Холд развернулся и отправился прочь. Ему предстояло много работы, но для начала он планировал отдохнуть. День был слишком тяжелым для одного старого демона.

* * *

Холд открыл глаза. Голова болела от резкого пробуждения, но в остальном его тело было в порядке. Жеззи удалось его частично исцелить и восполнить на какое-то время демоническую энергию.

– Могло быть и хуже, – поднимаясь с кровати, сказал демон.

Его шатер казался слишком большим после ухода Каза. Демон напомнил себе, что жил тут вообще-то и до появления мальчишки. Просто, наверное, привык делить с кем-то немаленькое пространство. Привык к Казу. Холд нахмурился, обеспокоенный его судьбой, но отогнал дурные мысли, сказав себе, что с парнем все будет в порядке. Справится. Тем более с ним в путь отправилась та бойкая девочка, Али.

Холд откинул полог шатра и вышел. Перед ним был привычный мир Ночного Базара с огромной Торговой площадью в центре. Жизнь в этом месте никогда не знала ни начала, ни конца – она была вечной. Торговцы были на своих местах, независимо от света луны над их головами. Когда уходил на покой один, тут же появлялся другой. На Торговой площади не бывало свободных местечек или пустующей палатки.

Фонарики, соединенные между собой невидимой нитью и подпитывающиеся магией, светили ярко и гасли только ненадолго – в момент заключения очередной сделки, оповещая об этом. Их цвета менялись и переливались сами собой. Они крепились на главный колышек палатки, торчащий штыком в небо, или развешивались на крышах лавочек.

В самом центре площади, освещенной луной и разноцветными фонарями, танцевали две гианы. В их ушах звенели золотые сережки с сердоликом. На шеях красовались ожерелья из маленьких, как капли дождя, жемчужинок. Юбки гиан были невесомы, прозрачны, как воздух, расшиты крошечными блестящими бусинками и вспархивали от малейшего движения ветра.

Народу было по обыкновению много. Привычная суета вызывала на душе умиротворение и покой. Холд глубоко вдохнул, напитываясь родным воздухом, и направился сквозь толпу торговцев ночи искать старого знакомого.

Нужно было забрать должок.

Хозил обнаружился раньше, чем ожидал Холд. Этот маг, однажды заключивший сделку с демоном, предпочитал жить уединенно. Он специализировался на травах и целителъстве, но его магия была не такая сильная, как у дриад.

В отличие от лесных нимф маги могли продавать свои услуги и на заказ изготавливать амулеты, добывать исцеляющие травы, создавать заклинания – в зависимости от силы и возможностей мага, а также от его уникальности, данной при рождении.

Хозил был магом-лекарем, и однажды он ошибся.

Это произошло около трехсот лет назад, но сделки, заключенные с демоном, живут до тех пор, пока жив сам демон.

К Хозилу обратился мальчик с болеющей сестрой на руках. Она уже очень давно страшно кашляла и медленно тлела. Родителей долго не было дома, а время уходило с каждой секундой, уводя жизнь девочки за собой.

Взрослые были категорически против вмешательства магии. В силу знатности рода они хорошо были осведомлены о Ночном Базаре и о существах, обитающих там. Но людьми они были суеверными, боялись неизведанного, не признавали того, что не могли увидеть сами. Поэтому даже болезнь собственной дочери не стала поводом обратиться за помощью к другому миру.

Мальчика звали Абан, и он, как старший наследник семьи, в свои двенадцать узнал от дедушки, вскоре почившего, о чудесном Ночном Базаре. Но разгневанный отец мальчика запретил сыну и мыслить о магии.

– Это темная сила, Абан. Пока ты живешь в моем доме, не приближайся к тому миру: он может погубить тебя, – наказал тогда ему отец.

Но кровь сестры насквозь пропитывала белоснежный платок, которым она прикрывалась во время кашля. Отца с матерью не было рядом, и Абан решил спасать свою сестру сам.

Он вскрыл замок ящика в столе отца и достал оттуда старую книгу потрепанную настолько, что было ясно: она прошла через многие поколения их семьи.

Мальчик быстро листал темно-коричневые страницы. Их было мало, они были тонкими, но почему-то не мялись, даже когда неуклюжие детские пальцы случайно загибали края. Чернила на них оставались свежими и резкими даже через столетия.

Взгляд Абана остановился. На рисунке был изображен круг с четкими линиями внутри, делящими его на секторы, в которых были изображены закорючки и иероглифы. Абан догадался, что видит неизвестный язык. Но ниже, под рисунком, был перевод, который мальчик мог прочитать.

И мальчик прочитал.

Все части рисунка пришли в круговое движение, словно часовой механизм, а затем из него вырвался конус света, внутри которого возник силуэт невиданного существа.

– Мое имя Хозил. Что ты желаешь получить от мага, маленький смертный мальчик? – проговорило существо, образ которого шел рябью и словно состоял из отдельных дрожащих частиц.

– Мага? Разве ты не демон? – голос мальчика дрожал, а сам он был испуган настолько, что даже не услышал сам себя и потому не был уверен, спросил ли он это вслух или просто подумал.

Но существо ответило:

– Да, я заключаю сделки с тем, кто взывает ко мне, но я маг, а не демон. Только учти: я маг-лекарь и могу исполнить только те желания, что связаны с моими умениями.

– Ты-то мне и нужен, – твердо сказал Абан.

Он взял с собой книгу, из рисунка которой появился маг, принятый за демона. Абан хотел захлопнуть книгу, но побоялся, что Хозил исчезнет, а смелости вновь прочитать заклинание уже не хватит. У мага были лазурные глаза, и у них не было зрачков, что пугало еще больше – никогда точно не знаешь, куда он смотрит. Кончики ушей были острыми и едва прикрывались белыми, как мел, волосами, собранными сзади в тугой хвост. На маге был черный расшитый камзол и такая же темная рубашка, застегнутая на все пуговицы. Какие были у мага штаны, мальчик не видел – маг выглядывал из книги только наполовину. Точнее, не сам маг, а его магическая проекция.

Абан, неся Хозила на раскрытой книге, как на подносе, добежал до комнаты сестры и постучался.

– Входите, – раздалось почти беззвучно.

Голос Рины терялся в громком кашле, не дававшем покоя. Абан зашел, плотно закрывая дверь и предусмотрительно пряча за спиной книгу. Держать ее там было страшно – а вдруг маг решит напасть? Но Абан не хотел пугать сестру.

– Вернулись? – тихо спросила Рина.

Абан покачал головой. Их родители отправились на поиски рецепта или лекаря, способного излечить дочь. Они странствовали не первый год, изредка возвращаясь домой, чтобы уладить дела и увидеть детей. В последнем письме отец сообщал, что они в скором времени вернутся, но ненадолго. Абану стало ясно: они снова приедут с пустыми руками, а потом снова будут искать.

Вот только Рина ждать больше не могла. И Абан знал это.

Мальчик посмотрел на сестру. Она присела, опираясь спиной на мягкие подушки, заботливо взбитые служанкой. При брате она старалась делать вид, что практически здорова и что болезнь не мучит ее. Такая забота делала мальчику только больнее, усугубляя чувство вины: ведь это он – старший брат – обязан был заботиться о своей сестре, а не наоборот.