– Правильное решение? Выставить его, что ли? –уточнил Бабкин.

– Ну, почему же сразу выставить? – обиделся ИгорьСергеевич. – У него, между прочим, своя квартира есть. Просто, таксказать, восстановить статус-кво.

– То есть вы его провоцировали, – медленнопроизнес Сергей, – и рассчитывали на то, что он сорвется. А кстати, кто пообразованию ваша Елена Семеновна?

– Психолог, – тихо ответил Бобров.

– Ага, замечательно. То есть вы надеялись, что онповедет себя неадекватно, как вы выразились, Алла Дмитриевна, а ЕвгенияГенриховна, которая, как я понял, любит во всем порядок, перестанет давать емуприют. Одного не могу понять: чем же он вам, убогий, так не угодил? Что онвообще за такая важная личность, чтобы из-за него спектакли ставить? По-моему,так совершенно неважная.

– Ну как же неважная? – криво усмехнулся ИгорьСергеевич. – Все-таки он мой отец, как-никак.

Евгения Генриховна так и не поняла, зачем ее мать, овдовев,вышла замуж второй раз, да еще и родила ребенка. Своего отчима она толком и незапомнила – в памяти осталась какая-то молчаливая тень, правда, время отвремени начинавшая скандалить по совершенно непонятным поводам. «Не мужчина, афункция», – думала Женя про нового мужа мамы. Прожив с ее матерью восемьлет и осчастливив ее маленьким Игорем, Сергей Кириллович в один прекрасный деньисчез из дома, как будто никогда там и не жил. Он объявился только семь летспустя исключительно для того, чтобы развестись, и вновь пропал на долгоевремя. Как ни странно, его исчезновение совершенно не сказалось на жизни семьи– такую маленькую роль он в ней играл. Во всяком случае, так казалось ЕвгенииГенриховне.

К своему младшему брату Женя относилась как к надоедливойзверушке, но в угоду матери старалась изобразить привязанность. Когда Игорюбыло семнадцать, он уехал из дома, поступил в институт, жил в общежитии, и надолгое время их дороги разошлись. Ни сестра, ни брат от этого не страдали – онивообще привыкли воспринимать друг друга как нечто необязательное и дажераздражающее. Игорь Сергеевич был уверен в своих блестящих перспективах иискренне полагал, что сестра ему больше не понадобится. Евгения Генриховнадержала на задворках памяти воспоминание о младшем брате – ленивом и довольнобезмозглом, по ее мнению, – и оно выплывало очень редко. И как-то… ни кчему не обязывало. Поэтому когда Игорь Сергеевич пятнадцать лет спустя послеухода из дома неожиданно вернулся в особняк вместе со своей супругой, егопоявление оказалось для Евгении Генриховны полной неожиданностью.

Как младший брат смог убедить ее, госпожа Гольц и сама потомне могла себе объяснить. Ведь дом по завещанию был оставлен матерью ей одной, аБоброву-младшему достались сбережения матушки. На них он мог себе позволитьжить, не работая, особенно если учесть, что все затраты на дом и на питаниенесла Евгения Генриховна. Постепенно жизнь вошла в колею, и Бобровым сталоказаться совершенно справедливым и правильным, что они обитают в прекрасномособняке, не платя ни рубля. Иногда они мягко пеняли Евгении Генриховне накакие-то ее слова и поступки и считали себя абсолютно полноправными членамисемьи Гольц. Что думала об этом сама госпожа Гольц, никто не знал, но внешнеона казалась совершенно удовлетворенной таким распределением ролей. А потомпривезла Сергея Кирилловича.

Как Евгения Генриховна нашла его, осталось Бобровым неясным.Госпожа Гольц скупо сообщила, что наткнулась на него на кладбище, где навещаламогилу матери, и состояние старика поразило ее. За прошедшие годы он совершенноопустился, и она не сразу его узнала. В общем, совесть не позволила ей броситьего там. Так это было или нет на самом деле – неизвестно. Бобров-старший нераспространялся на тему о своей встрече с дочерью бывшей жены, а ЕвгенияГенриховна сразу дала понять, что не хочет обсуждать данную тему. Как бы там нибыло, Сергей Кириллович появился в доме. И разразился скандал.

Игорь Сергеевич, ни разу не видевший отца после ухода тогоиз особняка, не хотел признавать за родное плохо пахнущее существо в обносках,язвительно огрызавшееся на каждое предложение. Старик совершенно не вписывалсяв картину мира господина Боброва, привыкшего на расспросы об отце туманнонамекать на сложные жизненные обстоятельства и происки государственных органов.И вот эти сложные жизненные обстоятельства, благоухая миазмами, стояли передним в доме, который он привык считать своим, и вспоминали, как он, ИгорьСергеевич, в детстве не мог научиться кататься на велосипеде, как паническибоялся всех мальчишек, а в пять лет обкакался прямо за праздничным новогоднимстолом, объевшись пирожными. И при этом старик – вот что было самоеунизительное! – еще и смотрел на сына сверху вниз. Сын, по мнениюБоброва-старшего, был неудачником. Слышать такое от подобранного на кладбищенищего оборванца было для Игоря Сергеевича невыносимо.

Он в категорической форме потребовал от Евгении Генриховны,чтобы духу его папаши в особняке не было. Все-таки, кричал он, это его отец, ане ее, и он сам будет решать вопросы со своими родственниками. Он прекраснопонимает, какой совестливый человек его сестра. Так пусть она даст этому… этомуничтожеству денег, и сам он тоже даст, но затем закроет дверь за СергеемКирилловичем Бобровым, раз и навсегда успокоив свою совесть. Потом в разговорвмешалась и Алла Дмитриевна, супруги уже вдвоем долго выступали перед госпожойГольц, объясняя ей всю бестактность ее поступка. И тогда их Женечка, милаяЖенечка, с которой они так хорошо жили все предыдущие годы, предложила:

– Если ты, Игорь, не хочешь общаться со своим отцом, товы с Аллочкой можете вернуться в ее квартиру. Я не настаиваю на том, чтобы вымирились с проживанием неприятных вам людей в моем доме. И конечно же, янисколько не обижусь и прекрасно пойму ваш выбор, если вы так и решите сделать.Подумайте, мои дорогие. А пока Сергей Кириллович переночует в голубой комнате.

И ушла с любезной улыбкой, оставив супругов Бобровыхоправляться от нанесенного удара.

С тех пор Бобров-старший остался при ней. Правда, особнякуон предпочел маленький гостевой домик, в котором много лет назад жила егобывшая жена. К сыну и невестке он проникся презрением и не упускал случаяуколоть их. Игорь Сергеевич, которому старик был как бельмо на глазу, изыскивалспособы извести папочку, да все никак не мог изыскать. И вот в доме появиласьИлона Ветрова… Дальнейшее Сергей Бабкин уже знал.

Домик и в самом деле был маленький, но очень аккуратный.Слева от прихожей находилась кухонька, а прямо – чистая комната с диваном,столом и гордо стоявшим на нем старым черным радиоприемником.

– Хорошая вещь, – заметив взгляд Бабкина,проворчал старик. – Все, что нужно, ловит. А всякие современные выкрутасы,телевизоры например, – так, блажь пустая. От них один мусор в голове.

Бабкин внимательно изучал Сергея Кирилловича, о которомстолько узнал за последний час. Перед ним стоял старый, но крепкий еще человекс настороженным морщинистым лицом. Одет он был несколько неопрятно, но в домикецарила чистота.