— И что ты хочешь узнать?

— Как ты разворачиваешь «Риттер Спорт»?

Аста, которая ждала колких вопросов о личной жизни, даже растерялась:

— Чего?

Эрик потянулся за своим рюкзаком, вынул шоколадку.

— Здесь стрелочки, видишь? — показал он ей на обертку. — Для того, чтобы вот так потянуть за концы и она аккуратно раскрылась, не разрываясь.

— Я знаю. Ну и что?

— Ты так открываешь или как попало, лишь бы побыстрее начать есть?

Аста смутилась. Такого вопроса она не могла предвидеть, и он попал в самую точку. Призналась:

— Как попало. Просто первый кусочек всегда самый вкусный.

Эрик довольно улыбнулся, распечатал шоколадку, разорвав упаковку не по правилам. Протянул ей:

— Угощайся.

Еще и вид ее любимый, молочный с крекером. Никто из знакомых не понимает, как такое можно есть, а этот мальчишка угадал. А он не такой уж и балбес, каким кажется, и не такие уж они разные, наверно.

— Интересно, а насколько мир больше, чем на карте? Ну, на обычной карте, — спросила Аста, потянувшись за добавкой.

— Германия больше примерно на треть. В Шварцвальде много скрытых поселков и в Альпах. А в Тюрингии, в лесах, даже вроде какой-то народ живет, похожий на эльфов — Тео в школе рассказывал. Вообще, вся Европа намного больше, чем принято думать. Бельгия больше раза в два, так что не такая уж она и маленькая. Турция очень большая, в ней много скрытых городов и даже до сих пор есть кочевники — у них идет охота за редкими специями, медицина на грани магии и все такое. А Россия насколько больше, тут тебе даже самый крутой географ не скажет. В этой стране и на обычной карте полно мест, куда нога человека не ступала, а скрытые, наверно, и за две жизни не обойдешь…

Он рассказывал интересно, просто, пересыпая речь разными словечками, охотно делясь тем, что знал. Но, как ни внимательно слушала Аста, она вдруг отвлеклась. За окном мелькнули на мгновение людный вокзал, мост и башня огромного собора — слишком известного, чтобы спутать его с каким-нибудь другим.

— Что это? — спросила она, перебив Эрика на полуслове. — Что это мы только что проехали?

Эрик бросил равнодушный взгляд в окно.

— Кельн.

— Какой Кельн?!

— Город в земле Северный Рейн-Вестфалия, какой же еще?

— Но он же далеко и в другой стороне!

— В какой другой? Ты все еще думаешь о расстоянии линейно, как тебя учили в школе. Отвыкай. Я не могу тебе это толком объяснить, я не специалист, но… В общем, скрытое пространство может меняться. Вроде как складки на карте могут быть в одном месте, а потом расправиться и быть в другом. Не исключено, например, что обратно мы поедем через Берлин, и это будет даже быстрее. Понимаю, это сложно, путано, но со временем привыкаешь и думаешь, что так всегда было.

Аста покачала головой:

— Не думаю, что я когда-нибудь привыкну.

— Ко всему можно привыкнуть. Вот ты же привыкла, что твой браслет светится?

Она перевела взгляд на браслет — звезды горели бледным, бледнее солнечного, еле заметным светом. Последний раз так было, когда она встретилась с призраком Томаса, а потом приходила в себя в убежище. Тогда свечение через некоторое время погасло, и Аста догадалась, что браслет так реагирует на опасность, приходя в боевую готовность. Наверно, он светился все время, когда она говорила с призраком Томаса, и потом, когда они со Свеном пробирались по лесу в укрытие, но некогда было на него взглянуть.

Все это она объяснила Эрику. Оба огляделись по сторонам — нет ли чего опасного или странного, но вокруг по-прежнему были лишь скучающие пассажиры да рапсовые поля за окном.

— Какая станция перед Арнэльмом? — спросила Аста почему-то шепотом. — Кто-то до нас мог сюда зайти?

Эрик задумался.

— Предыдущая — Муин-Тан. Сейчас она заброшена, но можно остановить поезд по требованию, если вручную включить светофор. Наши соседи, нодийцы, иногда так делают.

Почему-то вдруг стало прохладно и потянуло сырым сквозняком и запахом пепла. Так пахнет поздний октябрь, остывшие его костры из опавших листьев. А в окна по-прежнему светило яркое летнее солнце, и поезд мчался вперед.

Город Пфорцхайм с первого взгляда Асте не понравился. Вокзал с плоской белой крышей, похожий на огромную поганку, бетонные коробки промышленных зданий, битком набитый автобус с хмурым водителем — столица ювелирного мастерства представлялась ей совсем не такой.

Поездка в центр тоже не порадовала глаз — аккуратные, но однотипные жилые дома и кое-где сохранившиеся старинные здания тут и там разбавляли церкви, стиль которых Эрик, учившийся на архитектора, обозначил как «топорная неоготика».

— Потому что элементы заимствованы готические, а сделано так, как будто, кроме топора, нечем было работать, — пояснил он.

При этом Аста понимала: город не виноват, что некрасив. Старинный, основанный на месте римского поселения, он пережил войну и был почти полностью разрушен. Жители отстроили и оживили его как могли и теперь вон стараются облагородить — клумбы, кафе с коваными вывесками… Но все равно после сказочного Арнэльма, который уже стал домом, ей было здесь неуютно. Хотелось поскорее закончить дело и уехать.

А дело между тем пока никак не продвинулось. Музей ювелирного искусства, на который они так надеялись, ничем им особо не помог. То есть там были прекрасная экспозиция, огромная коллекция инструментов и драгоценностей разных эпох, но ничего нового они не узнали. Профессор, с которым была назначена встреча, — низенький, совершенно седой, но необычайно энергичный человек, — принял их радушно, напоил кофе, но сразу признался, что знает совсем не много. Он уже немало лет изучал скрытый мир и его культуру, так что о лежащем сравнительно недалеко Арнэльме знал почти все, в том числе и легенду о Сердце реки. Но почему Арна велела им искать первую часть именно здесь, он ответить не мог.

— Впрочем, думаю, с городом вы не прогадали, — подбодрил он, видя, что Аста и Эрик совсем сникли. — Если искать редкий камень, то здесь. Сходите на площадь Семи Сокровищ, может, там что-то найдете.

— Почему Семи? — спросила Аста, которую заинтересовали сокровища. Эрик бросил на нее неодобрительный взгляд — мол, хватит любопытствовать о том, что к делу не относится, но она и бровью не повела.

— Изначально там было только семь лавок и мастерских, — охотно объяснил профессор. — Каждая со своей ювелирной школой. И те, кто приезжал сюда учиться, могли выбрать только одну. Но потом, конечно, появилось много других, и даже было что-то вроде локальной войны между мастерами. Алхимия, големы, проклятое золото и прочее. Теперь школ много, около ста, но площадь не переименовали.

Он подробно объяснил дорогу и просил обязательно звонить, если понадобится помощь.