из всего, что пробовал. Ублажают, у Куявии нет других способов привлечь его на свою сторону, на троне женщина, которой не до завоеваний, свое бы как-то уберечь…

Тяжело вздохнул, поднялся из-за стола. Не его это дело насчет переговоров и плетения интриг, но последний день, надо держать ухо востро, все хитрят, только он и его Хрюндя простые и простодушные…

Ах да, пронеслось в голове, где же моя жабка, не обидели бы ребенка.

Он с усилием поднялся, не хочется идти на люди, но надо, тцар не может отсиживаться в норке, хоть и хочется, начинает понимать Яфегерда, что прячется за составлением звездных карт, вроде бы и при деле, а никто не требует результата.

Вышел на крыльцо, поморщился от яркого солнечного света, в саду кроме зелени яркие цветные костюмы вантийцев смотрятся праздничнее самых пышных клумб с диковинными цветами.

Значит – всплыла угловатая мысль – остаются Артания и Славия. Вантит отпадает, он завоевывает соседей торговлей и редкими товарами, а Куявия предпочитает оставаться в обороне, не расходует силу зря.

Славы жмут, им уже тесно в своих землях, желают выплеснуться за кордоны, но вспомнил суровое и гордое лицо Костобока, настоящего тцара-завоевателя, этот тоже хорош и смотрит на Барбуссию как на добычу.

Несмотря на такой натиск славов, все-таки вторжение со стороны воинственных артан как-то ожидаемее. Те не очень хитрят, у них в чести доблесть и прямой натиск с мечами в руках. Конная армия захватит Барбуссию в два-три дня, в то время как пешее войско славов пройдет ее за пару недель.

Но если славы войдут в Барбуссию первыми, выбить их из городов будет трудно, в застройке у пеших преимущество над конными.

Он в бессилии стиснул кулаки. Кожа заскрипела, попадись камень в ладони, рассыпался бы в песок. Секира не поможет, а у него ничего другого, кроме Хрюнди, коня и скатерти, но и те не помощники в делах государства.

Глава 9

День прошел бестолково, в саду то и дело подходили конты и тцары таких же мелких стран, заводили длинные беседы. Мрак так и не понял, что хотят, хотя говорили красиво и величаво, он вежливо кивал, сопел, даже улыбался, хотя от его улыбки почему-то шарахались, а когда пришел вечер, потащился в флигель с ощущением, что какая-то беда совсем близко, а он не то чтобы дать отпор, даже распознать ее не в силах.

Только и светлого за день, что дважды прибегали Кузя с Хрюндей, а то бы весь день показался чужим и горьким.

Пришел посыльный от куявов, сообщили, что все основные договоры согласованы, завтра состоится подписание и прощальный пир, какого мир не видывал.

Мрак поблагодарил, грандиозный пир – здорово, хотя не за ним он приехал, а так да, пора и по домам.

Сон был, как всегда, чутким, слышал, что и как в тереме и за его стенами, Хугилай явился под утро, веселый и пьяный, Манмурт однажды выходил с Хрюндей в сад и уговаривал ее лучше ломать кусты и рыть норы, чем грызть стулья в доме.

Проснулся с первыми лучами солнца, зевнул, подумал, что в комнате пахнет свежей рыбой, распахнул глаза.

Поверх одеяла над грудью пламенеет узорная перевязь из красной кожи с золотыми бляшками, дальше… деревянные ножны из неведомого дерева, целиком в серебре и золоте, рубины по краю, а нижний конец увенчан большим изумрудом редкого окраса закатного солнца, можно принять тоже за рубин.

Он еще сонно протирал глаза, как дверь соседней комнаты распахнулась, вошел Хугилай, бодрый, трезвый и сияющий.

– Доброе утро, Ваше Величество!

– Утро доброе, – буркнул Мрак. Он взял ножны, пощупал, повертел перед глазами. – Хугилай, эта штука из какого дерева?.. Я думал, знаю все, что в лесу!.. И на небе, конечно.

Хугилай охнул, бережно взял из руки сокровище.

– Ножны? Долго же несли… Или заново сделали?.. Нет, Ваше Величество, такого дерева не знаю. Похоже, тверже камня, а то и адаманта. Знатный подарок!.. Везет же вам!

Мрак сказал рассеянно:

– Да ну, просто заработал.

– Как?

Мрак усмехнулся.

– Что так смотришь? Думаешь, Барбуссию продал? За нее запросил бы больше. Ножны и кувшин вина. Нет, два кувшина!.. Ладно-ладно, не дергайся. Просто сказал, что пруд красивше клумбы. Ну что, сегодня последний день?

Хугилай поклонился, протянул ножны Мраку.

– Да, Ваше Величество. Сегодня все решится. Договоры уже приготовлены, осталось подписать. Ну, конечно, сперва прочитать, если кто захочет. А то, знаете ли, можно как бы невзначай такое словцо дописать, что враз все перевернет да еще сверху притопчет обеими копытами.

