Заул успел подхватить стекляшку с темной жидкостью. Он упал на колени, поэтому смог дотянуться и схватить сосуд прежде, чем тот обо что-то разобьется.

– Что за черт происходит? – крикнула Али. Она находилась в другом конце магазина. На нее упало полшкафа книг, и девушка пыталась встать, сбрасывая их с себя.

В помещении появился прозрачный дым, который учуял Заул.

– Не дышите! – выкрикнул он. – Эта штука опасна, я чувствую.

Али хотела предупредить старика, но было слишком поздно. Владелец книжного магазина был уже без сознания. Девушка выкарабкалась из завала и подбежала к нему.

– Он отключился, но вроде жив, – неуверенно сказала она.

Ей никто не ответил.

В дверях магазинчика показались три силуэта. Мужчины в белой военной форме стояли, подняв мечи. Али узнала эту форму. Солдаты королевской стражи. Люди называли их ручными убийцами короля.

– Король приказал доставить двоих из другого мира, – заговорил солдат, стоящий в центре, и его голос был немного искажен защитной маской. – Также его величество сообщил, что ему не важно, прибудете вы во дворец живыми или мертвыми.

– В любом случае он издал приказ казнить вас, – подключился к разговору второй.

– Заул! – крикнул Каз. Он не слышал собственного срывающегося голоса из-за звона в ушах. Чтобы говорить, приходилось поглощать отравленный воздух. – Прими свою настоящую форму!

– Не могу, – ответил тот.

– Что ты говоришь?

– Я больше не могу этого сделать.

– Заул, не время для шуток. У тебя должна была еще остаться энергия. Ты же…

Каз посмотрел в глаза аями. Их огонь гас. Они теряли свой цвет, и это означало лишь одно: у него больше не было сил. А у них – не было надежды.

Заул сжал в руках колбу. Темную жидкость можно было принять за яд, но она была куда хуже любого яда – от яда хотя бы умирают, находя покой в смерти. Заул резко открыл пробку и выпил содержимое сосуда.

Он слышал отдаленные голоса, но его сознание уже окунулось во тьму.

* * *

Заул солгал.

Раньше он не знал, что такое ложь. Да и откуда – он никогда не произносил слова неправды. Но в тот момент соврать было правильным. По крайней мере, он так считал.

Заул хотел выиграть время, обнадежить Каза, Али и самого себя, поэтому чуть преувеличил запасы своей энергии – хотя, конечно, знал, что его сила на исходе. В книжной лавке он поддался эмоциям, забыв обо всем, и воплощение ради запугивания старика стало последним. Призвать свою истинную форму значило подписать себе смертный приговор от истощения магической энергии.

И он подписал.

Заул чувствовал, как сила буквально утекает сквозь пальцы и растворяется в воздухе. Эту энергию уже нельзя было восполнить. Аями слишком долго был не в своем мире. У всего есть своя цена, и время платить настало.

Когда среди книжных стеллажей и груд книг расползся незнакомый резкий запах, Заул понял, что пришла беда. Трое солдат. Парень чувствовал опасность, приказал себе подняться, но тело не слушалось, только рука сжимала стеклянный сосуд, готовый в любую секунду расколоться под натиском пальцев. Повинуясь непонятному импульсу, Заул проглотил зелье.

Темная жидкость, эта эссенция мрака, медленно растекалась внутри, принося с собой невыносимо жгучий жар, от которого хотелось раздирать кожу, царапать ее когтями, чтобы проникнуть внутрь собственного тела и извлечь этот мучительный огонь.

Заул издал рык, а потом перед его глазами появилась пустота. Тьма накрывала его с головой, топила, убивала.

«Надеюсь, это поможет все исправить».

Каз не мог поверить в происходящее. Они хотели спасти какого-то старика, обычного человека, который сам не знал, на что идет. Каз, конечно, недолюбливал аями, но точно не желал ему такого. Заул, как ни странно, уже ощущался как свой, а может быть – даже и как друг. Хотя гордость никогда не позволит Казу озвучить это, но глубоко в душе он уже давно признал аями как своего.

Казу не было никакого дела до торговца книгами. Однако что-то внутри подсказывало, что его нельзя бросать на произвол судьбы и смерти. Но нельзя было и подумать, что за одну жалкую жизнь незнакомого старика придется заплатить такую цену. Если бы только знать наперед!.. Он принял бы другое решение, и Заул не умирал бы сейчас на его глазах. Аями поддался своей новой человечности, забыв, откуда пришел и где его настоящий дом. Ночной Базар – мир демонов, магов, нечисти и сделок. Его правила запрещают лгать, но не запрещают обманывать, увиливая и недоговаривая. Сделки не бывают полностью честными, но их условия всегда можно изменить. Если, конечно, правильно смотреть. И видеть.

Парень чувствовал, как перестает хватать воздуха, а в легкие проникает яд, сжимая их. Каз закашливался и не мог остановиться. Изо рта шла кровь. Он посмотрел на Али, которая сидела подле старика, проверяя его пульс, но страшный кашель настиг и ее.

Человек был еще жив.

Но лучше бы умер. Старик не стоил жизни другого. Тем более Заула.

Девушка прижала ладони к губам, но кровь струилась даже сквозь пальцы. Али отняла окровавленные руки от лица и испуганно смотрела на них, словно они могли ей объяснить, что происходит.

«У нас так мало времени», – подумал Каз.

Он попытался подняться на ноги и сражаться, но ничего не вышло. Ноги не слушались, легкие обжигало, дышать становилось сложнее с каждой секундой. Жалкие попытки не увенчались успехом. Каз ненавидел все человеческое в себе. Это было его самой главной слабостью.

Огненные глаза Заула потухли. Они наполнились темнотой и стали похожи на холодное ночное небо. Бездонное, одинокое, бесконечное. Без единой звезды. Без надежды.

Аями больше не был собой. От него осталось лишь тело – оболочка. Теперь хозяином там был аюстал, имя которому – Доркал.

Монстр не торопился обращать аями в его истинную форму. Тело Заула по-прежнему оставалось слабым, даже когда аюстал заполнил его собой и своей энергией. Но и в своем получеловечьем обличии аями был опасен и смертоносен.

– Ха, значит, вы подарили мне другой сосуд? – голос Доркала был похож на скрежет металла и резал слух. Аюстал жутко захохотал. – Только мне все равно. В какое тело я помещен, не имеет значения, пока я жив.

– Можешь не волноваться, это ненадолго!

Каз уставился на девушку. Али едва стояла на ногах, держась за спинку стула. Ее ноги дрожали, колени подгибались. Она могла упасть в любой момент. Каз готов был поспорить, что девчонка держится благодаря лишь одному упрямству. Но тем не менее она держалась. Где-то он уже такое видел.

Доркал приблизился к ней в мгновение. Аюстал хотел что-то сказать, его когти практически достигли своей цели – испуганных, но полных гордости глаз Али, – как в существо вонзилась стрела, насквозь пронзив его со спины в том месте, где у аями – и у человека – находится сердце. От ранения Доркал не проронил ни звука – кажется, он его и вовсе не заметил. С улыбкой он повернулся к солдатам.