Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Внезапно флюиды, порождавшие мысли фараона, замерли, словно окоченев, зажатые подступившей тьмой. И словно чудо, из морока и небытия возникла неожиданная мысль, последняя мысль старого царя, и в тот же неуловимый миг мрак окончательно поглотил разум Се́ти. Уже начавшее коченеть, остывающее тело наконец было свободно от высоких помыслов и стремлений некогда пребывавшего в нём сознания.
Что понял царь в свой последний миг? Какие тайны открылись ему?
Никому из живых познать этого не дано. Однако несомненно, что познанная Се́ти истина смогла утешить и успокоить старого фараона, и он понял, что всё же не зря прожил свою жизнь. Ибо когда слуги пришли почтить с утра своего больного владыку, на лице его, изборождённом в последние дни морщинами старости и невыносимой боли, застыла последняя улыбка.
И пусть никто не знает наверняка, что же именно постиг фараон перед смертью, фатальная прелесть любого сознательного бытия – это то, что когда-нибудь мы все приобщимся к этой тайне.
«Афродита»
– … Антон, дай-ка мне Лёшу, – вдруг раздался в наушниках мягкий голос Саврасова.
Казанцев вздрогнул от неожиданности – внезапное желание директора Агентства поговорить с ним вряд ли могло сулить что-то хорошее. Мозг тут же услужливо подсунул целую плеяду мыслей о том, что случилось дома (с мамой, с дедом?..), но Алексей быстро их отогнал. Если и произошло бы что-то серьёзное, то Саврасов всё равно не стал сообщать об этом сейчас – во всяком случае, уж точно не до старта ребят.
– Я здесь, Сергей Борисович, – после секундной паузы отозвался Казанцев.
– Лёша, – задушевно начал шеф. – Вы же уже закончили установку на обшивке Алмазовского комплекса?
– В целом, закончили, – ответил Алексей. – Там ещё что-то по мелочи осталось, но это уже в штатном режиме доработаем, после разгона станции и спуска ребят на Землю.
– Заканчивайте всё сегодня, до спуска, – отрезал Саврасов. – Я правильно понимаю, что кроме тебя на станции никто с начинкой ЛИСа на справится?
Казанцев внутренне напрягся – слова шефа всё же звучали довольно тревожно, и было неясно, в чём заключается такая спешка.
– Вообще комплекс новый, мы же такие ещё сюда не забрасывали, – немного помедлив, осторожно сказал Казанцев. – Поэтому я и хотел лично убедиться, что установка и все первичные настройки будут выполнены корректно…
– Вот и настраивай, – согласился Саврасов. – Часов пять вам ведь хватит, наверное?
– Хватит, конечно, но для чего так торопиться? – Алексей умолк в ожидании ответа и услышал в наушниках тяжёлое дыхание своего шефа.
– Лёша, завтра утром полетишь вместе с ребятами, – ответил Саврасов. – А комплекс уже без тебя испытают.
– Как это, на Землю? – сердце Казанцева сделало несколько предательских прыжков в груди, надёжно спрятанной под многослойной гермооболочкой. – Я же должен быть по плану ещё четыре месяца на орбите!
– Опыты проведёт Глеб в одиночку, он и сам справится с лабораторией, если ты всё ему настроишь. А ты нам сейчас срочно нужен для другого дела, – тон шефа был категоричным, но тем не менее Алексей с удивлением уловил в его голосе какую-то неуверенность.
– Что-то случилось, Сергей Борисович? – всё-таки спросил Казанцев и нервно сглотнул.
– Не совсем, – уклончиво ответил Саврасов. – Всё в порядке, не переживай, просто тут некоторые обстоятельства изменились, и твоё участие гораздо предпочтительнее в совершенно другой миссии. Если ты, конечно, согласишься…
– Другой? – удивлённо спросил Алексей. За всё время его пребывания в отряде он не помнил случаев, чтобы кого-то вот так вот за здорово живёшь снимали с задания и возвращали до срока на Землю. Более того, что это вообще за миссия, которая организуется так внезапно, без какой-либо подготовки? – Вы имеете в виду, что планируется какой-то полёт?
– Да, – коротко сказал директор Агентства. – Я объясню позже, почему это всё так срочно и почему мы именно тебя возвращаем со станции. Предстоит совершенно нештатный полёт.
Казанцев на секунду задумался, вспоминая, какие системы ему доводилось отлаживать за последние несколько лет на тех или иных станциях и искусственных спутниках. Снова проблемы на «Антаресе»? Но там справился бы и ребёнок… Может, у французов опять проблемы на «Орионе»?
Штука хитрая, спору нет, и программу для этого радиотелескопа, способного различать компоненты атмосферы экзопланет, разрабатывали программисты пяти стран, но всё же вряд ли его отладка может требовать такой спешки.
– Надо лететь к точке Лагранжа? – осторожно поинтересовался он у Саврасова, решив, что, возможно, какая-то беда произошла с Джеймсом Вэббом, который находится ни много ни мало в полутора миллионах километров от Земли, и ему требуется срочный ремонт.
– Нет, Лёша, – ответил директор Агентства после секундной заминки. – Ещё дальше, во внутреннюю систему.
И поскольку Казанцев ничего не ответил, Саврасов продолжил:
– Лёша, возможно, что мы ошибаемся, но похоже, что «Афродита» объявилась.
На этот раз тишина в эфире продлилась не дольше десятой доли секунды.
– Я готов, Сергей Борисович, – ответил Казанцев.
* * *
Алексей добросовестно проверил работу лабораторного комплекса ЛИС-2 во всех режимах и остался доволен результатом.
– Глеб, ты тут смотри, – наставлял он напоследок биолога, – если система опять начнёт хандрить и показывать, что не может подключиться к термодатчикам, не паникуй, просто принудительно перезагружай весь комплекс, и всё нормально будет. Ну, а с режимами ты уже понял, ничего сложного нет, просто следи, чтобы настройки соответствовали твоим вводным.
– Да ладно, ладно, я понял, – кивал Глеб, щёлкая клавишами компьютера и переключаясь между окнами управления комплекса. ЛИС-2 был второй, усовершенствованной моделью космической лаборатории для проведения экспериментов по выращиванию растений в условиях повышенного радиоактивного фона и микрогравитации, которая предоставляла самые широкие возможности для проведения любых экспериментов. Программу для её управления разрабатывал Казанцев, и по первоначальному плану он должен был обеспечивать её нормальное функционирование (а также и всех прочих бортовых систем) в течение всего пребывания текущего экипажа на орбитальной станции.
– Окно на спуск меньше чем через семь часов, – подлетел к программисту Антон Дубов, командир станции. – Закругляйтесь уже, надо готовить «Родину» к полёту. А ты, Глеб, лучше запроси нам свежую сводку по прогнозу, а то опять непонятно что у ребят по посадке будет.
Указанием руководителя полёта экипаж был переформирован: Казанцев летел домой, а вместо него на орбите оставался астрофизик Колокольцев. Ему придётся ждать ещё две недели транспортника, который прибудет специально за ним, а заодно пополнит запасы на станции.
Экипажи собрались в центральном пролёте
