– Вы сами так за домом хорошо следите? – рискнул спроситьБабкин.

– А кто же? – хмыкнул старик. – Не этаже… – применил он крепкое словцо, – которую хахаль придушил.

– А кто у нее хахаль?

– Да все у нее в хахалях! – рявкнул старик. –Проститутку взяли в дом! Странно, как она настоящий бордель не развела у них.Хотя, может, и развела – мне отсюда не видно. Я бы и не удивился. С такими-тохозяевами!

Бабкин подумал, что Сергей Кириллович без особойблагодарности отзывается о тех, кто дал ему приют, а Бобров-старший продолжал:

– Я ее, курву, сам бы пришлепнул, да возраст не тот.Она ведь, стерва, что вытворяла! Вы слышали?

Бабкин неопределенно помотал головой.

– Ну так я вам скажу! Сиськами голыми передо мнойтрясла и жопой своей вертела. Хотела, поди, чтобы я на нее набросился, а тутони бы меня в дурку-то и упекли. А то и чего похлеще – в тюрьму. Нет,голубчики, Боброва так просто, голыми руками, не возьмешь! Бобров сам когохочешь за яйца схватит! Да ладно, хватит разговоры разговаривать. Ты из милицииведь пришел, так? Ну, давай спрашивай, чего надо.

Бабкин помнил, что Бобров, по его словам, во время убийстваслушал радио – литературные чтения. Однако одного утверждения деда для алибималовато. Сыщик заготовил много вопросов, но сейчас, глядя на старика, не знал,с какой стороны к нему подступиться.

– Хватит молчать, – прервал его размышления СергейКириллович. – Садись за стол. Ты, поди, хочешь узнать, не я ли эту дряньприкончил?

Бабкину ничего не оставалось, как кивнуть.

– Ну так я тебе скажу, – продолжал старик. –Нет, не я. Если б я решил ее жизни лишить, мне бы веревка не потребовалась. Я бее голыми руками задушил!

И для убедительности он покрутил перед носом Сергеяладонями. Мельком глянув, Бабкин отметил, что руки у Боброва для его возрастанеожиданно крепкие.

– А волосы вы бы ей тоже обстригли? – спросил он.

– Какие волосы? – прищурился старик. – Это тык чему?

– Ну, ведь у Илоны Ветровой волосы были обрезаны. Асверху на них ножницы бросили.

На лице Боброва отразилось неподдельное изумление. Секундуон, широко открыв глаза, смотрел на Бабкина, а потом переспросил:

– Обрезаны? Кому ж понадобилось над трупом такоепаскудство учинять? Может, ее и того… насиловали после смерти? Всякие людиесть…

Бабкин помотал головой. Он знал, что Илону после смерти ненасиловали. У нее вообще не было сексуальных контактов в день убийства.

– Вот же непотребство какое… – бормотал себе поднос старик. – Ну ладно, прикончил гадину, так зачем глумиться-то? Непонимаю…

Глядя на него, Сергей вдруг отчетливо понял, что Бобровговорит правду. Он не убивал девушку. И он действительно поражен известием оботрезанных волосах. Именно его реакция больше, чем все остальное, убедилаБабкина в том, что он ищет не там. Детектив быстро попрощался и собирался ужеуходить, но перед самой дверью обернулся и заговорил несколько неуверенно:

– Сергей Кириллович, я понимаю, что это не мое дело… ноя хотел у вас кое-что спросить….

– Так спрашивай, трепотню не разводи, – приказалстарик.

– Где вас Евгения Генриховна встретила? Тогда, пять летназад?

Старик оскалил желтоватые зубы в усмешке.

– А, товарищ милицейский работник, тебе уже напели воба уха. А вот и скажу. Почему бы и не сказать? Домой она ко мне приехала, тами встретила. А все остальное – не твоего ума дело.

Бабкин кивнул в подтверждение своим мыслям и спустился поступенькам. Надо было возвращаться в особняк.

