Он повел ее на балкон – не слишком высоко, – с которого открывался вид на огромную каменную яму. Драка была в самом разгаре, и она заметила двух окровавленных мужчин, сцепившихся в жестокой схватке. Весь пол и стены были в отвратительных пятнах, и Фейт чуть не бросилась обратно к выходу при виде ужасного зрелища.

Гуляки радостно кричали при виде крови, а некоторые небрежно перегибались через перила и просто молча следили за происходящим с хищными ухмылками. Другие наблюдали за дракой с безразличным видом, лениво прихлебывая из кувшинов, гораздо лучше тех, которые можно было найти в трактире наверху. Толпа состояла в основном из мужчин, изысканно одетых, как и Феррис. Фейт никого не узнала и решила, что они принадлежали той небольшой группе людей, которые обладали некоторым богатством и не рисковали заходить в те районы города, в которых обитала она.

Тут были и женщины, разодетые в откровенные наряды, не оставлявшие простора воображению. Но они были прекрасны. Некоторые гордо цеплялись за руки сопровождающих мужчин, как за трофеи, в то время как другие держались более независимо, но все же не отходили далеко от своей компании, покуривая длинные витиеватые трубки. И казалось, наслаждались зрелищем ничуть не меньше мужчин, судя по коварным улыбкам и соблазнительным взглядам.

Контраст роскоши и жестокости делал Пещеру притягательным местом для избранных.

Фейт снова устремила взгляд на битву внизу. Зрелище не помогало успокоиться, но, по крайней мере, она могла изучить арену и прикинуть, какие позиции можно выгодно использовать.

Сражавшиеся мужчины держали в каждой руке по кинжалу. Меньший из двоих, казалось, был близок к тому, чтобы уступить – или потерять сознание, – пока вяло шагал по рингу. Феррис ничего не говорил о правилах или оружии, и она предположила, что их вообще не существовало; разрешалось все.

Человек-зверь, ведущий бой, не проявлял милосердия к противнику, атакуя снова и снова. Фейт могла только в ужасе наблюдать за безжалостным избиением, сердце учащенно билось при мысли о встрече лицом к лицу с таким свирепым противником. Боги, если бы только Джейкон увидел место – увидел ее и то, что она собиралась сделать…

Она замотала головой. Сейчас нельзя допускать подобных мыслей. Нужно сосредоточиться.

– Идем, – крикнул ей на ухо Феррис, перекрывая шум. Настойчиво приобняв ее за спину, он повел их на другую сторону балкона прямо в тот момент, когда раздался рев толпы, и она поняла, что слабый боец наконец-то повержен.

За каменным проемом открывалась лестница вниз, и Фейт точно знала, куда она вела.

Феррис встал у нее за спиной, и она почувствовала, как он положил руки ей на плечи, прежде чем помочь снять плащ. Тот скользнул вниз, и Феррис, перекинув его через руку, встал перед ней.

Внезапно Фейт почувствовала себя совершенно голой и беззащитной. Ее охватила паника.

О боги, о боги, и о чем она только думала? Это определенно не самое подходящее место для неопытной девушки отрабатывать трюки с мечом. Тут царила беспощадная жестокость, и она шла навстречу боли – или еще хуже.

Сильные руки сжали плечи с такой силой, что боль прогнала безумные мысли. Толпа снова затихла, словно ожидая новой резни. Резкий толчок заставил ее поднять взгляд и посмотреть в карие глаза.

– Соберись, Фейт. Ты знаешь, что сможешь. Твой размер – твое главное достоинство, противник так не подумает, но я уверен. Ты быстрая, наблюдательная, умная. Они не ожидают этого, – прямо сказал Феррис, словно тренер, наставляющий ценного бойца на краю ринга.

– Следующие бойцы! – прогремел голос.

Эти слова привели Фейт в чувство. Она сделала глубокий вдох, и они с Феррисом обменялись понимающими кивками. Так он желал ей удачи.

Фейт повернулась к входу, ведущему в яму, и начала собирать беспорядочные мысли в поток сосредоточенного спокойствия. Пульсирующая от страха кровь в ушах стала утихать, оставляя достаточно адреналина, чтобы обострять чувства, а не заглушить. Она считала вдохи, постепенно успокаивая биение сердца и все глубже и глубже погружаясь в себя и обретая смертоносное самообладание, заставлявшее оттачивать каждую технику, каждый прием, каждый трюк и превращавшее ее в силу, с которой приходилось считаться.

Она не будет слабой.

Не станет прятаться.

И не проиграет.

Фейт шагнула на каменный пол ринга другим человеком, не тем, которым была на балконе. Толпа погрузилась в полное молчание. Она стояла – высокая, непоколебимая, и подняла горящие золотистые глаза, окидывая взглядом зрителей. Все наблюдали за ней, даже те, кто до этого лениво болтал, не сильно интересуясь происходящим.

Воплощение смерти, так описал ее Феррис. И именно этим она станет на арене; так она победит.

Хозяин ямы, высокий худощавый мужчина, стоял в центре. Его взгляд скользнул по ней, и от ее убийственного взгляда, обещавшего одну лишь боль, у него дернулся кадык.

– И противник! – крикнул он.

Фейт посмотрела на вход слева от нее. После короткой паузы оттуда вышел смуглый мужчина с темными волосами. Толпа охнула и зашепталась при виде громилы, вставшего напротив нее.

Мужчина был на голову выше Фейт и с грудой мышц. Он был одет в потрепанную коричневую кожаную тунику без рукавов, чтобы демонстрировать свои невероятно мускулистые руки и привлечь внимание к тому факту, что ему не понадобится оружие. Он был дураком, и Фейт тут же обнаружила эту слабость.

Если они хотели крови, она точно знала, как удовлетворить их желание.

Еще одной слабостью были его ноги, обутые в сандалии. Фейт стало даже обидно от его очевидной уверенности, что он сможет расправиться с ней без особых усилий. Действительно, глупец. Но уж она-то заставит его поплясать.

Он изучал ее глазами зверя.

– Вы можете предложить мне только это? – громко крикнул он, поднимая руки, словно она была простым тараканом, которого он собирался раздавить. Он хотел взбудоражить толпу и утвердить свой статус победителя еще до начала боя. Фейт знала этот прием и позволила унизить себя, стоя неподвижно и молча.

Феррис был прав. Никто не станет ставить на нее, учитывая шансы, и это сыграет им на руку.

Она коварно улыбнулась под маской, но глаза оставались серьезными.

Противник дождался желаемой реакции, когда толпа взорвалась от хохота. Некоторые даже освистали слабую соперницу, которая никак себя не проявила, а ее уже уничтожили.

– Последние ставки! – крикнул хозяин ямы, прежде чем жестом приказать им занять позиции.

На балконе поднялся шум, она подняла глаза и увидела, как люди в диком исступлении бросают монеты, вероятно, не в ее пользу, и не могла их винить.