— Тебя, между прочим, могут и не пустить на Арену, — устав от его молчания, заметила она. — Илотам туда вход запрещен.

Эйкке хмыкнул, словно бы разгадав ее хитрость.

— Ты за меня не волнуйся, дорини Кассандра, я здесь не первый раз, — заявил он. — Хотел бы сказать, что последний, да не могу: дело есть.

Касси бросила на него неприязненный взгляд и неожиданно даже для самой себя поинтересовалась:

— Мне надо тебя бояться?

Эйкке остановился так резко, что дернул ей плечо. Касси послушно встала, но оборачиваться не захотела: довольно уже с нее его чудачеств. Услышала, как глубоко Эйкке вздохнул. Потом еще раз.

— Я никогда не причиню тебе вреда! — отрывисто и до крайности напряженно проговорил он. — Даже если сами боги нашлют на меня безумие!

Кажется, это были такие же слова, как и все прежние, и Касси имела право не полагаться на них ни на йоту. Вот только голос его снова проник в самое сердце и остался там, изгоняя обиду и разочарование и возвращая столь нужное Касси доверие. Она хотела верить Эйкке. Без этого просыпаться было совсем тоскливо.

Касси сжала его руку и тихонько вздохнула. Эйкке сделал короткий шаг и замер у нее за спиной.

— Там… тяжелое зрелище, — уже чуть спокойнее пробормотал он. — Но я хочу, чтобы ты меня поняла.

— Я тоже этого хочу, — серьезно согласилась Касси и теперь уже без всякого раздражения последовала за ним.

Странное дело, но Эйкке вел ее не к главному входу и даже не к боковым. Он потянул ее на задний двор — туда, где стояли казарменные дома охранников Арены. Сейчас там царило запустение, потому как заполнялись они лишь незадолго до даты боя, чтобы стража могла проверить все противодраконовое оружие и позаботиться о безопасности зрителей.

— Ты здесь живешь? — недоуменно спросила Касси, однако Эйкке мотнул головой.

— Не здесь, — снова расплывчато ответил он и, пройдя за ограду, направился к каменной лестнице, ведущей куда-то под землю.

Касси стало не по себе. Нет, она не сомневалась в том, что у Эйкке не хотел ее обидеть, однако предчувствие чего-то страшного нависло на ней так ощущаемо, что пальцы в руке Эйкке невольно дрогнули.

Он тут же остановился.

— Я не желаю тебе зла, — заглянув ей в глаза, снова сказал он. — И даю слово, что через пару минут ты выйдешь наружу такой же живой и невредимой, как сейчас. А мое слово, как скоро поймешь, нерушимо.

Касси не обратила внимания на его последнюю фразу: уж слишком сильным было ощущение беды. Но уйти сейчас, когда она уже проделала такой путь, а до разгадки тайны осталось всего несколько шагов, было чересчур глупым. Захочет ли Эйкке поделиться ею с Касси в другой раз? А ее любопытство порой бывало более жестоким, нежели самый большой страх.

— Хорошо! — выдохнула Касси, принимая решение. — Если со мной что-нибудь случится, Ксандр тебя из-под земли достанет. Он за меня кому угодно голову отвернет.

На лицо Эйкке неожиданно набежала тень, и Касси осеклась в недоумении. Неужели испугался и задумался? Да только не было в его глазах опасений. Только совсем уж непонятная горечь.

— Заметано! — хрипловато бросил он и, выпустив Кассины пальцы, первым стал спускаться по ступеням. Кажется, после ее сомнений он решил предоставить ей полную свободу действий. И Касси, сжав на удачу пару раз кулаки, последовала за ним.

Массивная металлическая дверь, ведущая в подвал Арены, открылась на удивление бесшумно, а ведь Касси, увидев ее, почему-то приготовилась к гадкому скрежещущему скрипу. Зато изнутри тут же потянуло бесконечным ужасом и безнадежностью, и это страшное холодное ощущение в первые секунды даже перебило совершенно отвратительный удушающий запах, накрывший с головой и отнявший дыхание. Касси закашлялась, потом засунула нос в воротник накидки, чтобы хоть немного прийти в себя. Эйкке безмолвно переждал ее слабость. Потом снял со стены фонарь, подпалил его и осветил узкий каменный коридор, в конце которого была такая же металлическая дверь с окошком.

— Нам только до нее и обратно, — проговорил он. — Даже отпирать не буду. Заглянешь в окно, и пойдем назад.

Двадцать восемь шагов.

Касси не знала, зачем считала их, но почему-то это казалось ей очень важным. Впереди была спина Эйкке, и это тоже было важным. По дороге им попалась еще одна низкая дверь в стене, но Эйкке прошел мимо, и Касси не стала задерживаться. С каждым новым шагом она все меньше хотела знать, что там, за этим окошком. Догадывалась? Вряд ли. Даже в самых страшных кошмарах ей не могли присниться подвалы Арены.

И грязные, замученные, болезненно худые дети за решетками.

Сколько их было? Касси насчитала не меньше десятка. Ничего другого в тот момент она воспринимать не могла — только считать.

Один…

Два…

Три…

Вряд ли хоть кто-то из узников был старше нее. Немытые слипшиеся волосы, лохмотья на синеватых телах. И цепи. Казалось, они были толще рук и ног, которые приковывали к стенам.

А еще кольца. В нижних губах. У каждого мальчика и у каждой девочки. Касси зачем-то прикрыла ладонью рот, словно боялась, что и у нее в этом тартаре появилось такое же. Или она просто не пускала рвущийся наружу крик?

Три камеры. Лежанок в них не было, а пленники сидели на голом каменном полу, глядя в никуда и, кажется, не надеясь на спасение. Касси сжала свободную руку так, что заломило пальцы, а на глаза навернулись слезы. Но даже сквозь них она разглядела зеленый оттенок волос одного из мальчиков и фиолетово-белую косу одной из девочек.

Драконы!..

Касси отпрянула.

— Мои братья и сестры, — сдавленно произнес Эйкке, но она почти не слышала. В горле бурлили рыдания, и Касси боялась только, что сейчас, прямо здесь, они возьму над ней верх, и несчастные пленники, столь стойко принимающие свою судьбу, услышат ее преступную слабость. От этой мысли из груди поднимался стыд, окончательно лишая дыхания, и Касси, чувствуя, что еще чуть-чуть, и она потеряет сознание, бросилась по коридору назад. Туда, на волю, где нет этих стен, нет этого запаха, нет этих стонов, нет этой боли, нет этой безнадеги. Где есть воздух, где есть небо, где есть свобода и где есть жизнь. Вдохнула уже только на середине лестницы — и тут же в голос, без сил разрыдалась, выплескивая только что пережитый ужас и понимая, что он останется с ней навсегда.

Не было мыслей, не было эмоций, одно только желание — чтобы все увиденное оказалось неправдой. Да не могут же дети томиться в подвалах, сидеть на цепях и так спокойно ждать своей смерти! У них столько всего впереди! И какая разница, какого цвета у них волосы?

— За что?.. — едва выдавила она, почувствовав за спиной Эйкке. Он ответил быстро и бесстрастно, как будто готовился:

— За то, что драконы.

Касси замотала головой, не желая этого слушать.