– Если бы не жена Горянского, – говорил он, –мы только случайно могли бы узнать об этом странном любовном романе.

– Но Мила Горянская, – вставил Стас, –назвала Ольгу его второй женой. Значит, все было открыто!

– Это ее мнение. На самом деле любовники хорошозаконспирировались. Я вчера весь день занимался только Свиридовой и выяснилодну потрясающую деталь. Единственным другом мужеского пола числится у этойдамочки Виктор Валентинов, коллега по «Экодизайну».

– Валентинов? Я видел этого парня! – воскликнулСтас и, тут же утратив энтузиазм, добавил: – Но мы по нему плотно не работали.

– Друг! Что такое друг?… – насмешливо протянулПучков. – Уж конечно, это не тот человек, которого попросишь помочьпровернуть пару-тройку убийств!

Таганов многозначительно усмехнулся:

– А вот этого мы не знаем. Зато… – он сделалпаузу, – мы знаем, что у Валентинова есть старшая сестра. Зовут ее ИнгаСмирнова. И работает она в театре костюмершей.

Пучков со Стасом переглянулись. Таганов между тем бодропродолжал:

– Каждую пятницу любящий братишка заходит к Инге передвечерним представлением. Они сидят в костюмерной, пьют чай и болтают. Ингачастенько отлучается по делам, и тогда Витя остается один – среди костюмов,коробок с обувью, париков…

– А также очков и бород, – в задумчивости добавилСтас.

– И под Свиридову можно подстроить прекрасныймотив, – вещал Таганов. – Она знала от Захара об этой байке – я имеюв виду фамильное проклятие. Конечно, она ревновала Захара к Анастасии. Женщиныбез ревности не живут. И решила с помощью проклятия испугать Захара. Если бы онувидел, что проклятие сбывается и все влюбленные в Анастасию мужчины погибают,побоялся бы становиться в очередь. А уж как Ольга все проворачивала, с помощьюВалентинова или еще кого-то – выяснить можно.

– Одно плохо: Анастасия Шорохова не знала никого изсвоих нынешних коллег, когда погиб ее первый жених – Юрий Торопцев, –заметил Пучков. – Может быть, Торопцев действительно сам по себе свалилсяс лестницы, случайно?

– Насчет Торопцева у меня есть особая версия, –сказал Стас. – До сих пор мне не хотелось ее проверять, но, похоже, выходанет. Смерть Торопцева действительно нам мешает взглянуть на все остальныепроисшествия объективно.

– Давай, выкладывай, – предложил Пучков.

– Не здесь. Чтобы все выяснить наверняка, придетсяехать к Насте.

– Может быть, лучше ее вызвать сюда?

– Нет, – сказал Стас. – Мне нужны старухитоже.

Они молча поднялись и начали одеваться.

– Чтобы Стас раскачался, надо было по меньшей мереубить его жену, – усаживаясь за руль, шепнул Таганов шефу.

Настя, которую предупредили о визите по телефону, нервнорасхаживала по квартире.

– Не расстраивайся, что бы ни случилось, – Стасбегло поцеловал ее в висок. Это была первая нежность, которую он себепозволил. – Все будет хорошо. Я позабочусь. Надеюсь, бабушки дома?

Они были дома и ждали в гостиной. Стас, оказавшийся в центревнимания, чувствовал себя не очень-то уютно.

– Вам предстоит провести в моем обществе нескольконеприятных минут, – предупредил он настороженно глядевших на негостарушек.

Анастасия, впрочем, тоже с тревогой смотрела на Стаса.

– Что ж, – начал он, – вернемся на девять летназад, к тому моменту, когда вашей внучке было девятнадцать. Она влюбилась взрелого мужчину, переехала к нему жить. Что вы чувствовали? Василина Сергеевна,в первую очередь я вас хочу спросить.

– Почему меня? – старушка облизала губы. Былозаметно, что она испугана.

– Думаю, о смерти Торопцева рассказать нам сможетеименно вы. Как очевидица.

– Бабушка?! – воскликнула пораженная Анастасия.

– Минутку! – Стас поднял руку. – Не надодрам. Мы сейчас спокойно во всем разберемся. Знаете, как я обо всем догадался,Василина Сергеевна?

Она молча смотрела на него, поджав губы.

– Я стоял вот здесь, на этом самом месте, а вы сверлилимою грудь пальцем. Вам не нравилось, что я плохо защищаю вашу внучку. Помните?Я отступал к дивану, а сам смотрел на фотографии. Те, что на стене.Видите? – обратился он к Пучкову и Таганову, исполнявшим роли внимательныхзрителей. – Там Василина Сергеевна с сестрой стоят под руку – обе вшляпках. Я вспомнил, что во времена их молодости женщины всегда носили шляпы,когда отправлялись на прогулку, или в гости, или на деловое свидание.

– Желтая шляпа, – сказала Анастасия. – Она осталасьу тебя, бабушка?

– Думаю, тут и сомневаться нечего. Эта шляпа была наней в ту ночь, когда погиб Торопцев. Василина Сергеевна не могла смириться стем, что ее очаровательная внучка стала жить гражданским браком с человекомстарше себя. Она всячески старалась воспрепятствовать этому союзу и образумитьТоропцева. – Стас обратился непосредственно к ней: – Возможно, вы хотели,чтобы он поскорее женился?

Василина Сергеевна молча разглядывала пейзаж за окном –словно не слышала слов Стаса. Ее старшая сестра, прикрыв рот ладошкой, смотрелато на одного детектива, то на другого, пытаясь понять их отношение кпроисходящему.

– Я смотрел на эту фотографию, на эти шляпки на головеу сестер, а Василина Сергеевна толкала меня сильным указательным пальцем кдивану, так что я едва мог устоять на ногах. И тут в моем мозгу будто что-тощелкнуло.

– Это произошло случайно, – глухим голосомпроговорила Василина Сергеевна, обращаясь непосредственно к Насте. – Ядействительно была возмущена, что Юра медлил с женитьбой. Я звонила ему еще дотеатра. Была полна решимости высказать все, что наболело. Он объяснил, чтосегодня вечером не может встретиться, потому что едет за документами вподмосковный особняк.

– И ты рванула туда? – Настя наморщила лоб,пытаясь осмыслить услышанное.

– Пока вы слушали оперу, я ехала на электричке. Потомавтобусом и пешком. Я ждала его в саду. Когда он подъехал, вышла к крыльцу. Онудивился. Мы начали подниматься по лестнице, и он сразу же заговорилнасмешливым тоном. Пытался свести все к шутке, выставить меня дурой. Я невыдержала, начала его поучать… – Василина Сергеевна судорожно сжалакулаки. – Уже поднявшись наверх, мы остановились. Вернее, я преградила емупуть в комнату, потому что хотела поскорее высказаться. В общем, я вошла в раж.Не могу… – Она закрыла лицо ладонями и опустила голову.

– Короче говоря, – безжалостно продолжалСтас, – Василина Сергеевна начала сверлить грудь Торопцева пальцем, какона любит делать. Он потерял равновесие и полетел вниз.

– Но почему ты не вызвала «неотложку»? – однимигубами спросила Настя.

– Потому что он сразу умер, – по-прежнему закрываялицо ладонями, ответила старушка. – А я испугалась. Испугалась, что ты мнене простишь.