умом тронулся, — бурчала уборщица, Зинаида Митрофановна, с трудом толкая перед собой ведро с грязной водой. — Видано ли: поставил передо мной коробку на колёсиках и с щётками по бокам, выдал пульт, и говорит, мол, «Обучайте нового подчинённого», — передразнила она начальника. — Мол, только вначале кнопки нажимать придётся, чтоб направление указать, а дальше квиник… влимиг…

— Клининг, — машинально поправила Виктория.

— Клининг, фу-ты ну-ты! — кар, чтоб его черти подрали, сам запомнит маршрут.

— Так и сказал?

— Ну не прям, — фыркнула Зинаида Митрофановна, отжимая жилистыми руками тряпку, и бросила ту на пол. — Но почти. А почто мне махина эта неповоротливая? Что она, плинтуса вытрет? Или, может, зимой за каждым посетителем у гардеробной ездить будет? Эх, Викушка, помяни мои слова: сейчас он начинит своими прибамбасами и нас, и оранжерею, а потом и за цветочки примется!

Виктория промолчала в ответ, не желая принимать участие в сплетнях, хотя и сама каждую ночь задавалась вопросом, какие ещё сюрпризы хранятся в закромах у начальника.

Смерть Виктора, казалось, забрала с собой и жажду к жизни у Виктории. Своих детей они завести так и не смогли, и единственное, что не позволяло опустить руки и с головой окунуться в тоску, — общее с мужем дело. А теперь и у него размылись грани, рискуя превратить всё в мираж.

— Виктория Сергеевна, — тихо позвал Артём Никитич. — Не заняты?

— Нет, — коротко ответила Виктория, упорно делая вид, что растение требует тщательного осмотра.

— Поговорить хотел. Пойдёмте чайку попьём? Я из Индии его недавно привёз.

Виктория не удержалась:

— Чай привезли, а «Лисью кисть» — нет!

Начальник недоумённо вздёрнул брови:

— Кого?

— Орхидею! Витя… То есть, прошлый руководитель, Виктор Семёнович, заказывал её два года назад, но у индийских садовников оставалось всего несколько экземпляров, и те оказались забронированы. Потому нам пришлось встать в очередь. И когда она подошла, вы взяли — и отказались!

Чувствуя, как начинает пылать лицо, а в висках застучали молоточки, Виктория попыталась несколько раз глубоко вдохнуть. Но руки предательски задрожали, выдавая её состояние. От Артёма Никитича это не укрылось.

— Пойдёмте, — чуть настойчивей повторил он. — Отвлечётесь, отдохнёте.

Они покинули оранжерею. Пройдя по коридору до кабинета, возле которого пустовал стол секретаря, Артём Никитич приглашающе махнул рукой, пропуская Викторию вперёд.

Почувствовав, как сжалось в тоске сердце, экскурсовод с опаской перешагнула порог. Она была здесь впервые после смерти мужа, и, окинув цепким взглядом кабинет, не нашла ни одного знакомого предмета. Словно бы это была вообще другая комната, построенная на заказ для Артёма.

Вместо привычного стола, украшенного фотографиями и фигурками в виде деревьев, в центре кабинета стоял большой монитор, бесперебойно мигающий разноцветными лампочками. Рядом с ним располагался прозрачный шар на подставке, внутри которого крутилось миниатюрное солнце, изредка прячущееся за сизые слоистые облака.

Виктория замерла, поражённая странным предметом.

— Усовершенствованный штормгласс со встроенным проектором, — пояснил Артём, не скрывая гордости. — Транслирует погоду с минимальной погрешностью. Чтобы его разработать, пришлось… Впрочем, не думаю, что вам интересно.

Женщина кивнула, обходя кабинет по периметру и пытаясь отыскать какое-нибудь напоминание о Викторе. Любую деталь, даже самую малозначимую: стикер с записанным почерком мужа номером телефона, ручку с погрызенным колпачком, тяжёлую пепельницу ручной работы, извечно заполненную окурками. Хоть что-нибудь!

