как грибы после дождя, однако ни одна из них не опиралась на хоть сколько-нибудь весомые доказательства. Иностранные космические организации принимали участие в научных симпозиумах, кто-то даже заикнулся о международной спасательной экспедиции, однако очень скоро тема «Афродиты» себя изжила. В первую очередь – просто потому, что те сведения о полёте к Венере, которые имелись, были чрезвычайно скудны и не несли в себе ничего интересного, а никакой новой достоверной информации о межпланетном корабле получено не было.

Мнения о дальнейшей судьбе «Афродиты» разделились. Специалисты по орбитальной механике считали, что без корректировки курса корабль должен был в скором времени упасть на Солнце. Некоторые склонялись к мысли, что раз курс корабля корректировался, космонавты могли дополнительно ускорять его в каком-либо направлении и вывести на гелиоцентрическую орбиту с огромным апогеем. Теоретически, «Афродита» двигалась с достаточной скоростью, чтобы при правильной траектории и вовсе покинуть Солнечную систему.

Если бы экипаж межпланетного корабля сгорел в атмосфере Венеры или изжарился под беспощадными гамма-лучами Солнца, гибель экспедиции была бы не менее трагична, но хотя бы понятна. В таком случае можно было бы проанализировать слабые места корабля, усовершенствовать радиационную защиту или системы компьютерного маневрирования.

Однако неизвестность пугала и парализовала научную мысль космических конструкторов. Большое количество долгосрочных межпланетных проектов отправилось на полку; в НАСА, откуда за миссией «Афродиты» следили особенно пристально, на марсианской программе поставили жирный крест.

Шли месяцы, годы, фантазия учёных и фантастов иссякала, и общественный интерес к «Афродите» понемногу угас. Агентство так и не рискнуло делать какое-либо окончательное заключение по поводу данного инцидента; ситуация с «Афродитой» осложнялась тем, что списать провал её миссии на чисто технические проблемы не представлялось возможным. Большая часть конструкторов считала, что космонавты, по непонятным причинам утратив связь с Землёй, предприняли какую-то авантюрную попытку починки корабля, с чем и была связана отстыковка посадочного модуля. После того как их попытки не увенчались успехом, корабль потерпел катастрофу, сгорев в атмосфере Венеры – либо же, стремительно теряя скорость, понемногу приближался к Солнцу и был разорван приливными силами нашего светила. Впрочем, кто-то допускал возможность того, что безжизненные остатки первого межпланетного крейсера до сих пор продолжают дрейфовать где-то в холодных и тёмных глубинах открытого космоса.

* * *

Саврасова Алексей встретил у входа в малый конференц-зал Агентства.

– Проходи, – крепко пожал руку глава Агентства космонавту. – Ты последний остался. Знаешь уже, что Дежнёв тоже тут?

– Да, он мне уже звонил, расспрашивал, – кивнул Казанцев. – Вы его тоже пока в подробности не вводили?

Шеф вздохнул.

– Да подробностей мы и сами толком не знаем. Так что и вам пока тоже голову забивать не стали. Ну, а утверждённый план полёта до вас двоих доведём уже сегодня.

– Двоих?..

Саврасов посмотрел на космонавта поверх очков:

– Было решено, что вас двоих будет вполне достаточно для этой миссии.

Тут разговор прервался – директор Агентства подошёл к небольшому овальному столу и начал представлять Алексея руководителям различных отделов. Большинство сотрудников Агентства Казанцев, по крайней мере, хотя бы помнил в лицо, но по роду своей службы ему редко приходилось напрямую общаться с техниками или, тем более, астрономами.

После взаимного обмена рукопожатиями Алексей занял место напротив импровизированного президиума, на котором председательствовал Воронов – главный конструктор Агентства. Рядом с ним сидели астроном Ларина, Драгомиров из техотдела и ещё какой-то незнакомый Казанцеву спец по орбитам.

Самое крайнее место на этом синедрионе занимал некий Касаткин – представляя его, Саврасов не назвал его должность, так что Алексею оставалось лишь гадать о причинах его участия в закрытом совещании.

И наконец, рядом с Казанцевым сидел Артём Дежнёв – Артём, с которым у него было налётано бог весть сколько часов совместных полётов, выходов и стыковок. Приветственно пихнув друга локтем, Дежнёв, не отрываясь, внимательно изучал лица руководителей отделов Агентства.

Сам Саврасов демонстративно занял место у самого края стола, кивком головы отдав бразды правления главному конструктору. В тот же момент Воронов прервал свою беседу с Драгомировым и повернулся к космонавтам:

– Я полагаю, что хоть и без подробностей, но всё же Сергей Борисович уже обозначил вам вкратце сложившуюся ситуацию. Информация имеет статус неподтверждённой и ещё не просочилась в прессу, но уже через несколько дней мировая общественность будет знать, что «Афродита», возможно, обнаружена. У нас было время приготовиться – но тем не менее чем меньше людей будет знать о предстоящем полёте на текущем этапе, тем лучше.

Если вкратце, то ситуация обстоит следующим образом…

Тут конструктор сделал небольшую паузу и скосил взгляд к каким-то бумагам, разложенным перед ним на столе. Казанцев, до этого момента со скучающим видом разглядывавший стоявший на столе макет космического корабля, заметно оживился и подался вперёд – было интересно послушать, как же удалось найти «Афродиту».

– Как вы знаете, в орбитальном контроле на постоянной основе регистрируются и отслеживаются все космические тела, которые удаётся засечь в Солнечной системе. Они каталогизируются, их орбиты вычисляются и постоянно корректируются, ведётся их полный учёт. С целью проведения более точного поиска мелких и плохо регистрируемых астероидов был сконструирован «Циолковский» – радиотелескоп, предназначенный именно для поиска мельчайших космических тел, в настоящее время работающий на лунной орбите.

Около десяти дней назад «Циолковский» передал в Агентство очередную порцию данных. Почти сразу же наши аналитики обратили внимание на необычное космическое тело с высочайшей степенью отражения видимого спектра – но при этом очень низкой массой, что-то около полутора сотен тонн. Для сравнения, средний астероид с таким блеском весил бы не меньше десятка тысяч тонн – и при этом был бы куда большего диаметра. Аналитики нашли угловой параллакс объекта и вычислили его траекторию, после чего провели спектральный анализ. Он-то и показал, что это никакая не порода… – Воронов на некоторое время замолчал, и Дежнёв тут же этим воспользовался:

– Если у нас есть параллакс, то значит, нам известно и точное расстояние до этого объекта?

Воронов кивнул:

– Двадцать два миллиона километров на момент регистрации. Сейчас предполагаемая «Афродита» нас догоняет, и край её орбиты находится внутри земной. Через некоторое время она вновь начнёт ускоряться и отдаляться от Солнца, уходя всё дальше вглубь Солнечной системы. Мы попробовали получить изображение с «Исаака», но объект на таком расстоянии очень плохо разрешается – не видно никаких деталей.

Казанцев прищурился:

– В «Джеймс Вэбб»-то, поди, станцию было бы видно гораздо лучше?..

Тут в диалог встрял доселе молчавший Саврасов:

– Мы не хотели привлекать к этому делу «НАСА», – нехотя признался он. – Да и потом, пока мы проводили все эти первичные вычисления, объект оказался уже