чем не виновата и вообще не понимаю, что происходит!

– Виктор убит, и его невеста тоже.

– Господи! – Яна прижала руку к губам. – Нет, не может быть!

– Отлично, вы были с ними знакомы. Хотя бы с этим разобрались. Идем дальше.

– Я не…

– Говорю же, времени нет. Полиция все равно это докажет. Расскажите лучше, что вы делали на острове в прошлый раз, когда приехали сюда с Виктором и свадебным фотографом.

Яна вдруг изменилась в лице. Оно стало серьезным и с каждой минутой становилось все суровее, словно осознание произошедшего приходило к ней постепенно.

– Если вы думаете, что я имею какое-то отношение к тому, что случилось, то это бред. Витя просто попросил меня поехать с ним посмотреть, что тут да как. Это все.

– Зачем? Вы же понимали, что у него есть невеста.

– Да мне было все равно. Понятно? Я не претендовала на звание его жены. Мне было достаточно встреч.

– И как часто происходили эти встречи?

– Не часто, но мне хватало. Я не такая дура, как остальные Витькины бабы, и понимала, что не являюсь для него единственным светом в окошке.

– То есть вы не единственная, с кем Виктор изменял своей невесте?

– Я не в курсе, он же не докладывал мне. Просто было понятно, что если других нет, то обязательно будут. Таким, как Витька, всегда мало.

Я не сдержалась и, обернувшись к Гарику, заметила:

– Нам понадобится общая тетрадь, чтобы зафиксировать все романы твоего лучшего друга.

Гарик ничего не ответил, только скорчил недовольную физиономию.

«Конечно! – подумала я. – Он, наверное, восхищен своим дружком. Несмотря на то что Гарик пытался изображать из себя такого же быка-производителя, ему это не удавалось просто потому, что в душе он был верным Ромео и не мог распылять свои чувства среди нескольких женщин».

Я вдруг догадалась, что вся его показная крутость, манеры и ужимки срисованы с Виктора. Гарик по-детски завидовал своему другу детства и пытался стать похожим на него, может, непроизвольно. И вот теперь, когда образ Витьки померк и с него, как дешевая позолота, слез налет обаяния и крутизны, Гарик ясно увидел, каким был его друг на самом деле. Идол был сокрушен, и собственная глупость его злила.

Гарик пнул ножку стула. Яна недовольно на него посмотрела, неправильно истолковав его порыв:

– Не ломайте мебель. Я никого не убивала.

– Мы просто размышляем, – успокоила я ее, – никаких обвинений. Скажите, зачем вы устроились официанткой на свадьбу Виктора?

– Я закурю? – Девушка, не ожидая разрешения, достала из кармана пачку сигарет и щелкнула зажигалкой. Потом поднялась с места, открыла одну створку окна и села на подоконник. – Не беспокойтесь, тут все так курят, – сказала она, заметив, что я посмотрела на нее с недоумением.

– Вернемся к моему вопросу.

Яна выпустила в окно белое колечко.

– Ничего таинственного. Я хотела устроить ему сюрприз.

– Сюрприз? Вы же понимаете, что для нас картина складывается так, словно вы хотели рассорить Виктора с его невестой.

– Никто бы ничего не узнал. Я же не собиралась вскакивать с места на словах «Если кто-то против этого брака, пусть говорит сейчас или молчит навечно».

– А что вы собирались делать?

– Ничего. Может, заглянуть к нему в комнату как-нибудь или подмигнуть на банкете. Виктор знал, что я буду здесь, так что нашел бы способ со мной увидеться. – Девушка сделала еще одну затяжку и потушила бычок в пепельнице, которой служила консервная банка. «Бычки в томате» было написано у нее на боку. Смешно.

– Вы давно работаете официанткой?

– На самом деле вы хотите спросить, как мне удалось устроиться сюда на этот вечер. Так? Все просто – я подрабатываю. Учусь в меде, и на серьезную работу времени не остается. Когда мы сюда приезжали с Виктором, я краем уха услышала, что персонал тут не постоянный – набирают на мероприятия. Позвонила хозяину и записалась на эту дату.

– И вы ничего не имели против Вики?

– Нет. Чтобы иметь что-то против человека, нужно его знать. Я с ней не знакома.

– И к Виктору не испытываете никаких сердечных чувств, кроме примитивного физического влечения?

– Совершенно верно, – спокойно ответила девушка.

– Вы врете, – так же спокойно заявила я.

– В каком это смысле?

– В прямом, – продолжила я, – слишком много телодвижений ради того, к кому ничего, кроме физического влечения, не испытываешь. Встретиться и похулиганить можно и в городе. Без всякого риска. Но вам было важно в этот день оказаться здесь и собственными глазами увидеть, как Виктора на законных основаниях получает другая женщина. Что-то вроде морального мазохизма. Таким часто страдают те, кто получил отставку. Вы – его бывшая девушка. Или думали, что были ею. Судя по тому, что я слышала, Виктор часто менял поклонниц и расставался с ними без сожалений. Как с игрушками, с которыми наигрался. Вы тоже были такой игрушкой, но в отличие от многих действительно любили его и не могли смириться со своей отставкой. Вы приходили к нему, умоляли передумать. – Яна слушала меня с каменной маской на лице. – Вам было безразлично даже то, что это было унижением и ваши знакомые видели это унижение. Так?

Она не ответила, затравленно глядя на меня. Вся показная напыщенная наглость куда-то делась. Теперь передо мной был пойманный в ловушку испуганный зверек.

– Виктор пользовался вами. Ему, очевидно, льстило избыточное внимание бывшей любовницы. К тому же он явно был из тех мужчин, которые считают, что моногамия не свойственна сильному полу. А вам было достаточно и этих крох со стола. Редкие встречи. Быстрый секс. Он переименовал вас в телефоне. И в эту поездку сюда, на остров, взял из чистого хулиганства. Остановите меня, если я не права.

Яна вдруг прикрыла веки, и по правой щеке скатилась робкая стыдливая слеза.

– Отвалите.

– Тань, – Гарик тронул меня за плечо, – может, не надо так жестко?

Я чуть не врезала ему. Вот поэтому в обычной жизни мне не нравится работать с помощниками. Не хватало еще