Но от прежнего руководителя не осталось даже привычного запаха: горького табака, одеколона и лаванды, мешочек с которой всегда находился при муже.

Артём Никитич обошёл низкий столик, направляясь к белоснежному кожаному дивану у дальней стены. Опустившись на него, он закинул ногу на ногу и ткнул в расположенную в подлокотнике кнопку.

— Грета, принеси чайник с индийской заваркой, две чашки чая и пирожные.

— Грета? — нахмурилась Виктория, присаживаясь на противоположный конец дивана. — А где Настя?

Артём делано развёл руками:

— Не сработались.

— С Настей? Более внимательной и умной девочки и не найти! А уж сколько всего она знает о растениях!

— Дело секретаря — не пестики и тычинки, а точная документация и вовремя отвеченный звонок.

— Но…

— Виктория Сергеевна, — раздражённо перебил её Артём. От заискивающей улыбки не осталось и следа. — Я безгранично уважаю ваш вклад в бесперебойную работу сада, и нисколько не сомневаюсь в дружеских отношениях с коллегами. Но с персоналом разберусь сам.

В кабинет впорхнула миловидная девушка, одетая в облегающее платье, совершенно не скрывающее длину стройных ножек. Она держала поднос с парой чайников, из носиков которых почти синхронно поднимались тоненькие струйки пара, и одинокой чашкой.

— Тёмик, — девушка белозубо улыбнулась и поставила поднос на столик возле дивана. — Сделала, как и просил.

Артём, кинув на Викторию быстрый взгляд, чуть поморщился:

— Грета, я просил две чашки. И один чайник.

— Ой! — прикрыв ладошкой рот, девушка хихикнула. — А я гадала, зачем тебе два… Ой. То есть, вам. Извините, Артём Никитич. Сейчас принесу.

— «Верно, Тёмик, — подметила про себя Виктория, пытаясь скрыть отвращение. — Дело секретаря — не растения, а точёная фигурка и умение томно хлопать ресницами».

Через пять минут Грета вернулась. Разлив по чашкам чай, она снова улыбнулась и вышла из кабинета.

— Не буду лукавить: разговор тяжёлый, — начал Артём и, причмокивая, отхлебнул напиток. — М-м-м… Понимаю, что для вас новость может оказаться… шокирующей. Но, посоветовавшись с мэрией, мы решили, что пора двигаться дальше. В ногу со временем. Навстречу будущему, где искусственный интеллект — реальность. Даже повседневность.

Он замолчал. Молчала и Виктория, так и не притронувшись к чашке. Первым не выдержал Артём:

— Вижу, пока вы не понимаете, о чём речь. Наша оранжерея полностью меняет специфику работы…

— Что, спрячете все экземпляры под купол и будете лишь транслировать картинку на экране? — перебила его Виктория. — Верно говорили, что и за растения приметесь! Оранжерея славилась как раз возможностью увидеть настоящие цветы, почувствовать их аромат, хотя бы на секунду окунуться в атмосферу чистой, нетронутой природы! А вы…

— Виктория! — Артём Никитич хлопнул себя по коленям. — Мы не станем прятать растения. Мы заменим их вовсе. Все экземпляры будут переведены в искусственную форму. Когда-нибудь. Пока что это разработки, но… Штат работников придётся сменить, конечно же. Увы, но в данном случае мы нуждаемся в программистах, а не садовниках.

Виктория подумала, что ослышалась:

— Что вы сделаете?

— Воспроизведём представителей флоры со стопроцентной точностью, включая уже вымершие виды. Всё до мелочей: прорастание семян, всход побегов, плодоношение. Представьте, что ожидает оранжерею! Прорыв и следующий за ним небывалый успех!

— Вы хотите избавиться от…

Воздух застрял где-то в гортани, и женщина не смогла продолжить фразу. В глазах потемнело, и на секунду Виктории показалось, что она спит. И всё сказанное — нелепый кошмар.

— Поймите же, растения — живые организмы,