– Возьми журнал! – крикнул он ей через плечо. – Убей их!

– Осы? – сказала она и на миг ушла в себя, практическиотрешившись от окружающего в своем озарении. Потом мысли Венди смешались,знание соединилось с эмоциями. – Осы, Господи, Джек, ты же говорил…

– ЗАТКНИСЬ, МАТЬ ТВОЮ, И БЕЙ ИХ! – прорычал он. – БУДЕШЬ ТЫДЕЛАТЬ, ЧТО ТЕБЕ ГОВОРЯТ!

Одна оса приземлилась на столик, за которым обычно читалДэнни. Венди схватила с рабочего стола книжку-раскраску и шмякнула по осе.Осталось отвратительное коричневое липкое пятно.

– Вон еще одна, на занавеске, – бросил ей Джек, пробегаямимо с Дэнни на руках.

Он отнес мальчика в их спальню и уложил на ту половинуимпровизированной двуспальной кровати, где спала Венди.

– Полежи тут, Дэнни. Не ходи обратно, пока не позову. Понял?

Дэнни кивнул. Опухшее лицо было в потеках слез.

– Вот храбрый мальчик.

Джек побежал по коридору к лестнице. Сзади донеслись двахлопка раскраской, а потом жена взвизгнула от боли. Не сбавляя шага, онспустился по лестнице в темный вестибюль, прыгая через две ступеньки. Черезконтору Уллмана он пробежал в кухню, стукнувшись бедром об угол дубового столауправляющего, но едва ли осознав это. Шлепком включив свет на кухне, ондобрался до раковины у противоположной стены. В сушилке все еще лежала грудавымытых после ужина тарелок – Венди оставляла их там обтечь и высохнуть. Джексхватил с самого верха большую тефлоновую миску. На пол с грохотом упалатарелка. Не обращая на нее внимания, Джек развернулся и помчался назад черезконтору и вверх по лестнице. Венди стояла перед дверью Дэнни, тяжело дыша. Лицобыло белым, как льняная скатерть. Потерявшие глубину глаза блестели, волосыслиплись и свисали на шею.

– Я их всех прикончила, – сказала она, – но одна меняукусила. Джек, ты говорил, они все подохли.

Она расплакалась.

Не отвечая, Джек прошел мимо нее и занес миску «Пирекс» надгнездом у кроватки Дэнни. Гнездо было мертво. Там ничего не было – по крайнеймере, снаружи. Он с размаху накрыл его миской.

– Все, – сказал он.

Они вернулись к себе в спальню.

– Куда она тебя тяпнула? – спросил он Венди.

– В… за запястье.

– Давай посмотрим.

Она показала укус. Между запястьем и ладонью, прямо надкольцом складочек, была маленькая круглая дырочка. Рука вокруг нее распухла.

– У тебя нет аллергии на укусы? – спросил он. – Думай какследует! Если есть, то может быть и у Дэнни. Чертовы ублюдки укусили его пятьили шесть раз.

– Нет, – ответила она уже спокойнее, – я… просто я ихненавижу, вот и все. Ненавижу.

Дэнни сидел в изножье кровати, держась за левую руку, иглядел на них. Обведенные от шока белым глаза укоризненно смотрели на Джека.

– Пап, ты сказал, что всех убил. Рука… правда, больно.

– Давай посмотрим, док… Нет, трогать ее я не собираюсь. А тобудет еще больнее. Просто протяни-ка ее.

Он послушался, и у Венди вырвался стон.

– О, Дэнни… бедная ручка!

Позже доктор насчитал одиннадцать укусов. Сейчас они увиделитолько россыпь крохотных дырочек, как будто ладонь и пальцы были присыпанызернышками красного перца. Рука сильно опухла. Как в мультфильмах, где КроликБагз или Утенок Дэффи только что заехали себе молотком по лапе.

– Венди, сходи-ка в ванную за тем аэрозолем, – велел он.

Она отправилась за лекарством, а Джек присел рядом с Дэнни иобнял его за плечи.

– Опылим руку, а потом я несколько раз сниму ее поляроидом,док. Потом ты остаток ночи поспишь с нами, о'кей?

– Ладно, – сказал Дэнни. – А зачем ты хочешьфотографировать?

– Может, удастся кой-кого затаскать по судам.

Вернулась Венди с баллончиком аэрозоля, имевшим формуогнетушителя. – Больно не будет, милый, – сказала она, снимая колпачок.

Дэнни протянул руку, и Венди опрыскивала ее с обеих сторон,пока та не заблестела. Он испустил глубокий дрожащий вздох.

– Жжет? – спросила она.

– Нет. Лучше.

– А теперь вот это. Ну-ка, скушай. – Она протянула ему пятьтаблеток аспирина в оранжевой оболочке. Дэнни взял их и одну за другой побросалих в рот.

– Аспирина не многовато? – спросил Джек.

– Укусов многовато, – сердито фыркнула она. – Джон Торранс,отправляйтесь-ка и избавьтесь от этого гнезда. Сейчас же.

– Минутку.

Он подошел к гардеробу и из верхнего ящика достал поляроид.Порывшись в глубине, он отыскал несколько кубиков для вспышки.

– Джек, что ты делаешь? – несколько взвинченнопоинтересовалась Венди.

– Он хочет снять мою руку, – серьезно объяснил Дэнни, – апотом мы затаскаем кой-кого по судам. Правда, пап?

– Правда, – угрюмо сказал Джек. Он нашел синхронизатор иподключил вспышку к камере. – Вытяни-ка руку, сын. Я рассчитываю получить попять тысяч за укус.

– Что ты болтаешь? – Венди почти кричала.

– Вот что я тебе скажу, – сказал он. – Я сделал все поинструкции к этой проклятой дымовой шашке. Мы подадим на них в суд. Проклятаяштука оказалась бракованной. Обязательно бракованной. Как же иначе объяснитьэто?

– А, – сказала она тоненьким голоском.

Он сделал четыре снимка и каждую вылетевшую карточку отдавалВенди, поставить время по маленьким часикам-медальону, которые она носила нашее. Дэнни, захваченный мыслью, что его покусанная рука может стоить тысячи итысячи долларов, начал отходить от испуга и проявлять активный интерес. В рукепульсировала тупая боль и немного болела голова.

Когда Джек убрал аппарат и разложил снимки на шкафу, чтобыони просохли, Венди сказала:

– Мы повезем его сегодня к врачу?

– Только, если болеть будет действительно сильно, – ответилДжек. – Если у человека аллергия на осиный яд, она проявляется за тридцатьсекунд.

– Проявляется? Что ты…

– Кома. Или судороги.

– Ох. Господи Исусе. – Она ухватилась за локти и сжалась.Вид у нее был бледный и измученный.

– Как себя чувствуешь, сын? Поспать сможешь, как по-твоему?