– Может, подскажешь, как что-то изменить? – с вызовом ответила Катя. – Разве ты не понимаешь, что ничто не зависит от моей доброй воли. Я бы жила по-другому, но не получается.

– Вот потому я и говорю, что проблема не в нем, а в тебе, – вздохнул дядя. – Я понимаю тебя и именно поэтому хочу предостеречь. Слишком сильные страсти опасны для человека, потому что никто не знает, куда такая страсть может завести.

Катя совсем скуксилась, ей хотелось прошипеть что-нибудь злое о том, чтобы не лезли к ней в душу. Но ведь она сама напросилась на этот разговор, сама хотела совета. Теперь терпи и слушай правду, какой бы она ни являлась. А правда, пока она не была высказана вслух, казалась куда более безобидной. Обличенная во фразы, да еще и звучащие из уст умудренного жизнью человека, она приобретала отталкивающие, уродливые формы. Неужели это про нее, про Катю, дядя говорит? Разве ее жизнь так ничтожна, если весь ее смысл заложен в одном человеке? А как же тогда классики? Ведь они воспевали великую, всепоглощающую любовь?

– А как же тогда быть с Анной Карениной? Она, выходит, тоже зацикленная дуреха?

Дядя рассмеялся, обнял Катю за плечи, потом вдруг посерьезнел.

– Во-первых, я не говорил тебе, что ты дуреха. А во-вторых, одно дело, Катюша, литература, а другое – твоя жизнь. Понимаешь разницу? И вспомни, чем закончила несчастная Анна Каренина. Куда привела ее сумасшедшая любовь? На рельсы. За право любить она заплатила жизнью. Я потому и говорю, что такие страсти очень опасны, они могут толкнуть даже на преступление. Человек, ослепленный любовью, способен на что угодно.

Катю прошиб холодный пот. Дядя это просто сказал в развитие темы или о чем-то догадывается? Нет, не может быть! Если бы он догадывался, он бы все это время не молчал, а если бы и молчал, она что-то почувствовала бы. Да нет же, нет! Если дядя подумал о ней такое, он не смог бы с ней дальше жить под одной крышей. Это он в общем и целом говорит.

– Разрыв с любимым человеком – это очень больно, и никто от этого не застрахован, – продолжил после паузы Борис Георгиевич, – но если отношения распадаются сами по себе, потому себя исчерпали и люди перестали быть друг другу интересны, то наступает разочарование, скука – это полбеды. А вот когда так, как Регина… Когда режут по живому, когда плоть и кровь твою рвут – это совсем другое дело. Это страшная боль, почти невыносимая. Но я все-таки мужчина, я многое видел в жизни, а ты еще девочка, и девочка совсем одинокая. Ты такой удар можешь не вынести. Потому я и говорю, чтобы ты подумала. Как-то пересмотрела себя изнутри что ли…

Катя задумалась. Дядя прав, ее любовь ненормальная, даже он это замечает, хотя никаких особых откровений она себе с ним не позволяла. А что если это не любовь, а именно болезнь? Лечить такие болезни никто не умеет. Такая болезнь либо пройдет сама по себе, либо погубит. Второго, конечно, не хотелось бы, но разве ее, Катю, кто-то спрашивает? Ее болезнь развивается по каким-то своим законам, гложет ее изнутри. А сделать с ней ничего нельзя. Пока, во всяком случае.

– То, что ты заговорила на эту тему, произнесла все вслух – это уже большой шаг вперед, Катя, – прервал молчание Борис Георгиевич. – Когда проблема носит злокачественный характер, когда она буквально пожирает человека, он редко решается говорить об этом. Он носит все в себе и ни с кем не делится. Он считает это территорией, недоступной для обсуждения. А раз ты заговорила, значит, у тебя появилась готовность более трезво взглянуть на вещи. Значит, истерика уступает место разуму. Пусть по чуть-чуть, быстрого темпа здесь ждать и не приходится, но все же. Если у тебя есть сомнения на счет того, что парень, с которым бы ты хотела связать свою жизнь, не особенно в тебе нуждается и ждет удачного поворота в своей судьбе, лучше предотврати это сама. Хотя ты ведь не знаешь, что у него на уме на самом деле. А спросить прямо не можешь. Так что есть опасность того, что упустишь свое счастье просто из-за собственной трусости.