Мрак снял со стены кинжал, Хугилай смотрел, как он, почти не глядя, бросил его в ножны. Лезвие вошло в узкую щель быстро и точно, рукоять слилась узором с тем, что справа и слева на стенках ножен, красивая и торжественно украшенная.

Крепко же сплю, мелькнула тревожная мысль. Слышу, как мышь гребется под полом, а как чешуйчатый вошел и положил ножны прямо на меня, не учуял. Видно, у рыбов магия какая-то совсем другая, чем у волков.

– Все хорошо, – ободрил Хугилай. – Сегодня к вечеру и наш договор подготовят к подписанию.

Мрак насторожился.

– А что в нем?

Хугилай отмахнулся.

– А ничего. Общие слова о мире и дружбе, а также разрешение на караванный путь через наши земли. Ни к кому не присоединяемся, со всеми дружим, такие вот мы хорошие.

Мрак с облегчением перевел дыхание.

– Ты смотри мне, блюди и бди!..

– Блюду, – сказал Хугилай торжественно. – Подпишем, попируем и домой. Ваше Величество?

– Мой дом, – сказал Мрак громыхающим голосом, – звездное небо!.. Но по дороге заскочим и в Барбус. Одобряю.

Хугилай вышел из флигеля вслед за повелителем, но Мрак дождался Манмурта с Хрюндей, отобрал толстое чудовище и унес на руках в кусты.

Гатило увидел Хугилая в одиночестве, быстро отослал двух спутников, крикнул издали:

– Приветствую, почтеннейший! Хорошо ли почивалось?

– Не жалуюсь, – ответил Хугилай с настороженностью, но заулыбался и сделал голос сладким, как майский мед. – Надеюсь, и у тцарицы все прекрасно!

Гатило сказал с чувством:

– Да, лучше не бывает, хотя и она вся в заботах. Как у вас? Здоров ли тцар Яфегерд?.. Вообще-то, если честно, всех тцаров понимаю… да что там понимаю, вижу насквозь! А ваш какой-то… Пьет, ест, куда только столько влазит, двум придворным челюсти свернул, не успели вовремя отскочить, разговаривает, как деревенский кузнец…

Хугилай ответил степенно, пряча усмешку:

– Мысли мудреца – как звезды, не дают света, потому что слишком возвышенны.

Гатило отшатнулся, воззрился с изумлением.

– Это ваш тцар мудрец?

– Но его речи непонятны? – отпарировал Хугилай. – Значит, мудрец. Все мы в грязи, но кто-то смотрит и на звезды. Потому их речи темны и непонятны.

Гатило в сомнении покачал головой.

– Да я и мудрецов понимал… раньше. Не такие они мудрецы, как оказывалось.

Хугилай понизил голос, даже огляделся по сторонам:

– Скажу тебе, как старому другу, с кем делили хлеб, вино и женщин, наш тцар временами такой простой и понятный, вдруг как будто вспоминает, что он тцар, и сразу становится непонятным и загадочным.

Гатило сказал с тоской:

– Ну тогда мне твоего тцара не понять вовсе, а надо бы. Ты же знаешь, Барбуссия хоть и мала, но для некоторых как кость в горле. Когда что-то заметишь важное, шепни, ладно?

– Обязательно, – заверил Хугилай самым искренним голосом. – Ты же меня знаешь!

– В том и дело, – ответил Гатило невесело, – что знаю.

Медленно прогуливаясь, подошли к столу с белоснежной скатертью, Хугилай дотянулся до кувшина в середке, налил в один кубок вина, над другим задержал с наклоненным горлышком и взглянул на Гатило с вопросом в глазах.

– Будешь?

Гатило покачал головой.

– Не могу с утра, после вчерашнего еще в животе бултыхается.

– Тогда на донышко?

Гатило с безнадежным видом кивнул.

– Только на донышко, не до венчиков, а то тебе бы только напоить… Вино все равно наше, чего тебе жалеть?.. А мне кусок в горло не лезет, время слишком уж… Тцарства всегда улыбались друг другу, но точили ножи, а сейчас вот уже держат в руках.

Хугилай плеснул вина в кубок, Гатило внимательно следил, но управитель Барбуссии не стал перебарщивать, налил так, что едва закрыло широкое донышко.

– Но все улыбаются, – заметил Хугилай. – Посмотреть на нас со стороны, как мы все друг другу рады, как рады! А ты вообще счастлив.

Гатило взял кубок в руку, задержал, всматриваясь в затейливый рисунок со всех четырех сторон.

– Работа такая, – ответил он невесело. – Мы же принимающая сторона, должны гостям выказывать вежество и уважительность. Но родилось и мужает новое поколение героев, Хугилай. Им жаждется чести и воинской славы. Война будет, Хугилай.

Вина хватило на полглотка, он с тоской посмотрел в опустевший кубок, Хугилай протянул руку