Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И в Великий пост ловил, — наябедничал Караулов. — И ведь вода холодная! А он стоит, как цапля! Я ему говорю — грех это! А он буркнул что-то по-своему, и в камыши!
— Надо господину градоначальнику доложить, — решил пристав. — Школа в его распоряжении.
— Градоначальник уехал в Куров, — огорчил я пристава. — Кстати, француз-учитель тоже сегодня не был в школе.
— Сбежал? — нахмурился пристав.
Его усы свирепо ощетинились.
— Караулов! Бегом в школу! Проверь квартиру учителя. Если он там — задержи его! Правильно, ваше высочество?
Это пристав спросил уже у меня. Он не привык действовать без одобрения начальства, вот и назначил меня на эту роль.
Я кивнул.
— Правильно, пристав! И поторопитесь — мне срочно нужно в Куров.
— А может, все вместе в школу пойдем? — с надеждой предложил Караулов. — Что ж я один? А если он и меня отравит?
— А ты не пей с преступником, — зарычал пристав.
Но снова взглянул на меня.
— Поехали! — согласился я. — Заводите фургон, я сейчас.
Огненные элементали в горне, по-прежнему вели свой бесконечный хоровод. Оставлять их не было смысла — еще несколько часов, и они окончательно угаснут.
Когда пристав с Карауловым вышли, я позвал:
— Циклоп! Проныра! Завтракать!
Элементали — это чистая воплощенная энергия. Даже нематериальный демон легко может ее впитать. И испытывает при этом немалое наслаждение.
А мне жалко, что ли?
Циклоп откликнулся первым. Демон радостно взревел, и я почувствовал его голод.
Элементали в горне взвились огненным вихрем, ослепительно сгорая и исчезая.
— Оставь Проныре! —предупредил я Циклопа.
— Умм!
А, вот и мой маленький друг!
Проныра словно выглянул из-за угла — как будто снова опасался подвоха. Помедлил секунду и не выдержал — присоединился к Циклопу.
Я ухмыльнулся.
Работает!
Элементали вспыхнули последний раз и погасли. На горячих кирпичах горна тонким слоем лежал сизый пепел.
— Спасибо! — рыкнул Циклоп.
— Всегда пожалуйста!
Проныра исчез молча.
Вот же обидчивый демон!
Ну, ничего!
Я бросил последний взгляд на тело Родиона и вышел из полумрака кузницы на яркое летнее солнце.
Фургон нетерпеливо фыркал двигателем. Караулов сидел за рулем, и пристав — рядом с ним.
Они меня собираются в кузов усадить?
Я остановился возле дверцы и терпеливо улыбнулся приставу. Тот завозился, нехотя освобождая место.
— Мишка-то не взбрыкнет, ваше преподобие? Может, вы с ним?
— Не взбрыкнет, — успокоил я. — Полезай в кузов, пристав! Теряем время!
* * *Школа оказалась закрыта. Караулов подергал толстыми пальцами висячий замок на двери.
— Никого нет, — сообщил он очевидное.
— Вижу, — огрызнулся пристав и покосился на меня.
Полицейскому начальнику было не по себе. Он впервые столкнулся с преступлением, и теперь боялся опозориться. Да еще и на глазах заезжего аристократа — то есть, на моих глазах!
А вдруг по округе пойдет слух, что пристав села Котомкино не справляется со своими обязанностями? Выгонят со службы — и пиши пропало!
Все эти опасения ясно читались во взгляде пристава.
— Может, он у Маруськи? — предположил Караулов.
И пояснил для меня.
— Маруська — дочка банщика Тимофея. Прислуживает господину градоначальнику. Да вы, наверное, видели ее.
Конечно, видел. Во всей Маруськиной красоте, так сказать.
— У нее с учителем любовь, — неприязненно добавил Караулов. — Польстилась на лягушатника, дура!
Вот оно что!
Какая-то мысль крутилась у меня в голове, а я никак не мог ее поймать.
Теперь я уже не был уверен, что жемчужину украл Иван. Скорее всего, его ночной отъезд — просто совпадение.
Или нет?
Пока неизвестно, что именно француз убил кузнеца. А даже если и он — то при чем тут жемчужина?
— Маруся тоже пропала, — сообщил я приставу. — утром не пришла на службу.
— Вместе они сбежали, — уверенно заявил Караулов. — Убили кузнеца, ограбили, и дали деру!
— А у кузнеца было, что брать? — поинтересовался я.
— А кто его знает? Может, и было!
Усы пристава снова беспомощно обвисли. Он умоляюще уставился на меня:
— Давайте, заедем в усадьбу, ваше благородие! Видите, какая каша заварилась? Я без приказа не могу действовать. Вдруг господин градоначальник вернулся?
Приставу очень хотелось переложить ответственность со своих плеч на чьи-нибудь другие.
* * *В усадьбе нас встретил расстроенный Карл Иванович.
— Велосипед сперли, ваше благородие! — доложил он. — Прямо из-под замка!
Пристав чуть за голову не схватился. Кража в господской усадьбе!
Это посерьезнее, чем гибель деревенского кузнеца. За пропажу имущества аристократа могут и голову снять, вместе с усами.
Это он еще не знал о том, что у меня украли магическую жемчужину.
— У кого был ключ? — автоматически уточнил я.
Заниматься поисками пропавшего велосипеда я точно не собирался.
— У меня, — ответил Карл Иванович.
— А замок сломан?
— Целехонек! Вы не думайте, ваше благородие, я не вру! Вечером велосипед был на месте. Я хотел колеса проверить и цепь смазать, как вы велели.
И без того длинное лицо дворецкого вытянулось еще больше.
— Покажи, где хранился велосипед.
— Здесь, ваше благородие! В сарае.
Разумеется, сарай был открыт.
— Так все и было, когда ты пришел?
— Нет, ваше благородие! Дверь