– Про упущенное счастье это ты сейчас специально сказал, – заметила Катя, – чтобы я потом, оставшись старой девой, тебя не обвиняла, что по твоему совету это счастье растеряла, да?

– Ах ты змея, как все женщины, – улыбнулся Борис. – А ты думаешь, легко давать советы в таких вопросах? Такие вещи человек должен решать сам. Это же его личная жизнь. Потому она и называется личной, что только лично и можно решить, как нужно поступить.

– Зачем тогда был весь этот разговор? – удивилась Катя.

– Во-первых, отказывать близкому человеку, когда он хочет поговорить, неправильно, – объяснил дядя. – Понятно, что в твоей ситуации никакого готового совета я тебе дать не могу. Но раз сама проблема у тебя в душе уже не помещается и возникла необходимость посоветоваться, значит, проблема выходит на поверхность, на круги разума, а не только эмоций. И если есть потребность ее обсудить, значит, надо обсуждать. А про себя я тебе рассказываю, потому что своего опыта у тебя пока нет, а чужой может пригодиться. Чтобы знала, что в жизни бывает всякое.

– Понятно, дядя, спасибо, – тихо проговорила Катя. – Я поняла, что думать нужно самой. Это моя жизнь и никто, кроме меня, не сможет ею управлять.

– Если бы твоя ситуация была очевидной, совет было бы дать проще. А так… Иногда даже не совет, а…

Дядя махнул рукой, вроде как бы не желая углубляться в тему.

– Раз уж начал, расскажи, мне же понять хочется!

– Ладно, расскажу. Хоть это и чужие тайны, но этап уже пройден, ошибка предотвращена.

Катя приготовилась внимательно слушать.

– У меня есть один очень добрый друг, товарищ, – заговорил Борис, – так вот у него несколько лет назад в семье разразилась настоящая драма. Дочь влюбилась в какого-то бизнесмена средней руки, который свою жизнь планировал на сто лет вперед, как будто жить вечно собирался. Влюбилась она, вроде как ты – без ума, без оглядки, вляпалась по самое не хочу. И вот настал долгожданный день – парень предложил девушке руку и сердце. Но поставил условие. Брак должен быть без детей. Он хочет спутницу жизни, не только верную жену, но и подругу. Он желает путешествовать, возможно, искать другую страну для постоянного места жительства, в общем, дети в его планы не вписываются. Но самое главное – обеспечить бездетный брак должна именно она, дочь моего приятеля. Жених поставил ей условие: сделать операцию, перетянуть трубы, чтобы не думать о контрацепции и вообще иметь полную уверенность.

– Какой ужас! – воскликнула Катя. – И что, согласилась эта девушка на операцию?

– Почти, – ответил Борис. – Хорошо хоть пошла на консультацию к доктору, знакомому матери. И он вовремя проинформировал семью.

– И что было дальше?

– А дальше нужно было убедить девушку в том, что ее будущий муж хочет создавать себе жизненные удобства за ее счет. Она бесновалась, истерила, никого не слушала, вопила, что любит неземной любовью…

– И что, что? – ерзала сама не своя Катя.

– И тогда отец дал ей такой совет, – продолжил Борис. – Пусть она предложит своему жениху другое решение проблемы. Поскольку детей не хочет именно он, и не хочет не чтобы именно от нее, а и вообще, пусть решит проблемы за свой счет. Есть не такие уж сложные операции, которые без ущерба половым возможностям делают мужчину бесплодным.