мартовского снега. Только Протей мог справиться со своей собакой, а Касси…

— Гидеон! — и всего пять скачков… — Не смей!.. — четыре… — Не надо!..

Касси зажмурилась, готовясь к страшному…

Но прошла секунда, другая, а вместо хищных зубов, сомкнувшихся на ее шее, она почувствовала на своих плечах сильные руки.

— Дурочка, — послышался над ухом насмешливый и в то же время какой-то растроганный голос Эйкке. — Уж не меня от собак спасать.

Не представляя, что и думать, Касси осторожно приоткрыла один глаз.

Опустив уши и дрожа всем телом, Гидеон прижался к земле и слабо поскуливал, а сердитый Протей толкал его вперед, указывая на Эйкке и издавая лишь одному ему понятные звуки. Очевидно, именно он и привел сюда собаку, вспомнив о том, как Эйкке в прошлый раз на него напал. Касси же ничего ему не объяснила. И он все понял по-своему.

— Протей… — ошеломленно выдохнула Касси, а он, еще раз пихнув закаменевшего в своем ужасе Гидеона, уселся прямо на землю и отчаянно зарыдал.

Касси кинулась к нему, подхватила на руки, прижала мокрым лицом к своему плечу.

— Ну что ты, что ты, маленький мой! — зашептала она в его мягкие волосы. — Не бойся, все хорошо, никто тебя не обидит!

— Да не боится он, Касси, — так уверенно заявил Эйкке, как будто именно он был братом Протея и знал его с самого рождения. — Он тебя защищал и расстроился, что не получилось. Ты объясни ему, что я не со злом пришел. Или давай я с ним поговорю.

— Протей ничего не слышит! — раздраженно отозвалась Касси, догадываясь, что Эйкке прав, и оттого злясь еще сильнее. Кто вообще дал ему право ее называть дурой? Она, между прочим, уверена была, что Гидеон на незваном госте живого места не оставит, потому и кинулась на защиту. Знала бы, что пес такой трус, пальцем бы не пошевелила!

— Но чувствует же, — без всякого вызова возразил Эйкке. — А от тебя сейчас только жалость к нему исходит. Знаешь, какое это унижение для мальчишки? И так все вокруг головами качают да сокрушаются о его несчастье. Так еще и ты его как девчонку опекаешь. Тут кто угодно в слезы ударится.

Касси слушала его со всевозрастающим удивлением и сама не замечала, как начинала соглашаться с его словами. Чуть отодвинула Протея, заглянула ему в лицо — и увидела не страх, а то самое отчаяние, о котором и говорил Эйкке. Протей не боялся его: он сумел победить своего противника в прошлый раз и был уверен в способности повторить тот же подвиг. Но Касси снова неправильно его поняла и принялась опекать. А ведь именно он был мужчиной. И возраст тут не имел никакого значения.

— Защитник мой! — выдохнула Касси и, заставив себя улыбнуться, ткнулась лбом в чистый лоб Протея. Потом взяла его ладошку и прижала к своему сердцу. — Спасибо!

Слезы на щеках брата просохли, как по волшебству. Протей ответил на Кассину улыбку своей и, обняв сестру за шею, легко поцеловал ее в щеку. Удивительный у нее был брат. Настоящий маленький мужчина.

Но почему именно Эйкке объяснил ей эту истину?

— Что ты сделал с Гидеоном? — вполголоса спросила Касси, снова прижав Протея к себе и неприязненно поглядывая на по-прежнему впечатавшегося в землю пса. — Какое-нибудь Ксандрово изобретение? Или другое оружие?

Эйкке усмехнулся и резко шагнул к Гидеону. Тот вскочил, залаял, но, стоило ему упереться взглядом в глаза Эйкке, как он тут же вздрогнул, опустил хвост и снова наглядно признал свое поражение. Касси тряхнула головой, ничего не понимая.

— Скажи еще, что ты колдун, — вызывающе пробормотала она. Эйкке повел плечами.

— Я предлагал тебе объяснение, дорини Кассандра, но ты, кажется, отказалась от него, — напомнил он. — Или передумала? Я не гордый, могу и таким согласием довольствоваться.

Касси выдохнула, даже не думая больше препираться. Увиденного было более чем достаточно, чтобы принять решение. И даже непозволительно снисходительный тон Эйкке не мог ее больше отговорить.

— Хорошо! — кивнула она. — Надеюсь, мне не придется жалеть об очередном к тебе доверии.

— Надеюсь, мне не придется этого делать, — хмыкнул Эйкке и пропустил ее вперед, покидая внутренний дворик.

— Арена? — изумленно уточнила Касси, увидев на горизонте именно эту впечатляющую постройку. Эллипс в плане, середина ее была занята ареной для представлений, а стены являлись одновременно местами для зрителей, расположенными в несколько ярусов. Арена вмещала до десяти тысяч любителей пощекотать себе нервы зрелищем драконьих боев, и Касси никак не могла понять, с какой целью Эйкке вел ее к этому сооружению. Кажется, он хотел объяснить причину своей лжи. А та никак не вязалась у Касси с драконьей тюрьмой. — Что ты еще замыслил, Эйкке? Какое отношение имеет придуманная тобой сестра к этому месту?

— Придуманная — никакого, — туманно ответил он и неожиданно крепко сжал ее руку, как будто привязав к себе и не намереваясь отпускать до конца беседы. — Но ты же хотела увидеть все собственными глазами. Вот и не спрашивай до поры. Я после отвечу на все твои вопросы. Если таковые останутся.

В его голосе было какое-то странное предостережение и еще более странная горечь, вынудившие Касси замолчать и подчиниться.

Арена располагалась не слишком далеко от города. В дни драконьих боев по распоряжению энитоса для поездки к ней организовывались специальные бесплатные колесницы, весьма популярные среди небогатого люда, желающего хотя бы из-за стен поглазеть на это зрелище, а заодно оставить свои кровно заработанные на раскинувшейся перед Ареной ярмарке. Сейчас, конечно, не было ни ярмарки, ни колесниц, и Эйкке с Касси пришлось идти пешком. Небо опять затянуло тучами, готовыми в любую секунду разразиться новым дождем, а Касси чувствовала, что точно такие же тучи сгущаются у нее на душе. Не могло быть на Арене ничего хорошего! Что бы ни думала Касси о драконах, а знала, что это место равнозначно для них мучительной гибели, и относилась к нему соответствующе. Зачем же Эйкке понадобилось именно оно? Что она должна там увидеть? Бои проводились каждый последний месяц сезона, потому как на каждом из них гиб один, а то и несколько ящеров, а чтобы поймать и подчинить новых требовалось время. Так до ближайшего представления оставалось еще два месяца, и Касси сломала себе голову, гадая о причине нового сумасбродства Эйкке.