платишь не ты, — приглушённо пробормотала Эбигейл себе под нос, но Кристиан не обратил внимания.

Эдвардс надел своё идеально выглаженное пальто, застегнул на все пуговицы, а затем попрощался с горничной и вышел из особняка.

•••

NASTYONA — My September

Она сидела в своём пышном чёрном прозрачном халате до самого пола с меховым низом, накинутом на шёлковое длинное ночное платье на тонких бретельках, на огромном бархатном кресле возле камина, закинув ногу на ногу, и читала книгу с интересным названием «100 способов убить своего мужа». Кристиан фыркнул, и на накрашенных кровавых губах замерзла надменная усмешка.

— Моя королева, скажи, ты совсем с катушек слетела? — сквозь зубы проскрипел Кристиан, стаскивая с себя туфли и пальто и бросая его на пол, даже не удосужившись повесить на вешалку.

Мужчина прошёл в комнату и наклонился над женой, резким движением вырвав из её рук книгу и отбросив в сторону. Эрика задрала голову наверх, продолжая насмешливо улыбаться.

— И не стыдно тебе так с женой разговаривать? — прикусив нижнюю губу, усмехнулась женщина.

Кристиан стиснул челюсти, чувствуя разгорающийся в груди пожар злости. Он прекрасно понимал, что большую часть времени Эрика специально пыталась вывести его из себя, потому что, наверное, ей нравилось наблюдать за тем, как люди ехали крышей из-за неё. А Эдвардс крышей ехал ежедневно, потому что природа не придумала более невыносимой женщины. Красивой, конечно, до чертиков. Ричардсон привлекала взгляды и заставляла оборачиваться, чтобы посмотреть ей вслед, из-за чего Кристиан бесился ещё сильнее. Иногда ему казалось, что Эрика такая красивая только ему на зло.

— Ты взорвала мой бордель! — воскликнул Эдвардс, выпрямляясь и разъярённо взмахивая руками.

Эрика громко рассмеялась, явно удовлетворённая реакцией мужа. Крис отвернулся от неё и отошёл к горящему камину. Он представлял, как в пылающем огне сожжёт все её платья, дорогие украшения, всех её мужчин, всё, что ей вообще может быть дорого. Это успокаивало и возвращало разум в устойчивое положение.

Внезапно мужчина ощутил на своей талии теплое прикосновение. Эрика стояла сзади и обнимала со спины. Сердце в груди дрогнуло. Если не смотреть в её безумные глаза, то ведь и захлебнуться в этой красоте несусветной можно. Маленькие руки, обнимающие талию Кристиана, казались столь очаровательными, словно они принадлежали неземному волшебному созданию. Женщина была очень маленького роста, едва доставала лбом ему по ключицы, и чувствовать, как она лицом утыкается в лопатки, было восхитительно.

Иногда Кристиан вспоминал её той крошечной чудесной феей, в которую влюбился по уши и навсегда. Именно из-за той улыбающейся нежно феи он и сейчас ненавидел всех мужчин её окружавших, он и сейчас был готов потакать её прихотям, подчиняться её приказам. Когда он вспоминал её такой, то внутри все плавилось от нежного тепла.

— Эрика, станешь ли ты моей женой? — тихо спросил юноша, разглядывая хрупкое создание перед собой. Девочка тихо засмеялась так, словно вдали зажурчал кристально чистый ручей. На одной её щеке возникла крошечная ямочка, а лазурные глаза засверкали теплыми искорками.

— Нам всего по четырнадцать, разве не рано думать о свадьбе? — игриво отозвалась она.

— Разве рано? — нахмурился Крис. — Ну ладно, ничего. Я всё равно сделаю тебя своей женой, просто попозже.

И он ведь сделал.

— Ты в курсе, что есть пострадавшие? — мрачно спросил Кристиан.

— С каких пор тебе не плевать на человеческие жизни? — усмехнулась жена.

— С тех пор, что это были постоянные клиенты! — воскликнул мужчина. Он вырвался из объятий Эрики и развернулся, собираясь обрушить на неё весь свой гнев. Насмешка в чужих глазах его раззадорила бы ещё сильнее, и Крис, наконец, смог бы высказать всё, о чём думал сегодня весь день.

Однако Ричардсон смотрела на него совершенно спокойно, делая вид, что собирается выслушать всё, что он ей скажет. Крис мгновенно растерялся, потеряв весь запал. Тёмные брови на чужом лице находились в совершенно естественном положении, лазурные глаза ожидающе смотрели на мужчину, губы были спокойно сомкнуты. Ни намёка на издевку, ни намёка на насмешку. Кристиан отвернул голову. Зрелище невыносимое, знаете ли.

— При том, что все проститутки в порядке.

— Цветики не виноваты в том, что их хозяин совершил ошибку, — совершенно спокойно отозвалась Эрика. — Цветики не виноваты, что посетители твоих борделей — старые вонючие уроды, которые делают им больно, — она сжала бледные тонкие пальцы на челюсти Криса и заставила его посмотреть на себя и слегка наклониться. — Я никогда не лезу в твои детские игрушки. Мне плевать, в какие куклы и машинки ты там играешь, как ты развлекаешься. Строй из себя злого дона столько, сколько хочешь. Но не лезь во взрослые дела, малыш, — прошипела Ричардсон, и лицо её стало совершенно серьёзным. — Даже не думай снова лезть мне под руку и мешать, потому что в следующий раз дело одним только борделем не обойдётся, — она его отпустила и, презренно усмехнувшись, сделала шаг назад.

Кристиан поджал губы, чувствуя себя предельно униженным. Ни для кого в мафии секретом не было, что отношения между мужем и женой были полны сложностей и противоречий. Многие думали, что главенствующую должность всё-таки занимает Кристиан, будучи мужчиной. Однако даже он млел и падал на колени, стоило Эрике приказать. Даже он не смел перечить ядовитым лазурным глазам.

— И предупреди своих солдатиков, что если кто-нибудь опять решит поиграть в шпиона, то я без сожалений скормлю их Астарте, Лилит и Неге. И тебя, кстати, тоже, малыш.

Она развернулась и плавной походкой направилась к лестнице, а Кристиан ещё долго стоял на месте, прожигая взглядом её худую ровную спину.

•••

Coldplay — Yellow

Яичница, как и всегда, получается даже отдалённо не похожей на глазунью, и Йоханесс шипит себе под нос. Во всём виновата дурацкая скорлупа, которая попала на сковородку вместе с содержимым яиц, которую мужчина теперь пытался выковырять лопаткой. Все его самые лучшие побуждения всегда заканчивались как-то так, и Ольсен тяжело вздохнул. Оливер наверняка подумает о том, что лучше бы сам себе завтрак приготовил.

Однако Йенс не мог уснуть, размышляя обо всём случившемся. Его крайне тревожила ссора с сыном. Конечно, он любил этого глупого мальчишку, только выражать свои чувства умел крайне плохо, особенно через рот, поступками обычно получилось лучше. Но, наверное, не сегодня. По крайней мере, он чувствовал острую необходимость извиниться за грубость. Оливер не был виноват во всех тех проблемах, что обрушились на плечи мужчины.

Виновата, разумеется, была Эрика. Йоханесс сжал лопатку в руках и отшвырнул её в сторону. Нет, нет, нет и ещё раз нет. Он изо всех сил пытался блокировать любую мысль,