— Как и у тебя, — согласился Эйкке. — Только у нас свадьбы не играют и с разводами тоже не заморачиваются. Вся семья исключительно на совести держится.

— И на любви, — немного грустно улыбнулась Касси. Эйкке почти весело хмыкнул.

— И на любви, — подтвердил он. — Куда ж без нее.

Они еще немного прошли молча. Авга становилась все ближе, а самое главное, казалось, так и не было сказано.

— Вы с Ксандром уже решили, где искать дальше? — первой негромко поинтересовалась Касси. — Я спрашивала о драконьей крови у доктора Медомая, и он сказал, что для человеческих лекарств она бесполезна. Я думала, дорини Селена солгала тебе, хотя и не понимала зачем. Но если кровь нужна для противоядия…

Эйкке кивнул и решил не скрывать от нее подробности.

— Есть еще один дракон — его хозяин на рудниках использует, и зелье, возвращающее нашу ипостась, у него должно быть, — объяснил он. — Мы рассчитывали у мастера Ипатоса его раздобыть, но, как видишь, опоздали. Теперь не должно такого же повториться. Ксандр обещал осторожно распытать своего учителя о том, какие на рудниках могут быть ловушки. Ну и подготовиться, конечно, надо. Лишь бы парень дотянул.

— Лишь бы все получилось, — смиренно добавила Касси, и от ее голоса Эйкке почувствовал себя виноватым.

— Ты прости, что с доктором этим так некрасиво вышло, — покаялся он. — Я правда не думал, что ты столь решительно за дело примешься.

— Ты же взял на себя объяснения с ним, — улыбнулась Касси и испытующе посмотрела на Эйкке. — Кстати, что ты ему сказал, чтобы он потом так просил меня не сердиться на тебя и не отказывать в своем расположении?

А вот ответ на этот вопрос Эйкке озвучивать совсем не хотел. Ему пришлось объяснять свою ложь жгучим желанием привлечь Кассино внимание, а после слушать выговор о том, что подобным способом невозможно завоевать сердце девушки. Как будто он сам этого не знал!

Зато хоть один камень снял с души.

— Еще одну ложь, — туманно ответил Эйкке. — Мне не привыкать.

Касси бросила на него недоуменный взгляд, но по выражению его лица поняла, что большего не добьется. Очевидно, этот разговор дался Эйкке куда труднее, чем он стремился показать. И Касси следовало просто принять его желание избавить от подобной неприятности ее.

— Не могу сказать, что мне приятно было чувствовать себя обманутой, однако взамен я обрела настоящую надежду вылечить Протея, а это, что ни говори, неплохая отдача, — улыбнулась она и покачала головой. — Нужно только убедить папу отвезти его к одному доктору на Севере.

— Тому самому, о котором я тебе говорил? — усмехнулся Эйкке, а Касси вдруг коснулась пальцами его руки, а потом и вовсе ее сжала. А заговорила совсем, казалось бы, о другом.

— Мы все привыкли считать северян отсталыми дикарями, у которых не развита ни наука, ни культура, которые ничего не знают о медицине, у которых царят первобытные законы, — задумчиво произнесла она. — Наверное, так оно и есть, но в одном они ушли далеко вперед нас. Они перестали использовать драконов как преступное развлечение и сделались их друзьями. А мы продолжаем верить в какие- то сказки, не замечая того, что у нас под носом.

Эйкке не стал говорить о том, что далеко не все так радужно и в Северных землях: если Касси теперь предпочитала видеть в такой дружбе благо, этому можно было только порадоваться. А разочаровать ее он всегда успеет.

— Это очень глубокая мысль, дорини Кассандра, — чуть насмешливо над ее торжественностью заметил он. — Подозреваю, что источник всех проблем — в вашем южном гоноре. Вы даже среди людей привыкли выделять дорров и илотов, что уж говорить о ящерах? Нам в вашем делении места не найдется вовсе.

— Это очень глубокая мысль, дракон Эйкке, — вместо того чтобы рассердиться, в тон ему ответила Касси. — Только с твоим гонором даже сам энитос не сравнится. Так что делению ты не поддаешься, это точно. Драконы выше всех наших земных законов. Они где-то там… за облаками…

Последняя фраза была произнесена таким мечтательным тоном, что Эйкке подавился заготовленным ироничным ответом. А здорово было бы, на самом деле, поднять девчонку в небо и там прокатить с ветерком, дав почувствовать истинную свободу. Увидеть ее восторженное лицо. Услышать путанные от упоения фразы. Ощутить, как крепко прижимается она к нему, чтобы не упасть, и понять, что она бесконечно ему доверяет.

Самое несусветное желание для дракона.

Но Эйкке уже не мог остановиться.

— А какого ты цвета, когда дракон? — неожиданно спросила Касси. — У тебя волосы то черные, то коричневые. Или у тебя чешуя переливается?

Эйкке рассмеялся: такого предположения он еще не слышал. И почему-то безумно радовало то, что Касси так легко говорит о его второй ипостаси и даже пытается выяснить подробности.

— To черного, то коричневого, — начал объяснять он. — А иногда и почти красного. Цвет дракона зависит от времени года, когда он родился. Ну а я умудрился появиться на свет в ночь с лета на осень. Так что теперь меняю цвет в зависимости от погоды, — тут он усмехнулся и в упор посмотрел на нее. — Ты ж давно меня раскусила, дорини Кассандра. Только поверить собственным выводам не захотела.

Касси покачала головой.

— Такой вывод мне ни разу на ум не приходил, — созналась она. — В отличие от Ксандра, да? — тоже наконец почти весело подколола его она. — А я-то голову сломала, почему он вдруг так по-другому стал к тебе относиться. To язык стер, доказывая, что тебе нельзя доверять, а то вдруг…

У Эйкке снова пробудилась совесть. Вот же пропасть!

— Так выходит, что он прав был, — напомнил он Касси. — Я врал тебе в глаза и использовал в собственных целях. А ты, дурочка доверчивая…

Касси почувствовала в его голосе боль и раскаяние и не стала в этот раз обижаться на дурочку.

— Ты не мог сказать правду, — вздохнула она. — Во всяком случае, не тогда. Тогда я бы не поняла.

Эйкке бросил на нее быстрый взгляд.

— А теперь понимаешь? — спросил он.

— Теперь понимаю, — кивнула Касси. — И обещаю сделать все возможное, чтобы помочь в твоих поисках. Ну, если, конечно… — тут она замялась, но все же заставила себя продолжить: — ты захочешь теперь принять мою помощь.

И Эйкке, разумеется, должен был воспользоваться этим ее сомнением, чтобы исполнить мужской долг и оградить Касси от опасности, но сам Энда, кажется, дернул Эйкке за язык.

— Я больше года бился головой об стену, пока не встретился с тобой, — на одном дыхании выдал он. — А тут всего за пару недель… Кажется, это ты приносишь удачу, Касси. И я буду последним придурком, если отвернусь от нее!

Касси чуть порозовела и улыбнулась, но так, что Эйкке потом весь вечер вспоминал выражение ее лица, глупо радуясь этому и не думая о трудностях предстоящего им всем дела.

Эйкке оставалось только поражаться Кассиной прыти и ее отзывчивости. Он и подумать не мог, что она не только близко к сердцу примет страдания его соплеменников, но и решит сделать все возможное, чтобы облегчить их участь. И первым делом она собрала свои старые платья, а также одежду Ксандра, которая стала ему мала, добавила ко всему этому вороху нарядов несколько теплых покрывал и всучила мешок Эйкке.