— Понятно, — сказал я задумчиво. — Лиутгарда, сестра Клавеля, совсем на него не похожа, а вот на отца… гм… и что из этого вытекает, на ваш взгляд?

Он развел руками.

— Если к власти придет Клавель, меня не просто отстранят, а, скорее всего, просто удавят. Клавель церемониться не любит, он всегда предпочитает простые решения. Он всех людей короля уберет и поставит своих.

Я покачал головой.

— Глен, вы какую-то чушь порете, уж извините!.. Клавель к власти если и придет, то через много-много лет, ибо король Ричмонд еще бодр, здоров и проживет долго. Да и как он придет, будучи замаранным предательством?

— Королева, — ответил он с тяжелым вздохом.

— Что с нею?

Он потупился.

— Как вы понимаете, она очень заинтересована, чтобы Клавель унаследовал трон как можно быстрее. Еще, по слухам, граф Сандерс начинает проявлять нетерпение. У него что-то там в имении не заладилось. К тому же армия Мунтвига все сожгла и разорила… в общем, он желает вернуться ко двору.

— Настойчиво?

— Да. Королева, как поговаривают, начинает нервничать.

— А на самом деле?

Он взглянул на меня в упор.

— Я такие вещи замечаю первым.

— Понятно, — обронил я. — Здесь этот граф Сандерс будет в чести… А что, королева в самом деле так уж мощно влияет на короля? Мне она не показалась сильной личностью.

Он вздохнул, покачал головой.

— Дело в том, что король слабее. А она всегда добивалась, чтобы Клавелю все доставалось лучшее. Насчет предательства, как бы вам это сказать… уже сейчас при дворе многозначительно поговаривают, что сотрудничество с Мунтвигом было мудрым ходом принца… заметьте, мудрым!.. Дескать, он сохранил армию, владения, не допустил разорения…

— А подразумевается, — сказал я, — что король Ричмонд поступил глупо, выйдя с войском защищать свое королевство?.. Ну да, побежденные всегда не правы.

Он посмотрел на меня с надеждой.

— Что делать, ваше высочество?

Я подумал, в затруднении пожал плечами.

— Глен, меньше всего на свете я силен в придворных интригах… и вообще придворных делах. Моя стихия — войны!.. А еще всякие новшества в масштабах королевств.

— Но вы подумайте, — сказал он торопливо. — У вас необычный ум, вам удается даже то, за что другие раньше не брались.

— Сомневаюсь, — буркнул я. — Но попытаться обещаю. Мне совсем не нужен в моем тылу внезапно возникший соратник Мунтвига… Ладно, пока прощайте, Глен. Берегите себя.

Я был уже у двери, когда за спиной раздался его вкрадчивый голос:

— Может быть… вам стоило бы…

Я обернулся, он стоит посреди комнаты и нерешительно разводит руками.

— Что? — спросил я почти сердито.

Он произнес беспомощно:

— Я даже не знаю, зачем вам это говорю, но я сейчас вспоминаю все ниточки… пусть они и вроде бы никуда не ведут…

— О ком вы?

— Линнетта Спрагинс, — выговорил он. — Правда, она живет далеко, в замке своего отца, лорда Руперта Спрагинса, это в двух сутках отсюда.

— И что она? — спросил я.

— Королева удалила ее от двора, — сообщил он, — приревновав к королю.

Я присвистнул.

— Правда? Вот уж не подумал бы, глядя на короля.

— Правда-правда, — заверил он. — Хотя, по слухам, между нею и королем ничего не было.

— Тогда почему?

— Королева, — ответил он тихо, — всегда слыла расчетливой и предусмотрительной. Вам это стоит учитывать тоже.

Я подумал, кивнул.

— Хорошо. Обдумаю, что вы рассказали, а вы пока… пакуйте чемоданы.

— Ваше высочество?

— Сундуки, — поправил себя я. — Суд уже заседает, обещают завтра-послезавтра вынести окончательный вердикт. Это значит, вам непременно нужно быть там.

Он отшатнулся.

— Может, наоборот? Собрать сундуки да вообще куда-нибудь в соседнее королевство? А желательно вообще в дальнее?

— Нет, — возразил я. — Зло разрастается, если ему не давать отпор. Мы должны как-то остановить… эти метастазы.

— Как?

— Как-то, — ответил я сердито. — Вы тоже думайте. Но чтоб завтра были во дворце! А сейчас адреса и явки!.. И быстро.

Вернулся я неспешной и расслабленной походкой, все в порядке, однако парочка слуг незаметно отделились от других и как бы растворились в полутемном холле. Явно ринулись кому-то докладывать, а мне даже не нужно гадать, кому именно.

Выделенные мне покои я осмотрел только на предмет потайных окошек, откуда за мной могут подсматривать, да и то с ленцой, ничего особенного не увидят, а все остальное пустое, здесь на меня никто покушаться не станет, всяк понимает, что в отместку моя армия снесет не только дворец или даже столицу, но и все королевство.

Слуга с отметкой старшего по этажу тихохонько вошел, склонился в поклоне.

— Ваше высочество… приказывайте.

— Чего?

— Что изволите, — ответил он с готовностью. — Женщин, вина… вообще, что изволите!

— Хорошо, — сказал я. — Разбудите утром. А все остальное… не требуется.

Он молча отступил и закрыл за собой дверь, но я успел увидеть на его лице сильнейшее разочарование, что и понятно, ничего не перепадет за успешно выполненное задание.

Утром я вынырнул из сна, все еще ломая голову над вариантами, как остановить Клавеля. Все-таки Высший Королевский Суд в отличие от суда простого может руководствоваться не интересами справедливости, это приоритетно для простых людей, а интересами государства, что иногда со справедливостью не имеет ничего общего.

Королева, используя все свое влияние и красноречие, может убедить суд не предавать ее сына казни, он же, дескать, руководствовался идеей спасения королевства и спас от разорения всю восточную часть страны…

Но что тогда, будет ли ее сын лишен всех прав и брошен в тюрьму или же сослан в дальнее поместье без права покидать его? Возможен ли вариант, что сына вообще оправдают?

Я помотал головой, нет, измена короне есть измена, оправдание немыслимо, лорды запятнают свою честь, если хоть кто-то в суде предложит такое… однако и брошенный в тюрьму принц все равно останется опасен. Даже опаснее, чем раньше.

За завтраком Ричмонд жадно расспрашивал о Лиутгарде, мятежной принцессе, что решила не дожидаться приезда жениха, а сама поехала навстречу. Королева заметила с некоторым ехидством, что побуждения бедной девочки понятны, молодые мужчины обходят ее стороной, потому она поспешила к жениху, пока он не передумал…