– Значит, если бы Брент играл с мигалкой, с ним был быприпадок?

Эдмондс обменялся с медсестрой коротким изумленным взглядом.

– Выражено неизящно, но точно, Дэнни.

– Что?

– Я говорю, ты прав, только вместо «припадок» надо говорить«приступ». А то нехорошо… ладненько, а сейчас полежи тихо. Как мышка.

– Хорошо.

– Дэнни, а во время этих своих… все равно, что они такое… тыни разу не вспомнил, что раньше видел ярко вспыхивающие лампочки?

– Нет.

– Странные шумы? Звонки? Или трель, как в дверном звонке?

– Не-а.

– А как насчет необычных запахов? Апельсины, например, илиопилки? Или как будто что-то гниет?

– Нет, сэр.

– А не бывает, чтоб до того, как отключиться, тебе хотелосьпоплакать? Хоть вовсе не грустно?

– Никогда.

– Отлично.

– У меня эпилепсия, доктор Билл?

– Не думаю, Дэнни. Лежи-ка спокойно. Уже почти все.

Машина гудела и царапала по бумаге еще пять минут, а потомдоктор Эдмондс ее выключил.

– Все, парень, – отрывисто произнес он. – Дай Салли снять стебя электроды и иди в соседнюю комнату. Хочу немного поговорить с тобой.Ладно?

– А то.

– Салли, иди вперед. Дашь ему экспресс-тест до того, как онзайдет.

– Хорошо.

Эдмондс оторвал длинную бумажную ленту, которая выползла измашины и, разглядывая ее, прошел в соседнюю комнату.

– Сейчас сделаем укольчик в руку, – сказала сестра, когдаДэнни натянул штаны. – Чтоб убедиться, что у тебя нет туберкулеза.

– Мне уже делали в садике, в прошлом году, – сказал Дэннибез особой надежды.

– Но это было давно, а сейчас ты уже большой мальчик,правда?

– Наверное, – вздохнул Дэнни, отдавая руку на заклание.

Натянув рубашку и ботинки, он прошел через раздвижную дверьв кабинет доктора Эдмондса. Эдмондс сидел на краю стола, в задумчивости болтаяногами.

– Привет, Дэнни.

– Привет.

– Ну, как наша рука? – доктор указал на левую руку Дэнни влегкой повязке.

– Очень хорошо.

– Хорошо. Я посмотрел твою ЭЭГ, похоже, все отлично. Но ясобираюсь отослать ее в Денвер, своему приятелю, он зарабатывает себе на жизньтем, что читает такие штуки. Просто хочется иметь уверенность.

– Да, сэр.

– Расскажи мне про Тони, Дэн.

Дэнни повозил ногами.

– Это просто невидимый друг, – сказал он. – Я его выдумал.Чтоб было с кем водиться. – Эдмондс рассмеялся и положил Дэнни руки на плечи.

– Ну, ну, так говорят твои папа с мамой. Но ведь это дальшеменя не пойдет. Я – твой доктор. Скажи, правду, а я обещаю не рассказывать имбез твоего разрешения.

Дэнни обдумал это. Он взглянул на Эдмондса, а потом,сосредоточившись с небольшим усилием, попытался уловить мысли врача или хотя быокраску его настроения. Вдруг в голове Дэнни возник странно успокаивающийобраз: шкафы с документами, их дверцы одна за другой проскальзывали на место изащелкивались на замок. В центре каждой на небольшой табличке было написано:«А-В, секретно», «Г-Д, секретно» и так далее. Дэнни стало чуть полегче. Оносторожно сказал:

– Я не знаю, кто такой Тони.

– Он твоих лет?

– Нет. Ему самое маленькое одиннадцать. А может, больше. Яни разу не видел его близко. Он, наверное, уже такой большой, что может водитьмашину.

– Видишь его издали, да?

– Да, сэр.

– И он всегда приходит прямо перед тем, как ты отключаешься?

– Я не отключаюсь. Я как будто ухожу с ним. А он мне всякоепоказывает.

– Какое всякое?

– Ну… – Дэнни немного поколебался, а потом рассказалЭдмондсу про папин чемодан с рукописью и как грузчики все-таки не потеряли егомежду Вермонтом и Колорадо. Все это время он стоял прямо под лестницей.

– И твой папа нашел его там, где сказал Тони?

– Да, сэр. Только Тони не сказал. Он показал.

– Понимаю. Дэнни, что тебе показывал Тони вчера вечером?Когда ты заперся в ванной?

– Не помню, – быстро сказал Дэнни.

– Точно ли?

– Да, сэр.

– Ты только что сказал, что заперся в ванной сам. Но ведьэто не так, а? Дверь запер Тони?

– Нет, сэр. Тони не может запереть дверь, он же ненастоящий. Он хотел, чтоб я сделал это, я и сделал. Дверь запер я.

– Тони всегда показывает тебе, где потерянные вещи?

– Нет, сэр. Иногда он показывает, что произойдет.

– В самом деле?

– Угу. Одни раз Тони показал мне аттракционы и парк дикихзверей в Грейт-Беррингтоне. Тони сказал, что папа хочет съездить туда со мной вдень рождения. Правда, мы поехали.

– Что еще он тебе показывает?

Дэнни нахмурился.

– Надписи. Он всегда показывает мне дурацкие старые надписи.Но я не умею читать и почти никогда не могу их понять.

– Как по-твоему, зачем Тони так делает?

– Не знаю. – Дэнни приободрился. – Но папа с мамой учат менячитать, правда, я очень стараюсь.

– Чтобы суметь прочесть надписи Тони?

– Нет, я правда хочу научиться. Но поэтому тоже, ага.

– Тебе нравится Тони, Дэнни?

Дэнни уставился на кафельный пол и ничего не сказал.

– Дэнни?

– Трудно сказать, – сказал Дэнни. – Раньше да. Я надеялся,что он станет приходить каждый день, потому что он всегда показывал хорошее,особенно с тех пор, как мама с папой перестали думать про РАЗВОД. – Взгляддоктора Эдмондса стал пристальнее, но Дэнни не заметил. Он упорно смотрел впол, сосредоточившись на том, чтобы выразить свои мысли. – Но теперь Тони, какни придет, так покажет плохое. Ужасное. Как вчера вечером в ванной. То, что онпоказывает… оно жалит меня, как жалили эти осы. Только оно кусает меня вотсюда. – Он серьезно нацелился пальцем в висок – малыш, неосознанно пародирующийсамоубийство.