— У тебя на работе что-то не так? — спросилаАлекс, не понимая, почему он так нервничает.

— Нет, все в порядке. — Но Сэм не мог задать ейтакой же вопрос. Его жена всю неделю не появлялась на работе. Она моглаговорить только о своей болезни.

Включив телевизор, Сэм уткнулся в. — экран, найдя в немсвоего рода убежище, и вскоре задремал. Алекс молча наблюдала за ним.Возвращение из больницы совершенно измотало ее, но она была рада, что в концеконцов оказалась дома. Она только не знала, что делать с Сэмом. Лиз во время ихразговора по телефону снова утешила ее и посоветовала быть терпеливой. Онасказала, что ее муж тоже первое время сторонился ее, боясь ее болезни, и дажеобижался на нее, но потом привык.

Сэм проснулся после последних новостей, потянулся и судивлением посмотрел на свою жену, как будто не ожидал увидеть ее рядом. Потом,не говоря ни слова, он переоделся в пижаму. Алекс уже помылась, надела другуюночную рубашку и сверху накинула пеньюар, чтобы не расстраивать Сэма видомсвоих бинтов. Однако когда он вернулся из ванной — Алекс показалось, что прошлацелая вечность, — она почувствовала, что он словно не решается улечьсярядом с ней.

Сэм боялся ее, как будто она могла заразить его своейболезнью. Ей нужно было получить от него так много, а он просто не подозревал,какую поддержку может ей дать. Его собственная неадекватная реакция пугала егобольше, чем все остальное. Ему было легче вообще не общаться с Алекс.

— Что-то не так? — смущенно спросила она. Он какбудто не был уверен в том, что ему стоит ложиться в их супружескую постель. Нов комнате для гостей спала Кармен, так что выбора у него не было.

— Я… я не причиню тебе боли, если лягу рядом?

Алекс не смогла сдержать улыбки. Ему явно было оченьнеуютно, и он чувствовал себя не в своей тарелке в обществе своей жены. Вкакой-то степени это было трагично, если не считать того, что Алекс из-за этогоиспытывала чувство печали и раздражения. Он вдруг стал совсем чужим.

— Если только ты мне пяткой по лбу не заедешь, —сказала она, делая вид, что все нормально, хотя они оба понимали, что это нетак.

— Я просто подумал, что, если я ночью как-нибудьнеловко повернусь… или неосторожно дотронусь до тебя…

Он обращался с ней не как с женщиной, а как с хрустальнойвазой, бросаясь от одной крайности к другой. То он делал вид, что ничего непроизошло, то словно бы стремился убежать от нее на край земли. Это было болеечем неприятно.

— Ты не сделаешь мне больно, Сэм, — тихо сказалаАлекс, пытаясь вселить в него уверенность. Он скользнул в кровать, но так, какбудто рядом с ним лежала не его жена, а противотанковая мина, которую он боялсяслучайно снять с предохранителя. Алекс почувствовала себя парией.

— Как ты себя чувствуешь? — нервным голосомспросил он, прежде чем погасить свет. — Хочешь чего-нибудь?

— Нет, спасибо, все хорошо. — Алекс так мечталаспать рядом с Сэмом, что ей действительно было почти хорошо. Однако ему этогоявно не хотелось. В конце концов он уснул — почти на краю кровати — подпристальным взглядом Алекс.

Отрезанная грудь словно разлучила их, сделав чужими другдругу. И как только Сэм провалился в сон, Алекс заплакала от тоски по своемумужу.

В субботу он проснулся раньше Алекс, и к тому моменту, когдаона встала и снова переоделась в халат, Сэм и Аннабел были уже одеты иобсуждали предстоящую прогулку в Центральный парк. Сэм купил дочке новоговоздушного змея, которого они сегодня собирались запустить.

— Хочешь пойти? — с сомнением спросил Сэм, ноАлекс покачала головой. Она все еще очень легко уставала и решила, что подождетих дома.

— Я побуду здесь. А когда вы вернетесь, мы с Аннабелзаймемся печеньем, — ответила она. Ей хотелось показать, что онапо-прежнему остается хозяйкой.

— Ура! — завопила Аннабел. Ее вполне устраивалиоба плана — и воздушный змей, и печенье. Через полчаса они ушли. Аннабел была впревосходном настроении, а Сэм почти не разговаривал с Алекс — как будто то,что она вернулась, очень раздражало его. Даже когда она была в больнице, емубыло легче с ней общаться. Алекс это очень сильно нервировало.

Когда они вернулись, их уже ждал ленч — приготовленные Алекссуп и сандвичи. Она убедила Кармен в том, что не нуждается в ее услугах, и таушла домой на несколько часов, но обещала вернуться к вечеру. Ей хотелосьпомочь Алекс.

Аннабел принялась восторженно рассказывать о том, как высокоони запустили змея около пруда, где плавали модели кораблей. Змей зацепился задерево, и папе пришлось лезть на самый верх, чтобы забрать его.

— Ну конечно, не на самый верх, — смущенно сказалСэм.

Они неплохо провели время и купили каштаны.

За время их отсутствия Алекс причесалась и надела водолазкуи джинсы, так что последствия операции были почти незаметны. Свитер был оченьсвободным, и оставшаяся грудь едва была видна. Но Аннабел, которая после ленчауселась к матери на колени и прижалась к ней, заметила, что что-то не так.

— Мама, твоя пораненная грудка стала меньше, —сказала она, с изумлением разглядывая фигуру матери. — Она что,отвалилась, когда ты ударилась?

— Вроде того. — Алекс улыбнулась, пытаясьсохранить самообладание. Это все равно надо было обсудить с ней, и сейчасвыдался как раз довольно удачный момент. Чем раньше, тем лучше. Сэм был вдругой комнате и был явно поражен, услышав, о чем они говорят.

— А когда ты снимешь бинт, что там будет? У тебя что,теперь совсем нет грудки? — спрашивала Аннабел, пораженная тем, что частьтела ее матери исчезла. Это не укладывалось в ее детской головке.

— Может быть. Я еще не видела.

— Она что, просто отвалилась?

Алекс не хотелось пугать свою дочь или вводить ее взаблуждение.

— Нет. Просто мне было очень больно, и менязабинтовали.

— Как же это могло случиться? — удивленно спросилаАннабел, не понимая, что произошло с матерью в этой ее поездке. Сэм посмотрелна нее с раздражением. К счастью, девочка пошла играть в другую комнату, забыв,к радости Алекс, о заданном ей вопросе. У нее все равно не было ответа.Объяснять своей дочери, как это могло случиться, ей совершенно не хотелось.

Но Сэм не мог удержаться от замечаний. Ему не нравилась этатема.

— Зачем ты ей это все объясняешь? Что это за тема дляразговора с ребенком? Ей три с половиной года, и ей совсем это не нужно.

Ему это тоже было не нужно в его пятьдесят лет.

— И мне не нужно, Сэм, но так или иначе мы не можем от этогоотвернуться. И потом, она меня спросила. Она сидела у меня на коленях ипочувствовала, что мое тело изменилось.

— Тогда не позволяй ей сидеть у тебя на коленях. Естьмасса способов избежать контактов с твоим телом.