В середине 1968 года начинающий корпоративный магнат и юрист по имени Мартин Аккерман обратился к Гудмену с предложением продать всю свою компанию – как мужские журналы, так и отдел комиксов. Аккерман руководил горсткой фотомагазинов, аптек и других концернов под баннером Perfect Film & Chemical Corp. Он воображал себя крупной бизнес-фигурой, отталкивая сигары и помыкая сотрудниками и подчиненными, несмотря на свой маленький рост. В недавней сделке Аккерман предоставил Curtis Publishing кредит в размере 5 миллионов долларов США при условии, что он станет президентом. Главной целью сделки для Аккермана был контроль дистрибьюторской фирмы Curtis Circulation. Покупка Goodman’s Magazine обеспечила бы Аккерману наличие контента, необходимого для распространения, и стала своего рода двойным погружением, дающим ему больше доходов и влияния в издательской индустрии.

Несмотря на внутреннюю борьбу, Гудмен продал весь бизнес Аккерману примерно за 15 миллионов долларов. Однако, когда Гудмен совершил продажу, он отстранил Ли и пообещал своему давнему писателю/редактору «гарантии», которые, по его словам, были похожи на опционы на акции. Гудмен объяснил Ли, что он тоже разбогател от этой сделки. «Мой горшок с золотом прибыл, – подумал Ли, – и мне даже не нужно было спрашивать!»[216]. Но по мере приближения осуществления сделки Гудмен не только не давал опционов, но даже не упоминал их. Гудмен подписал сделку, чтобы оставаться издателем журнала Magazine Management, при этом Чип станет редактором с возможностью в конечном итоге прийти на смену своему отцу.

Аккерман и его подчиненные, по словам Ли, «сказали Мартину, что они не будут покупать компанию, если я не останусь и откажусь подписывать контракт»[217]. Аккерман видел Ли в качестве важного элемента в покупке, но Стэн не давил на Гудмена в целях повышения или других долгосрочных финансовых выгод, потому что он доверял своему боссу. Трехлетний контракт, который он в конце концов подписал, привел к повышению его заработной платы, но у него появились затяжные сомнения в ободряющих намерениях Гудмена.

Ли присоединился к многим сотрудникам Marvel, которые полагали, что они также должны были получить прибыль от продажи. «Я позабочусь о том, чтобы вы и Джоани никогда не испытывали нужды ни в чем», – сказал Гудмен Ли в доме издателя на ужине в ночь после продажи[218]. Джоани Ли и двоюродный брат Стэна Джин были близкими друзьями. По поводу продажи была устроена вечеринка. Аккерман тоже отпраздновал – он купил частный самолет стоимостью 1,5 миллиона долларов и роскошную квартиру Park Avenue для ведения бизнеса. Ли продолжал беспокоиться о том, что могло бы произойти, если бы Гудмен выполнил свои обещания. Тем не менее он не нажимал и не угрожал оставить Marvel в то время, когда он мог потребовать здоровенного состояния, чтобы не идти в DC.

Хотя Aсkerman’s Curtis Circulation взяли на себя дистрибуцию Marvel, вычеркивая из памяти катастрофическую сделку, которую Гудмен был вынужден подписывать десятью годами ранее, продажи зависли. В ответ Гудмен стал вести себя жестко, угрожая увольнениями и прямой отменой серий, включая любимого Ли Доктора Стренджа. Издатель даже потребовал сократить размер страницы комиксов (с 20 до 19), чтобы сэкономить деньги. Подобное вмешательство взбесило Ли и снова заставило его задуматься о выходе из бизнеса. Чип Гудмен также принял безумный шаг по закрытию фан-клуба Merry Marvel Marching Society, который, по ощущениям Ли, привлек самых преданных читателей компании[219].

Ли снова почувствовал себя в ловушке. Он сделал все, что в его силах, чтобы превратить Marvel в крупнейшее издательство комиксов, но спад продаж вновь сделал его положение уязвимым. Гудмен не сдержал своих обещаний и, по сути, начал намекать на очередной виток массовых увольнений, которые Ли должен был организовать. Писатель жаждал выхода из этой истории, но не мог понять, какой путь выбрать. «Пришло время подумать о других вещах», – сказал он, рассматривая ряд вариантов: от написания пьесы или фильма до просто создания стихотворений[220]. Фильм казался самым логичным проектом. Он даже мечтал взять с собой Кирби и художника Джона Буссему в Голливуд, где они могли работать над дизайном или раскадровкой, пока он будет создавать сценарии.

В то время как Ли рассматривал эти варианты, новый владелец компании почувствовал первые трещины в бизнесе. Совет директоров Perfect вытеснил Аккермана. Сочетание давления со стороны Кертиса и его привычек к тратам привели к тому, что Аккерман был заменен Шелдоном Фейнбергом, еще одним агрессивным молодым руководителем с юридическим образованием. Фейнберг возглавил курс на обновление, изменив название компании на Cadence Industries. Он организовал жесткую кампанию по сокращению огромных долгов компании. Гудмен уже не был капитаном корабля. Он приказал Ли публиковать репринты некоторых изданий, чтобы не оплачивать фрилансеров, в то время как Marvel пыталась выдержать мрачные прогнозы продаж. По мере приближения к концу десятилетия у Фейнберга и его молодой, воинственной команды возникало достаточно много задач. Ли пытался держать дух Marvel в приподнятом настроении, но деловая сторона корпорации контролировала принятие решений.

В начале 1960-х годов намечалось создание новых персонажей вселенной Marvel, поскольку читатели обратили внимание на революцию в отрасли, поднятую компанией второго уровня. Во второй половине десятилетия Ли и его команда переключили свое внимание на укрепление репутации Marvel, а также на углубление и расширение сюжетных линий. Ли также дал некоторым героям свои собственные отдельные названия, в том числе Капитан Америка, Халк и Железный человек.

В то время как многие издатели наблюдали падение продаж, Marvel оставалась последовательной. Когда ежемесячное производство было увеличено, дополнительный доход позволил избежать массовых увольнений, в результате чего Ли мог не сокращать сотрудников, которых он считал почти такими же близкими, как члены семьи. По крайней мере, это был хороший повод для сохранения бодрости корпоративного духа. DC в то время переживала более жесткие времена, будучи проданным Kinney National, еще одному корпоративному конгломерату, и все еще неспособным понять, как конкурировать с более мелким соперником.

По мере того как 1968-й разворачивался в истории, Ли и Marvel все больше попадали в мировые события. Никто не мог игнорировать Вьетнам, волнения, протесты против гражданских прав или растущие кампании по защите прав женщин. На выставке Дика Каветта Ли обсудил одну из ранних историй Тора, в которой скандинавский бог критиковал студентов колледжей, которые бросают, а не «погружаются». Однако во время интервью значение протестов изменилось, как и мир в целом. Ли больше не мог использовать историю супергероев, чтобы написать «хорошую небольшую проповедь» в ответ. «Сегодня молодежь, – сказал он Каветту, – кажется, гораздо активнее, и я думаю, что это очень здорово»[221].