Мальчик Жора наблюдал из окна, как детектив, похожий намедведя, топает по двору к дверям, и быстро обдумывал ситуацию. Вряд ли сыщиквыйдет на то, что его не касается, но исключать такой ситуации нельзя. Пожалуй,для него лучше всего говорить правду – мужик, похоже, не дурак, хотя принеобходимости Жора его переиграет в два счета. Если уж Гольциху ему удалось…

На этом месте Жориных размышлений раздался стук в дверь, иему пришлось отвлечься. Пришел Бабкин.

Убедившись, что алиби у Жоры нет, Сергей поинтересовался:

– Скажите, вы знали об отношениях Бобровых и ИлоныВетровой?

– Вы имеете в виду, знал ли я о том, что Илона и ИгорьСергеевич вступали в половую связь? – поднял брови секретарь. – Знал,конечно. И все знали.

– И его супруга?

– Алла Дмитриевна? Разумеется. По-моему, междугосподином Бобровым и Илоной все было довольно прозрачно. Но вообще-то говоря,мне не хотелось бы заниматься сплетнями.

«Не хотелось бы, как же! – хмыкнул про себя Сергей,поглядывая на вроде бы невозмутимого парня. – Да тебя хлебом не корми, дайтолько изложить все гадости, которые ты знаешь, и показать своюосведомленность. С какой бы стороны парнишку ухватить?»

Попытки «ухватить» Мальчика Жору Бабкин предпринималследующие пятнадцать минут и к концу раунда вынужден был признать полную Жоринупобеду. Секретарь уворачивался, как намыленный уж. Он признался, что пару разспал с Илоной, но ничего больше Сергей вытащить из него не смог. Жора всяческиподчеркивал, что исполняет лишь функции секретаря и в делах Евгении Генриховныразбирается хорошо, а вот в отношениях семьи Гольц – плохо. Но когда Бабкин,отчаявшись, начал задавать вопросы об Ольге Степановне, поварихе и посовместительству няне, Жора слегка замялся.

– Знаете, мы с ней общаемся постольку поскольку. Ну, выменя понимаете… Поэтому я о ней ничего сказать не могу.

– А об ее отношениях с Илоной? – спросил Бабкин.

Секретарь немного помолчал, потом очень серьезно произнес:

– Мне не хотелось бы вам о них рассказывать, потомучто, во-первых, я хорошо отношусь к Ольге Степановне, а во-вторых, я уверен,что это ерунда, не имеющая никакого отношения к делу.

– Вы все-таки расскажите, – посоветовалБабкин. – Если действительно ерунда, то никакого вреда она вашей ОльгеСтепановне не принесет.

– Пару раз я слышал, – поколебавшись, сказалЖора, – как после разговора с Илонкой Ольга Степановна плакала. Самразговор я, конечно, не подслушивал, но заставал Ольгу Степановну в слезах.Вот, собственно, и все. Конечно, Ольга Степановна Илону недолюбливала, ноплакать из-за нее…

Поблагодарив за бесценные сведения, Бабкин попрощался сМальчиком Жорой и пошел было в столовую, желая побеседовать с очереднымкандидатом на роль убийцы, с кухаркой. Но в коридоре увидел маленькуючерноволосую женщину – жену Эдуарда Гольца. «Само в руки идет – значит, надобрать», – решил Сергей, останавливая Наташу.

На сыщика, приглашенного Евгенией Генриховной, Наташасмотрела с нескрываемым интересом. Во-первых, она любила детективные романы ифильмы. Во-вторых, он был не просто милиционер-опер, не даже следовательпрокуратуры (тот оказался неожиданно молодым и хамоватым парнем), а частныйсыщик. В-третьих, у Наташи сложилось мнение: настоящие сыщики и следователи недолжны быть похожи на киношных героев. Просто потому, что жизнь – не кино. Ноэтот сыщик вполне вписался бы в хороший детектив – он был большой, серьезный, сумным лицом и очень внимательными глазами. Этакий мастино неаполитано. Вкрайнем случае, лабрадор. Подбирая более точное сравнение, Наташа задумалась ипропустила вопрос.