— Его найти невозможно. Но если нужно, я сделаю невозможное.Куда мне позвонить?

— Ко мне домой. Ты ведь знаешь мой номер.

— Помню, конечно. Пока. Я тебе позвоню.

Цапов положил трубку. Теперь нужно ждать. Телевизора в домене было. Он лег на кровать и почти мгновенно заснул. Когда ему поручалиподобные задания, он чувствовал, как устает почти физически от ежеминутногонапряжения. Телефонный звонок разбудил его через полтора часа.

— Слушаю, — прохрипел он в трубку.

— Открой дверь, Фокусник, — сказал незнакомый голос, — ктебе гости пришли.

Цапов вскочил и поспешил к двери. На пороге с мобильнымтелефоном в руках стоял Цыган. На самом деле он был молдаванин понациональности, а кличку свою получил за колоритную внешность: курчавые седыеволосы, широкий разворот плеч, огненные глаза, всегда небритое лицо ипристрастие к экзотической одежде, включавшей сапоги и рубахи навыпуск.

— Здравствуй, Фокусник, — сказал Цыган, убирая телефон вкарман брюк. Несмотря на теплую погоду, на нем была тяжелая куртка, брюки,заправленные в сапоги, неизменная рубаха навыпуск.

— Здравствуй, Цыган. — Старые знакомые, они обнялись, едвагость переступил порог.

— Ты всегда появляешься, как Дед Мороз, — долгожданный инемного неожиданный, — засмеялся Цапов. — Почему никогда не оставляешь своихтелефонов?

— А я их меняю, чтобы меня не сразу могли найти, — ухмыльнулсяЦыган. — Ты ведь знаешь, сколько сук разных ищет меня по всей Москве. Найдут икишки выпустят…

— Знаю. Ты ведь у нас крупный специалист по сукам, —засмеялся Цапов, проходя следом за гостем в комнату.

Цыган был признанным специалистом по выявлению разного родапредателей в криминальных группировках. Свое легендарное умение распознавать«сук», как их называли на блатном жаргоне, он проявлял и в тюрьмах, и вколониях, сразу определяя, кто из сидящих в камере заключенных стучитначальству.

Он мгновенно вычислял провокаторов, стукачей, любых агентов,работавших на сотрудников милиции. Легендарная слава Цыгана распространилась навсю страну. Но феномен Цапова сюда не вписывался. Хотя в этом не было ничегоудивительного. Цыган интуитивно чувствовал нестойких людей, готовых кпредательству и обману. А Цапова отличала цельность натуры, в нем чувствовалсястержень. Такой человек не запрограммирован на предательство. Цыган чувствовалв своем друге силу, в которой никогда не сомневался.

— Зачем позвал? — спросил Цыган, тяжело опускаясь на стул. —Давно тебя не видел, Фокусник.

— Давно, — согласился Цапов, — у меня к тебе важное дело,Цыган. Очень важное. Ты слышал про нападение на Рашковского?

— Конечно, слышал, — усмехнулся Цыган. — Вся Москва об этомзнает. Вся страна. По телевизору раз двадцать показывали. Там такое побоищебыло.

— Кто это мог сделать, по-твоему?

— Не знаю, — Цыган прикрыл глаза. — Правда не знаю. В городетаких сумасшедших нет. Может, привезли откуда-то с войны «отмороженных». Но вгороде таких ненормальных нет, это точно. Рашковский не просто банкир. Этосила. Он теперь за свою дочь будет рвать их на куски, на мелкие куски. И никтоничего не сможет сделать.

— Мне нужно знать, кто дал приказ напасть на Рашковского, —сказал Цапов. — Это мне очень нужно.

— Ты лучше в это дело не встревай, — посоветовал Цыган. — Тызнаешь, какое опасное дело? В такие разборки нам лучше не лезть. Удавят, каккотенка, и пикнуть не успеешь.

— Но мне нужно, — настаивал Цапов.

— У тебя нет пол-литра?

— Нет, конечно. Все, что бывает, сразу выпиваю. Если хочешь,пойдем куда-нибудь.

— Никуда мы с тобой не пойдем, — отмахнулся Цыган. — Скажусейчас своим ребятам, они принесут.

— У тебя, как всегда, ребята на шухере стоят, — засмеялсяЦапов.

— Конечно, — кивнул Цыган, — в наше время иначе нельзя.Сейчас я им звякну.

— Не нужно, — попросил Цапов, — лучше рванем куда-нибудь. Иты расскажешь мне, кто, думаешь, мог напасть на Валентина Давидовича.

— Разное говорят, — пожал плечами Цыган. — Ты ведь знаешь,что Рашковский не просто банкир. Многие считают, что авторитеты дали согласиена его верховодство. Говорят, что наш Звонок тоже был на сходке. И ПетяУкраинец был. Разное говорят. Но если Рашковский «верховный судья», то ктопосмеет напасть на человека, который держит общак. На человека, по одному словукоторого могут выступить сто тысяч, или двести, или миллион народа. У неголюдей больше, чем в нашей милиции. Нет, не советую в это дело лезть. Уши оборвут.

— Я тебя послушал, теперь ты меня послушай. Мне нужно знать,кто хотел его убить. Кто? Сам говоришь, разное говорят. Что говорят? Мне нужнознать.

— На кого ты работаешь? Если на Рашковского, то все равноскоро узнаешь. Если на его врагов, то тем более знаешь. Зачем тебе?

— Он сейчас всех подозревать стал, — пояснил Цапов. — Оченьавторитетные люди меня просили. Хотят все выяснить, чтобы от себя подозренияотвести.

— Я так и думал, — вздохнул Цыган, — у него сейчас все наподозрении.

— Кто это был?

— В городе считают, что это переодетые «мусора» были. Толькоони могли устроить такое. Никто другой бы не решился.

— Как это «мусора»? — не поверил Цапов. — Ты хочешь сказать,что они решили таким образом убрать Рашковского? Зачем им убивать такогоизвестного человека.

— Не знаю, — мрачно ответил Цыган, — но в городе такговорят. И еще говорят, что одного стукача Рашковский вычислил и сумел вытащитьиз тюрьмы ФСБ. А потом его удавил. Я подробностей не знаю, но все говорят, чтоФомичев помогал своему шефу. Ты знаешь небось, кто у Рашковского забезопасность отвечает. Сам Фомичев, Николай Александрович.

— Стукача в ФСБ держали? — переспросил Цапов. — Может, они инападение организовали? Может, на милицию нарочно все валят?

— Умный ты, Фокусник, — вздохнул Цыган, — из-за этого одинраз сильно погоришь. Конечно, все может быть. Только ты меня больше ни о чем неспрашивай. Поехали с нами. И про Рашковского молчи. Я ничего не слышал, тыничего не спрашивал. От милиции я еще прятаться могу, сук тоже особенно небоюсь. А вот Рашковского я опасаюсь. Очень даже опасаюсь. От него никуда неспрячешься. Ни в одной колонии, ни в одной тюряге. И если то, что ты думаешь,подтвердится, значит, Рашковский схлестнулся с контрразведкой. И тогда такиммаленьким людям, как я, лучше б сторону отбежать, иначе задавят.

— Зачем им Рашковский?

— Не знаю. Ничего не знаю. При прежнем президенте он вфаворе был. А сейчас — не знаю. Может, конъюнктура изменилась и приказ пришел ссамого верха, чтобы его замочили. Иначе быть не может. Такой человек на весьмир известен.