Несколько стражников, взявшись за свисавшие с моих оковцепи, отвели меня обратно во дворец. Я совершенно не замечал великолепияобстановки. Я был здесь пленником и, вероятно, скоро буду либо мертв, либоподвергнут пытке. Так или иначе, я ровным счетом ничего предпринять не мог.Лишь проходя мимо окна, я заметил, что на дворе уже рассвело. И с удивлениемобнаружил, что испытываю полное равнодушие к бесчисленным залам, где играл ещеребенком.

Миновав еще один длинный коридор, мы вошли в огромнуюстоловую. Во всю ее длину были накрыты столы, за столами сидели люди; многие изних были мне знакомы.

Меня окружали сотни знатнейших людей Амбера в роскошныхпарадных костюмах. Играла тихая музыка, горели факелы. Столы были уставленыизысканными блюдами, но никто пока не ел.

Среди нескольких незнакомых мне людей я заметил лицо Флоры.Потом увидел нашего менестреля, лорда Рейна. Да, именно лорда — я же сампосвятил его в рыцари когда-то. Мы не виделись несколько столетий! Встретив мойвзгляд, он отвел глаза.

Меня усадили за огромный стол в центре зала. Стража осталасьстоять за моей спиной. Концы моих цепей прикрепили к кольцам, явно не так давновмурованным в пол.

Место во главе стола пока пустовало.

Женщина, сидевшая справа от меня, была мне незнакома, затомоим соседом слева оказался Джулиан. Я не обратил на него ни малейшеговнимания, как бы весь поглощенный дамой, миниатюрной блондинкой.

— Добрый вечер, сударыня, — сказал я. — Мнекажется, я никогда еще вас здесь не видел. Меня зовут Корвин.

Она растерянно обернулась за поддержкой к своему соседусправа — огромному рыжему малому с усеянным веснушками лицом. Но тот вдругпринялся нарочито оживленно беседовать с другой своей соседкой, сидевшейдальше.

— Со мной вполне можно разговаривать, — сказал яблондинке. — Я вовсе не заразен.

Она слабо улыбнулась в ответ:

— Меня зовут Кармель. Как вы себя чувствуете, принцКорвин?

— У вас прелестное имя. И чувствую я себя прекрасно. Нопризнайтесь: что вы, такая красивая женщина, делаете в этом мрачном дворце?

Она поспешно отпила глоток воды из бокала.

— Корвин, — сказал Джулиан, пожалуй, несколькогромче, чем требовалось, — мне кажется, дама находит тебя слишкомназойливым!

— Она сама об этом тебе поведала?

Он аж побелел от ярости.

— Хватит! Замолчи!

Я расправил плечи, нарочно загремев цепями на весь зал.Кроме как эффекта для — я хотел проверить, насколько цепи сковывают движения.Конечно же, свободного места почти не было. Эрик был осторожен.

— Ну-ка, братец, подойти и шепни мне на ухо, что ты тамсказал! — обратился я к Джулиану.

Братец не ответил.

Я был последним из гостей за этим столом, и теперь все ждаливыхода Эрика. И он появился.

Шесть труб пять раз звонко возвестили об этом, и Эрик вошелв зал.

Все встали. Все, кроме меня. Стражникам пришлось поднятьменя за цепи и силой держать в стоячем положении.

Эрик слегка улыбнулся и спокойно проследовал к своему местуво главе стола, справа от меня. Я едва мог разглядеть, во что он одет: всескрывала тяжелая горностаевая мантия.

Эрик не сел, а продолжал стоять. Рядом с ним неслышнопоявился виночерпий, и на столах тотчас же начали наполнять кубки и бокалы.

Когда вино всем было налито, Эрик поднял свой кубок.

— Да пребудем мы вовеки веков в мире, — провозгласилон, — и да пребудет во веки веков наш Амбер!

Все подняли кубки. Все, кроме меня.

— Подними кубок! — прошипел Джулиан.

— Пошел к черту! — ответил я.

Он, конечно, не пошел, но злобно уставился на меня.

Затем я быстро наклонился и поднял свой кубок. Эрикаотделяло от меня сотни две народа, однако слышал он меня вполне хорошо. Темболее что все время, не отрываясь, на меня смотрел.

— За Эрика, что сидит вон там, на дальнем концестола! — провозгласил я.

Меня почему-то никто не тронул. Джулиан тут же вылил своевино на пол, и все остальные последовали его примеру. А я успел выпить кубокпочти до дна, прежде чем его у меня выбили.

Эрик сел, и все тоже сели. Меня наконец отпустили, и я упалв свое кресло.

Слуги начали обносить яствами, и я принялся за еду. Я былголоден и ел с не меньшим аппетитом, чем остальные, пожалуй, даже и с большим,чем многие.

Обед длился два часа с лишним, в зале все время играламузыка. Никто больше не сказал мне ни слова, да я и сам все это время молчал.Но мое присутствие за столом ощущалось отчетливо: на этом конце егоразговаривали значительно тише, чем в других местах.

Каин сидел дальше от меня и ближе к Эрику, справа от него. Ядогадался, что Джулиан почему-то лишен милости. Здесь не было ни Дейдры, ниРэндома, зато было множество других, кого я знавал когда-то и даже раньшесчитал друзьями; никто из них даже не взглянул на меня.

И тут я понял, что Эрику требуется всего лишь маленькаяформальность, чтобы стать полновластным правителем Амбера.

И вскоре он своего добился.

Окончание обеда не было ознаменовано речами. Эрик простовстал из-за стола. Вновь хрипло зазвучали трубы.

Все тоже встали, и процессия направилась в тронный зал.

Я уже понял, что будет дальше.

Эрик остановился у трона, и все склонились перед ним внизком поклоне.

Кроме меня, конечно. Но меня все-таки заставили упасть наколени. Силой.

Сегодня был день коронации Эрика.

В зале воцарилось полное молчание. Каин приблизился к Эрику,держа в руках алую подушечку, на которой лежала корона Амбера. Каин преклонилперед будущим королем одно колено и замер, протягивая корону Эрику и предлагаявзять ее.

И тут меня рывком подняли с пола и поволокли вперед. Я понялзачем. Эта мысль поразила меня как молния. Я сопротивлялся изо всех сил. Номеня сбили с ног и подтащили к подножию трона.

Вновь зазвучала музыка. Теперь она играла «Зеленые рукава»[11]. Джулиан, стоявший позади меня, провозгласил:

— Восславим же нашего нового короля! — А потом мнена ухо прошептал: — Возьми корону и подай ее Эрику! Он сам наденет ее!