– Все в порядке, Алена Сергеевна? – поинтересовался врач.

– Пока да, – ответила та.

На экранах тихо передвигались люди.

– В номерах установлены камеры, так что ситуация постояннопод контролем, – пояснил Артем, уводя меня вновь в кабинет.

– Сколько стоит месяц в вашей клинике?

– Пять тысяч, – спокойно ответил Артем.

– Долларов? – глупо спросила я.

– Естественно, – подтвердил Федотов. – Плата вперед.

– Ну что ж, вполне подходит, – забормотала я, – только хочупосоветоваться с мужем.

Врач усмехнулся:

– А я понял, будто проживаете с сестрой вдвоем!

Вот всегда со мной так! Сначала совру, а потом забуду, чтонафантазировала…

– Хочу спросить совета у супруга Анны, – принялась явыкручиваться изо всех сил, – он хоть и бросил ее, но официально развода нет…

– Конечно, – равнодушно обронил Артем, – только имейте ввиду, лучшего места, чем моя клиника, не найдете.

– Это ваша частная лечебница?

– А вы думали, государственная? – вновь ухмыльнулсяпсихиатр.

– Как оформлять больную?

– Очень просто, привезите сестру с вещами. Если есть,прихватите врачебную карту. Нет – не надо. Но предупреждаю – больных СПм ‑ ом, гепатитом ивенерическими заболеваниями я не принимаю. Необходимые анализы делаем на месте.И пока не получен результат, пациентка находится в боксе. Лишь по истечениикарантина переводим в палату. Не слишком приятная мера, но необходимая.

– Бокс вы мне не показали! – возмутилась я, цепляясь залюбую возможность побыть еще возле Артема и попытаться перевести разговор наТаню. Честно говоря, пока не было еще такой возможности…

– Действительно, – покачал головой Федотов, – забыл!

Мы вышли из основного здания и двинулись к маленькому,одноэтажному домику. Артем отпер дверь и, войдя внутрь первым, пояснил:

– Здесь содержатся вновь прибывшие и те, кто подцепилинфекцию. Грипп, например, родственники принесли или, был случай, ветрянкуполучили…

Из глубины коридора вышла полная дама в голубом костюме.

– Все в порядке? – осведомился врач.

– Все в порядке, – в тон ему ответила дама.

– Какой бокс свободный? – поинтересовался Артем.

Женщина покачала головой.

– В трех новенькие, во второй Никитин с кишечной инфекцией,прямо напасть! Да еще утром Костину в бокс перевели. А вы знаете, какая онатрудная.

Артем развел руками.

– Значит, бокс не увидите!

Но я решила вести себя так, как положено богатой и,соответственно, капризной даме. Мои подруги во Франции не раз преподавали мнеуроки. Например, Аннет Лерой – жена одного из крупнейших торговцев вином,спрятав в портмоне платиновую кредитную карточку, всегда велит официанту:

– Этот недоеденный кусок торта заверните мне с собой, им ещеможно поужинать!

Франсуаза, младшая представительница семьи миллионеровДюпон, небрежно сбрасывая с плеч леопардовое пальто, моментально снимает вприхожей колготки.

– Ужасно, дорогая, – щебечет она, пряча чулки в сумку, – этимерзкие штуки моментально рвутся, мы ведь свои люди, так что посижу с голыминогами…

И та и другая, не задумываясь, покупают драгоценности именяют машины. Но не стесняются заглядывать воскресным утром на дешевые распродажи,чтобы купить одежду подрастающим детям.

– Если плачу такие деньги, то желаю видеть все, – отрезалая.

Артем вздохнул:

– Ладно, Галина Николаевна, откройте комнату Костиной.

Женщина послушно отперла одну из дверей, мы вошли внутрь.

Большое помещение ничуть не отличалось от комнат в основномдоме – красивая, удобная мебель, пушистый ковер. У окна в глубоком креслесидела худенькая, почти высохшая женщина.

– А мы к вам в гости, Елена Никаноровна, – весело сказалАртем, – примите незваными? Что же это вы приболели…

– Меня зовут по-другому, – вяло протянула женщина, – неЛена, а как, не помню, но только не Лена…

– Хорошо, – согласился врач, – как прикажете.

– Не Лена, – протяжно бормотала больная, – не Лена, не Лена,не Лена…

– Хорошо, хорошо, – закивал Артем.

Но женщина никак не хотела успокаиваться.

Ее маленькое личико, похожее на мордочку больной обезьянки,сморщилось, и частые слезы горохом посыпались из блеклых голубых глаз. Мнепоказалось, что она похожа на кого-то, с кем я раньше встречалась, но на когоименно, вспомнить никак не могла.

– Пойдемте, – вздохнул Артем, – больная возбудилась, мы еенервируем.

– Нет, нет! – вдруг громко вскрикнула сумасшедшая, пытаясьвстать.

Она протянула ко мне исхудалые бледные руки и по-детскипопросила:

– Возьмите меня отсюда, ну, пожалуйста, возьмите. Они менябьют, морят голодом, а еще колют какие-то лекарства, я от них дурею.

Мне стало не по себе. Женщина-врач попыталась успокоитьпациентку:

– Елена Никаноровна, сегодня на ужин ваше любимое творожноесуфле…

– Я не Елена, – вновь завела тетка, мерно покачиваясь, – неЕлена.

– Пошли, – потянул меня за руку Артем.

– Велите им отдать мои драгоценности, – выпрямив спину,протянула дама, – они у меня забрали кольцо.

– Милая Елена Никаноровна, – ласково проговорил Федотов,беря Костину за руку, – посмотрите внимательно сюда, вот они ваши украшения.

Больная растопырила пальцы. Они были густо унизаныперстнями.

– Действительно, – забубнила она, – вернули. Ожерельеисчезло!

Все так же ласково психиатр расстегнул верхнюю пуговицу накофточке больной:

– Да вот оно, пощупайте.