Сгустившееся за столом легкое напряжение разрядилось споявлением Агаты, сопровождаемой одним из пуделей. Сегодня Агата была большеобычного похожа на «воздушный шар в бикини», как прозвал ее Джон, и, глядя нанее, невозможно было не улыбнуться. Сама Агата, явно не замечая произведенногоею эффекта, величественно пересекла гостиную и скрылась за дверью напротив.

— Что это было? — потрясенно спросила Гвен, когдаобширный зад горничной, обтянутый леопардовыми шортами, исчез из вида.

Все дружно рассмеялись.

— Это всего-навсего Агата, — пояснил Роберт иухмыльнулся. Одна из особенностей Гвен, которая ему очень нравилась,заключалась в том, что Гвен легко могла его рассмешить. Насколько Робертпомнил, уже давно он не смеялся так много и так весело. — Вообще-то этонаша горничная. Обычно она носит строгое черное платье, белый кружевнойфартучек и наколку, но в честь твоего приезда она решила приодеться, —добавил он и вдруг перехватил направленные на него изумленные взгляды друзей. «Неможет быть!..» — казалось, говорили их глаза. Они слишком привыкли видетьРоберта серьезным, почти мрачным, и никто из них уже не помнил, когда впоследний раз они слышали его шутки и смех. Роберт очень изменился, и причинаэтой перемены, несомненно, таилась в Гвен.

Мужчины сразу пришли к выводу, что эта перемена, пожалуй, клучшему. Паскаль же, напротив, была недовольна: ей казалось, что, приняв насебя роль шута при этой голливудской принцессе, Роберт унижает их всех, и впервую очередь — себя. Что касалось Дианы, то она вполне серьезно размышляла отом, натурального ли цвета у Гвен волосы или она крашеная. Их оттенок был,безусловно, очень необычным — что-то медно-красное с золотым отливом, но этоничего не значило — пусть редко, но такие волосы встречались. Помнится, когдаДиана училась в школе, ей очень нравился мальчик из параллельного класса, укоторого был точь-в-точь такой оттенок волос. Да, пожалуй, она не крашеная,заключила Диана и почувствовала что-то похожее на зависть. Что и говорить — ГвенТомпсон была очень хороша. Медно-рыжие волосы, большие темно-карие глаза,светлая гладкая кожа, а главное — ни одной морщинки! С внешностью ей крупноповезло, это факт. А раз так, рассудила Диана, значит, Гвен Томпсон просто неможет быть хорошим человеком. Теоретически, конечно, это было возможно, новероятность подобного сочетания казалась ей ничтожной. Красивая, знаменитая,богатая — и порядочная?.. Нет, такое бывает только в сказках!

Решив, что Гвен Томпсон — вполне достойный объект дляненависти, Диана неожиданно успокоилась. Теперь она твердо знала, что должналюбой ценой спасти Роберта от этой голливудской блудницы.

— Горничная? А… прибираться она умеет? — Казалось,Гвен удивилась еще больше, и Роберт снова улыбнулся и покачал головой. Всюпоследнюю неделю он неизменно пребывал в прекрасном расположении духа, иПаскаль догадалась, что Роберт с самого своего приезда предвкушал визит Гвен.Во всяком случае, он нисколько не походил на убитого горем вдовца, каким он былна протяжении нескольких месяцев, и Паскаль почувствовала, как внутри нарастаютвозмущение и гнев. «Как он мог так скоро забыть Энн?!» — мысленно спрашивалаона себя, хотя Джон и говорил ей, что измерить глубину страданий Роберта можно,лишь сравнив их с усилиями, которые он прилагает, чтобы не портить друзьямотдых своей мрачной физиономией.

— Мне кажется, при ее внешности это необязательно, — снова рассмеялся Роберт. — Но вот Паскаль утверждает,что Агата ей очень помогла. К тому же она очень любит собак; при желании этотоже можно считать достоинством. Ее мужа Мариуса ты уже видела. Он любитзаложить за воротник, но и с ним можно договориться. Впрочем, выбирать нам неприходится — оба идут в комплекте с домом.

Гвен Томпсон улыбнулась.

— Я так и поняла.

Кстати, у кого какие планы на сегодняшний вечер? —неожиданно вмешалась Диана и пристально посмотрела на Гвен и Роберта. Она ужерешила — если они скажут, что хотят «вздремнуть» после обеда, она тоже найдетсебе какое-нибудь занятие в доме и будет держать в поле зрения двери их комнат.Диана поклялась оберегать целомудрие Роберта любой ценой, и сейчас ей казалось:самое меньшее, что она может… нет, обязана сделать, это не давать имуединяться. Это был ее долг и перед Робертом, и перед покойной подругой.

— Мне бы хотелось съездить в Сен-Тропе и кое-чтокупить, — сказала Гвен, очаровательно улыбаясь. Когда-то давно онаговорила Роберту, что обожает бегать по магазинам, но, к сожалению, у нее почтиникогда не бывает на это времени.

— Я поеду с тобой, — быстро сказал Роберт, идрузья снова воззрились на него в немом изумлении. Всем им было прекрасноизвестно, что он терпеть не мог таскаться по магазинам, бутикам, сувенирнымлавкам. И он, и Энн всегда считали это напрасной тратой драгоценного времени,но теперь его убеждения коренным образом изменились, и причину этого не нужнобыло долго искать. Всем было очевидно: Роберт изменился после того, какпознакомился с Гвен Томпсон.

— А вы любите кататься на яхте, Гвен? — коварноспросила Паскаль. Роберт был заядлым яхтсменом, и она надеялась, что он хоть немногоохладеет к своей актрисе, если выяснится — она не выносит качки и путает кливерс румпелем.

Очень люблю, — негромко ответила Гвен и повернулась кРоберту. — Может быть, ты бы предпочел морскую прогулку? — спросилаона, с нежностью глядя на него.

— Одно другому не мешает, — ответил Роберт. —Давай сначала съездим в Сен-Тропе, а потом покатаемся на яхте по заливу.

— Тогда я пойду возьму сумку, — сказала Гвен и,встав из-за стола, ушла к себе в комнату, а Роберт, улыбаясь, посмотрел надрузей. Его лицо буквально сияло.

— Ну, разве она не чудо? — спросил он. Роберту нетерпелось поделиться с друзьями своим счастьем, и он даже не заподозрил, чтокто-то из них может относиться к Гвен иначе, чем он.

— Нет. То есть — да, — ответила Паскаль сквозь стиснутыезубы, и Джон бросил на нее предостерегающий взгляд. Ему казалось, что Паскаль иДиана зашли слишком далеко. Самому Джону Гвен понравилась; он считал, что онадействительно приятный человек и ее присутствие вряд ли может испортить имотдых. Эрик придерживался того же мнения, и ему было не совсем понятно, почемуобе женщины держатся с Гвен столь холодно и враждебно.

Один Роберт ничего не замечал. Он был буквально без ума отГвен и искренне не понимал, как можно ею не восхищаться. Увы, ему было невдомек,что по крайней мере двое его лучших друзей решили во что бы то ни стало«спасти» его от Гвен. Они всерьез опасались, что эта «голливудская сирена», какназвала ее Диана, заманит его в свои сети и погубит, как, без сомнения,погубила уже многих, и были готовы буквально на все, кроме, быть может,физического устранения Гвен. Моральное убийство уже рассматривалось ими какодин из возможных вариантов, но для этого у них, к счастью, не хваталодостоверных сведений о личной жизни актрисы. В противном случае они быуничтожили ее не задумываясь — разумеется, ради пользы Роберта.