подъезд был свободен, но как раз там могла находиться охрана. Так что я сделал очередную остановку и долго вслушивался в тишину, надеясь уловить нехарактерные звуки.

Некоторый шум долетал с улицы, но в подъезде всё казалось пустынным и вымершим. Сколько в этом доме этажей? Девять? Десять? Где-то около того. Я осторожно поднимался по лестнице, стараясь не наступать на мусор, который предательски хрустел и скрипел под ногами. Чего там только не валялось. Не считая бетонной крошки и осколков стёкол, было много и бытового хлама. Если не соблюдать осторожность, то шума будет много, потому что свободного пространства на лестнице почти не было. Для каждого шага нужно было выбирать место.

До самого верха мне никто не встретился, дом, в самом деле, был пуст. Только на последнем этаже я услышал голоса. Дверь в одну из квартир была приоткрыта, там был свет, и люди разговаривали. Я подошёл вплотную к двери и прислушался.

Слова разобрать было тяжело, потому что разговор шёл негромко и в глубине квартиры. Ясно было только, что это не обсуждения стратегического плана наступления. Болтовня была похожа на обычный бытовой трёп. Прислушиваясь, я различил два женских голоса и два мужских. Но это вовсе не означало, что в квартире было четыре человека. Остальные могли просто молчать.

Один из женских голосов показался мне похожим на голос цыганки, которая приходила к нам на переговоры. Хотя, возможно, я выдавал желаемое за действительность и просто домысливал то, чего не было. Один раз мне показалось, что произнесли имя Водяного, и интонация была сожалетельная. Но это опять же было неточно.

Входить в квартиру я не стал. Это было слишком опасно. Если здесь собралась верхушка их банды, то наверняка там не слабаки сидят. Я с ними вряд ли справлюсь один. Моей целью была крыша. Нужно было выяснить, что за луч идёт к куполу, и можно ли эту штуковину как-то ликвидировать.

Я не знаю, как отсутствие купола помогло бы нам снять осаду, но раз они его здесь устроили, значит, это для чего-нибудь да нужно. А то, что нужно им, не нужно нам. Следовательно, стоит попробовать от этого избавиться.

Лестница шла дальше наверх, поднималась на технический этаж, и оттуда уже был выход на крышу. Все двери были открыты, лестницы расчищены, видимо, здесь сейчас ходили часто. Главное — постараться сделать свои дела тихо, чтобы не привлечь внимание тех, кто сидит в квартире. А если тихого варианта не будет, то стоит уйти и постараться придумать другой план. Идти ва-банк точно не стоит, ведь не исключено, что я единственный шанс на спасение для тех, кто остался внутри убежища. Поэтому действовать нужно очень осмотрительно. Но в то же время решительно, без этого успеха не добиться. В общем, нужен баланс.

Выход находился в будке посреди крыши. Распахнутая дверь была прижата кирпичом. Я осторожно выглянул в дверной проём. Убежище было слева, так что и посмотрел я сначала в ту сторону.

Картина, открывшаяся мне, была несколько странной. Недалеко от края крыши стояло кресло и кровать. В кресле кто-то сидел, и сейчас он был ко мне спиной, потому что смотрел в сторону убежища и купола над ним. Я видел только его затылок.

На металлической койке то ли кто-то лежал, то ли просто было навалено какое-то тряпьё. Сразу было не понять. Рука человека, сидящего в кресле, была засунута в это тряпьё, как будто он там что-то держал или прятал. Кроме его руки, я видел только его затылок, и всё.

Я вышел и, осторожно ступая, стал обходить его по кругу, чтобы лучше понять, что же здесь такое происходит.

В кресле сидел дряхлый старик. Из его груди и шёл этот самый луч, который тянулся к куполу и вливался в него. Возле купола и возле груди старика луч расширялся и имел что-то вроде раструба… хотя странно говорить такое про луч, но мы же понимаем, что слово «луч» я использую тут условно. Человек был связан с куполом какой-то тонкой энергетической пуповиной, так, наверное, будет точнее.

Мне не показалось, его рука, в самом деле, лежала на кровати, держа что-то под горой тряпья. Сам старик сидел свесив низко голову, и как будто дремал.

Интересно, кто это? И неужели это он создаёт весь этот купол? Или он только держит с ним связь? По всему было похоже, что этого старика используют как инструмент для создания блокады. У него есть какие-то незаурядные способности, вот его и взяли в оборот, заставив сидеть здесь на крыше и поддерживать связь с куполом.

Интересно, как они его принуждают к сотрудничеству? Шантажом? Или просто попросили и он делает? А может быть, он и сам не против и с ними заодно? Ведь сейчас здесь нет никакого надсмотрщика, который бы его заставлял делать то, что он делает. Хотя способов принудить человека к чему-либо масса. Для этого не обязательно находиться рядом.

Надо было решать, что делать дальше. Убивать старика, чтобы разорвать эту связь, не хотелось, потому что, он мог быть ни в чём не виноват. Да и не знал я точно, уничтожит ли это купол, или нет. Какое-то влияние наверняка окажет, но вот какое?

Есть второй вариант, подойти к нему и попробовать договориться. Ну, или хотя бы узнать у него, что здесь происходит. Вряд ли старик сможет мне что-то сделать. А если попытается, то улетит с крыши. Я церемониться с ним не буду, если он не жертва.

В любом случае делать что-то надо, а сталкивать кресло со спящим стариком с крыши, я не смог себя заставить. Хотя, может быть, это был и самый лучший вариант. Но ведь мы же не такие, да? Мы же не убиваем невиновных, верно?

Эти принципы когда-нибудь будут стоить мне жизни.

Я медленно приближался к старику, идя вдоль края крыши. Он меня пока что не видел. Похоже, что и в самом деле спал.

Я остановился совсем рядом и стал внимательно его разглядывать. Старик был прям древний. Разрушение цивилизации сильнее всего ударило по пожилым людям. Исчезновение медицины, коммунальных услуг, магазинов и всего того, что позволяло жить в прежнем мире даже тем, о ком некому было позаботиться, в новых реалиях просто вычеркнуло их из жизни. Не многие смогли пережить крах. Если нет большой семьи, которая будет тебя содержать, то нет и шансов выжить. Так что, большинство стариков ушло вместе с падением социальных институтов.

Нет, конечно, пожилые люди встречались и