самолет — вдруг там, наверху решат, что мы достойная цель?

Там, где должен был нас ждать вход в древнюю канализацию, обнаружилось шаровидное здание без окон, исполинская, вдавленная в землю бусина без окон, с единственным входом и торчащими из макушки короткими трубами. И в первый момент у меня сердце ушло в пятки — неужели этот спуск уничтожен и придется добираться до следующего, а это еще пара километров?

— Пошли внутрь, — велел я, надеясь, что голос мой звучит по-командирски уверенно. — Ищем люк.

Дверь в округлом боку мы взломали аккуратно, и даже прикрыли за собой, чтобы никто снаружи не заподозрил, что мы тут. Макс со своими бойцами остался рядом с ней на случай незваных гостей, а все остальные разбежались по зданию, которое оказалось переплетением узких коридоров посреди странных механизмов.

Мне это напомнило горячую зону «Гнева Гегемонии», ближайшие окрестности исполинского двигателя.

Тут, к счастью, не имелось ни шумовых выбросов, ни выхлопов или ядовитого газа, нам не грозили провалы. Но громадные серые «саркофаги», утыканные стеклянными иглами, жили, несмотря на отсутствие энергии в городе, по ним пробегали лиловые сполохи, внутри то и дело начинало гудеть, и если одновременно активность проявляли несколько этих махин, то все здание содрогалось и вибрировало.

Что это было такое, я даже не пытался догадаться.

Вход в подвал отыскала Нара, в самом темном и заброшенном углу, за неприметной дверью. И внизу пришлось полазить по маленьким, забитым разным хламом комнатам, чтобы отыскать наконец круглый люк, ржавый и грязный, но узнаваемый.

— Надеюсь, что он откроется, — пробормотал я, скидывая с плеча рюкзак.

Чтобы открыть вход, мне понадобилось тридцать минут, некоторое количество машинного масла и неизмеримое количество мата.

— Добро пожаловать, — сказал я, заглядывая в уходящую вниз шахту. — Там потише. Макс, отходите!

В этот раз я дождался, пока мимо пройдут все бойцы, заодно и пересчитал — двадцать девять, минус два. Потом залез внутрь, завис на железных скобах, аккуратно опустил люк и потратил еще пятнадцать минут, чтобы его запереть.

Пусть вскрывают, если захотят.

* * *

Внизу оказалось тихо и спокойно, никто в нас не стрелял, никто не бомбил, и я позволил бойцам отдохнуть — минут пятнадцать, не больше.

— Что дальше? — спросил Макс, когда мы устроились рядом друг с другом, прислонившись к стенке.

Я жевал вяленое мясо из сухого пайка, он прихлебывал из фляжки, сверху время от времени долетали отголоски мощной вибрации — должно быть, снова начинали работать те игольчатые «саркофаги», между которых мы бегали не так давно.

— Вернемся в Изнанку, — ответил я. — Там посмотрим.

Говорил я спокойно, но на самом деле тревога грызла меня изнутри — как там Юля с Сашкой, что хотят Три Силы от моей жены и как собираются использовать ее в борьбе за власть? Армия и Служба Надзора рвут друг другу глотки, десанты из гирванов высаживаются в столице… но на какую силу собирается опереться древний тайный орден?

Чтобы вмешаться в эту драку титанов, нужно использовать реальную силу, а не интриги и заговоры.

— Всем покажем, ха-ха? — усмехнулся Макс вроде бы так же, как раньше, но совсем безрадостно.

— Обязательно, — я похлопал его по плечу, догрыз мясо и отправился обходить бойцов.

Надо узнать, кто ранен, у кого какие проблемы с амуницией, некоторым помочь, что-то подкрутить, починить… На обход я потратил около часа, и за это время убедился, что моя маленькая армия вполне боеспособна, хотя и устала.

— Ну что, пора в дорогу, — сказал я, когда последний неисправный автомат оказался приведен в норму. — Если натыкаемся на тех, черных, проходим мимо как можно быстрее… Стрелять они не могут, чтоб я сдох, а вот обниматься с ними вредно для здоровья.

И снова я изображал уверенность, хотя сам побаивался чудных созданий, обитающих в местной канализации.

Мы миновали первую развилку, когда тоннель целиком содрогнулся, меня швырнуло в сторону. Показалось, что мы забрались в кишечник исполинской змеи, и она собиралась выблевать нас наружу. Меня приложило о стену, я упал на четвереньки, и увидел, что пол перед моим носом пошел трещинами.

Наверху кто-то пустил в ход по-настоящему серьезное оружие.

— Потолок! — заорал кто-то.

Я вскинул голову, и на забрало мне словно бросили пригоршню песка — свод над нами крошился и медленно оседал.

— Вперед! — я стартовал прямо с четырех конечностей, точно спринтер.

Позади кусок свода с грохотом обрушился, в спину ударила воздушная волна, но только придала мне скорости.

Я мчался, жадно глотая холодный и сырой воздух, легкие горели, рюкзак колотил по стене. Рядом и впереди бежали другие, я видел спины, матовый блеск шлемов, а когда кто-то оборачивался — вытаращенные глаза и белые лица. Тоннель позади схлопывался, тонны земли падали на те участки, где мы только что пробежали, и зона разрушений догоняла нас.

Трещина открылась прямо передо мной, широкая, чуть ли не в метр, и я перескочил ее из последних сил.

Впереди споткнулся и упал один из бойцов, с придушенным рыком я схватил его за плечо и поднял. Боец посмотрел на меня, я узнал Юнессу, она что-то сказала, но я ничего не услышал, и мы понеслись дальше, уже не разумные существа, а скорее стадо испуганных животных.

Тишина упала на уши точно расколовшаяся бетонная плита, я вдруг услышал топот и собственное частое дыхание. Осознал, что земля под ногами больше не ходит ходуном, а потолок не сыпется, что впереди свободный, нетронутый проход.

— Стой! — даже не выкрикнул, а скорее прокаркал я. — Стой!

Позади нас тоннеля просто не было, в каком-то десятке метров красовался тупик, вал из земли, перемешанной с обрывками металла.

— Выбрались… уф, ах ты пропасть… — Юнесса дернула себя за мочку уха. — Повезло. Ага.

— Нет, просто быстро бежали, — возразил я, и пошел вперед.

Перед глазами появилось нечто черное, накатила тошнота, движение возникло сбоку.

— АААА!! — заорал кто-то.

Я отмахнулся, на рефлексах вскинул автомат, но в последний момент удержался от выстрела. Начну палить сейчас, этим призрачным тварям вреда не причиню, а вот кого-то из своих могу свалить.

— Не стрелять! Вперед! Дальше!! — горло уже саднило от воплей. — Огня не открывать!

Они лезли со всех сторон — темные, гибкие, смутно человекоподобные фигуры. Наваливались, обхватывали щупальцами, пытались затащить в себя, и их прикосновения ощущались не кожей, прямо внутренностями.

Боль расцвела в голове, в глотку словно плеснули кипятка.

Первый шаг оказалось сделать сложнее всего, отяжелевшие ноги словно примерзли к полу. Я зарычал, буквально вырвался из липких объятий, толкнул застывшего передо мной бойца, поволок Юнессу за руку.

Я словно пробивался