— Та девушка… Думаю, это Роза, — объяснила Лиз, ее глаза блестели от эмоций.

— Ты уверена? Я не видела ее лица из-за всей этой… — Мария остановилась прежде, чем произнесла слово «кровь».

Лиз покачала головой.

— Это была она. С ее смерти прошло пять лет, а мою маму все еще мучают кошмары.

— Возможно, лишь иногда, — сказала Изабель. — И это не так плохо. Сны помогают людям осмыслить некоторые вещи.

— Думаю, да, — пробормотала Лиз.

Мария глянула на Изабель.

— Давай выйдем на секунду.

Та закрыла глаза и сосредоточилась. Измерение снов исчезло, и вот они снова сидели на полу спальни Изабель.

— Прости, что не дождались твоей очереди, — сказала Лиз Марии.

— Все нормально. Сферы, которую я действительно хочу посетить, там не было. — Она откинула голову и рассмеялась. — Должна вам признаться, мои сестры-подруги. Я хотела отправиться в сон Майкла.

— Как удивительно! — воскликнула Изабель, преувеличивая насмешливое удивление.

Мария резко развернулась к Лиз.

— Ты рассказала Изабель? — спросила она.

— Она ничего не рассказывала. Но у меня есть глаза. И мои глаза видели, как ты так смотришь на Майкла, — ответила та и взглянула на часы. — Майклу и Максу нужно всего пару часов сна. И они не вернутся в мир снов еще часа два. Вы должны остаться, и я вас отведу туда, но позже. У меня есть пижамы, можете взять все необходимое.

— Можно встать пораньше и заехать домой, чтобы переодеться перед школой, — сказала Лиз. — Но мне нужно позвонить домой и спросить разрешение, — добавила она. Изабель потянулась к ночному столику и взяла телефон. Лиз быстро набрала номер.

Мария пыталась не слушать. Ей всегда была неуютно, когда она слышала, как Лиз просит разрешение гулять подольше, чем было запланировано, или выехать куда-то из города. Ее папа задавал миллионы вопросов, словно не доверял ей. А это было так несправедливо.

Лиз была неестественно идеальной девушкой. Никогда не получала плохие оценки. Ответственно работала в кафе. Работала по дому. Не пила. Не курила. Не делала ничего из того, из-за чего переживают родители…

Мистер Ортеко был в целом хорошим человеком, Марии нравилось на него работать. Но ей бы хотелось, чтобы он давал Лиз больше свободы. Тот факт, что Роза погибла от передозировки, не означал, что это же случится с Лиз. И ему стоит узнать собственную дочь лучше, чтобы это понимать.

Лиз повесила трубку и передала телефон Марии. Она быстро позвонила маме, которая сразу же сказала, что та может остаться у Эвансов. Какой сюрприз. Мария знала, что у них гостит ее бойфренд и они были рады насладиться уединением.

— Хотите посмотреть фильм, пока мы ждем? — спросила Изабель.

— Конечно, — ответила Лиз, и та начала перечислять варианты.

Мария подумала, что это мило со стороны Изабель — так стараться быть хорошей хозяйкой. У Иззи было немного друзей, и казалось, что ей очень важно установить связь с подругами сегодня вечером.

— Ты не против, Мария? — спросила Изабель.

Но та не слушала. Какой бы фильм они ни выбрали — она была не против. Она думала о фильме как об отсчете до того момента, когда ей удастся отправиться в сферу снов Майкла.

Когда начались титры в конце фильма, Мария почувствовала, что в животе порхает стая бабочек. Она взяла Изабель за руку и снова вошла в место, где вращались блестящие поющие сферы.

«Скорее всего, ему снится что-то глупое», — подумала она. Типа танцующих хот-догов. То, что никак не будет связано с ней. Ну, если только не обращаться к сонникам.

Мария услышала глубокий звук сферы снов Майкла. Ее бабочки породили еще больше бабочек, когда Изабель подозвала сферу и уговорила ее раскрыться.

Не давая себе время на раздумья, Мария прошла через мягкую, влажную поверхность, а Изабель и Лиз последовали за ней.

Она почувствовала, как сердце сжали тиски. Майклу точно не снились танцующие хот-доги. Ему снились объятия с Изабель!

— Мама, хочешь, чтобы я помог тебе с ужином? — спросил Макс, зайдя на кухню. Парень знал, что ему снова нужно искать корабль, однако был слишком измотан, чтобы выдержать еще одну поездку по голой пустыне. Она разрушала все надежды.

— Можешь открыть дверь, когда появится парень из «Летающих перчиков»? Я заказала пиццу, — ответила миссис Эванс. — Мы с твоим папой готовимся к важному делу. В моем расписании не отведено время на готовку. Тебе повезло. — Но не повезло папе. Ты знаешь, что он всегда говорит… — начал Макс.

— Что лучше съест коробку, — завершили они вместе фразу.

Странно, как много информации о родителях сохраняется в голове. Ты даже не замечаешь этого. Такие бесполезные вещи. Папа говорит, что картон на вкус лучше пиццы. Ест по кусочку все, что лежит на тарелке, по очереди. Кладет три ложки сахара в кофе и предпочитает не слышать комментариев по этому поводу. Это лишь фрагмент информации, размещенной в файле «Папа», где значится слово «Еда». У Макса были сотни таких ментальных файлов. Скажем, файл «Детство мамы» с увлекательными сведениями. Например, в детстве мама общалась с воображаемой подругой Сталли и с настоящей, лучшей подругой Аннабель. Еще она играла с куклой Миссис Бизли.

Знание этих забавных фактов о родителях казалось важным. По крайней мере, кому-то это было известно. Когда родителей не станет, этот кто-то продолжит владеть информацией. Но этим «кем-то» будет не он. Дни проскальзывали мимо (уже целых три), и парень чувствовал, что его тело меняется. А шансы пациента Х найти корабль все уменьшались. Что говорили врачи? Надо подумать о приведении дел в порядок. Точнее, так: пациенту Икс самое время упорядочить свои дела.

Сюда входил и предстоящий разговор с Майклом, Изабель и остальными ребятами. Максу придется это сделать. Он больше не мог ждать.

Хороший прогноз для пациента Х заключался в том, что он стал испытывать меньше страха, меньше злости… Пациент Х стал мальчиком в пузыре. Как только Рэй рассказал Максу про акино, казалось, вокруг него сформировался пузырь. Каждый день он словно становился все толще, создавая барьер между ним и остальным миром, даже его чувствами.

Возможно, к кислороду в пузыре добавили анестетик. Поэтому Максу, или пациенту Х, или кому-то там еще было все равно. Он безразлично относился к тому, что разговаривал с мамой через эту стену. Сложно отыскать причины, по котором он стал бы переживать. Странно, но ему было не наплевать лишь на воспоминания родителей в голове. Максу хотелось бы, чтобы кто-то помнил: его мама может рассказать наизусть отрывок из «Унесенных ветром». Это казалось важным.

Макс заставил себя встать, обошел кухонный стол, сел и сразу же снова встал. Хотя казалось, что его тело весит в три раза больше, чем обычно.