– Разрешите вопрос, господин профессор? – Красавчик отнял у меня прутик и провел линию от одной нарисованной планеты к другой, старательно обогнув Солнце. – Две астрономические единицы плюс половина длины окружности солнечной короны. Это чертовски долгий путь. О какой связи между этими небесными телами вы говорите?

– Не опережайте события, коллега, – в тон ему ответил я. – С этого момента и начинается основная часть лекции. Все, что я сказал прежде, было теорией, добытой из всевозможных, зачастую сомнительных, источников, но теперь мы перейдем к главному. Благо иллюстрировать мои слова нет никакой необходимости, ведь мы, можно сказать, сами этой иллюстрацией и являемся. «Точка проникновения», господа студенты, есть не что иное, как кратчайший путь с Земли на поверхность ее «антипода»! А называется он…

Я сделал паузу, во время которой Красавчик сначала сложил руки на груди, а затем, словно школьник, поднял правую вверх. Я благосклонно указал на него вновь вернувшимся ко мне прутиком.

– Немезида! – выпалил напарник и преданно округлил глаза.

– Пять с плюсом, – оценил я его ответ. – Причем пресловутая «точка проникновения» существует не постоянно, и периодичность ее возникновения напрямую связана с приступами солнечной активности. Я не знаю, каким образом это происходит, но рискну назвать свое предположение экспериментально подтвержденным фактом.

– Вы считаете, что внутри светила активируются скрытые механизмы, которые приводят в действие… сверхпространственный портал? – блеснул эрудицией Сюртуков.

– Примерно так, – согласился я. – Хотя это могут быть, к примеру, искривления пространства, вызванные сильными магнитными полями солнечных пятен. Представьте, что волны парадоксов образуются сразу с двух сторон и, разогнавшись, бьются о «парапеты» наших планет. Мы попадаем в аномальную зону и через податливую складку пространства-времени проникаем в гости к ничего не подозревающим немезидцам. Можно допустить такой вариант? Или, предположим, это необъяснимое явление затягивает нас в тоннель, образованный невидимыми, но достигающими Земли протуберанцами, а затем протаскивает сквозь звезду и вышвыривает с противоположной стороны на то же самое расстояние, с какого и уволокло. Причем так быстро, что мы не успеваем ни погибнуть, ни даже испугаться. Вариант? Фантазировать можно долго. Истина в том, Василий Андреевич, что мы сейчас находимся жутко далеко от дома, хотя попали сюда, всего лишь шагнув сквозь бревенчатую стенку неприметной избушки…

– Ты упоминал о подтверждениях, – прервал меня Красавчик.

– Факты, друг мой, говорят сами за себя: гильза, окурок, необычная машина, документы, Алексей Вахобович, дублер Ирины…

– Вот-вот, – снова прервал меня напарник. – Еще были дублеры Лены, детей, правда, двадцать лет назад, и… «всего-то» восемь близнецов Сюртукова! Не «сосает» ваш насос, господин профессор!

– Ну почему ты сразу все отрицаешь?! – возмутился я.

– Потому, что у меня есть своя теория, – заявил Красавчик. – Вокруг нас ведет возню некая тайная военная организация, возможно – иностранная, которую пытается усмирить одна из отечественных спецслужб. Мы отчего-то оказались в центре событий, и обе стороны решили использовать нас в качестве живца или блесны. А все эти близнецы – как раз та самая причина, по которой «хорошие парни» рассердились на «плохих».

– Скромно, – оценил я, – хотя и со вкусом. И как же постреливающие в нас злодеи настрогали столько дублеров?

– Наняли пару хороших хирургов и сделали подходящим по габаритам добровольцам пластические операции, – просто ответил Красавчик.

– Подходящим? – Я усмехнулся. – А группа крови, резус-фактор, ДНК?

– ДНК Елены никто не исследовал, – возразил напарник. – Но даже если так, что ты скажешь насчет клонирования?

– Не забирайтесь в дебри, мальчики, – попросила Ира. – Помните, моя… дублерша говорила о каком-то равновесии? У меня сложилось впечатление, что это довольно серьезная проблема и злодеи относятся к ней с особым трепетом.

– Камень в твой огород, – сказал я Красавчику.

– Равновесие! – Напарник скривился. – О каком равновесии может идти речь, если две группировки только и мечтают, как бы извести побольше живой силы противника?

– Разве они кого-то из нас убили? – возразил я.

– Нас – нет, но дублеры дохнут как мухи, – ответил Красавчик. – И это доказывает, что в твоей теории тоже нет места этому «равновесию». Если враги заботятся о сохранении полного соответствия одного мира другому, то зачем выбрасывают людей из окон? Ведь из-за этого на Земле становится на одного человека меньше. А вдруг от этого Немезида сойдет с орбиты?

– Да просто и на их стороне этот лишний человек погибнет, что же тут непонятного?! – неожиданно вмешался в наш спор Сюртуков. – Та, другая, Ирина так и сказала, неужели вы не помните?

– Она вроде бы говорила, что одиночкам ничто особо не угрожает, – возразила Ира.

– Пока они снова не попадут в точку проникновения, – закончил Василий. – Может быть, все, кого я видел в снах, попадали как раз в такие «точки»? А теперь пришла и моя очередь?

От тона, которым Сюртуков произнес последнюю фразу, мне стало даже неудобно. За него перед Ирой. Василий только начал приходить в форму: воздержался от нытья после того, как получил по затылку прикладом, мужественно перенес временную слепоту, но тут снова сорвался…

– Постойте, – опять вмешалась Ирина. – Я все же не понимаю, зачем жители Немезиды, если мы встретились именно с ними, так старательно имитируют землян? Жили бы себе, как нравится. Ведь уже понятно, что в их культуре есть серьезные отличия. Например, вероисповедание. И потом, вам не кажется странным, что все, с кем мы столкнулись, объединены в точно такую же группу, как наша. Насколько велика вероятность, что на Немезиде Алексей встретит меня или кого-то из вас? У них же своя жизнь. Например, Кузьменко из нашего мира вовсе не пилот боевого вертолета…

– А Василий не десантник, не разведчик и не бродяга, – подсказал Красавчик.

– Вот поэтому твоя дублерша и говорила о равновесии, – предположил я. – Скорее всего они вынуждены так поступать, поскольку знают немного больше, чем мы. Что, если в случае возникновения диссонанса нашим планетам угрожает полномасштабная катастрофа?

– Катастрофа? – Ира покачала головой. – Не могу себе представить, что может случиться? Если бы ты выдвинул гипотезу о параллельных мирах, как сейчас модно описывать в книжках, я бы с тобой согласилась. Например, кто-то изобрел особую бомбу и после ее взрыва миры слились воедино. Это действительно было бы катастрофой. Но какое отношение могут иметь подобные фантазии к совершенно самостоятельным планетам?

– Быть может, дело в Солнце? – Я пожал плечами. – А вдруг именно светило заставляет людей на обеих «сторонах» соблюдать определенные правила игры?

– Вы так и не прониклись моей идеей, – немного обиженно перебил нас Красавчик. – Равновесие – тактический термин, я уверен. А в том, что все «клоны» Василия ушли в лучший мир, есть несомненная заслуга хороших снайперов из спецслужб. И никаких дополнительных «сторон» у этого противостояния не существует, как бы вы ни фантазировали. Но даже если прав Эрик, скажите мне на милость, почему в качестве тарана разведчики используют именно нас?