class="p1">За счёт того, что и сам Король, и Чистые годами жили рядом с «фонящей» статуей «Сапфироглазого», они, сами того не ведая, укрепили свой магический «иммунитет». А когда книга оказалась в их загребущих руках, им осталось только воспроизвести самый простой рецепт… И этого вполне хватило, чтобы получить весьма серьёзные возможности.

Почему уголовник преуспел там, где спасовали настоящие профессионалы? Ответ оказался прост: по ходу экспериментов и Фруас Суар, и Хольд начали играть друг против друга, а разлад в коллективе никогда не способствует достижению результата.

Историк слишком увлёкся чистым знанием. Ему показалось, что наделить человека диким даром — эта не та цель, к которой стоит стремиться. Нужно ставить более амбициозные задачи — например, открыть доступ к настоящей, истинной магии… Причём открыть всем: и аристократам, и простолюдинам.

В общем, счастье для всех, и пусть никто не уйдёт обиженным. Благородное намерение… Правда, Хольд почему-то не разделял альтруистические порывы товарища и, судя по некоторым оговоркам Фруас Суара, именно мой «воспитатель» заложил Императору весь творческий коллектив.

Версия довольно правдоподобная… Особенно, учитывая, как вовремя Хольд залёг на дно.

Я перевернул страницу, но продолжить чтение мне было не суждено.

В десяти шагах справа едва слышно скрежетнул металл. Я отбросил книгу, перекатился в сторону, встал на колено и выхватил из перевязи пару метательных ножей. Котёнок, развалившийся на перемётной сумке, поднял голову и с недоумением посмотрел в пустоту. Оттуда сразу же послышался взволнованный голос морфана.

— Проусти, челоувечек… — Дру-уг деактивировал артефакт. Он появился именно там, куда смотрел маленький коттар. — Не хоутел тебя напугать…

— Проехали, — я махнул рукой и встал на ноги. Выяснять отношения из-за такой ерунды было глупо. — Они идут?

Морфан ещё не успел ответить, но адреналин уже разогнал кровь по венам. Я буквально нутром ощущал приближение опасности.

— Идут, — кивнул морфан, помолчал мгновение, а затем добавил то, чего я очень не хотел слышать: — И за ними идёт кое-ктоу ещё…

Глава 15

— Пошли, — коротко приказал я.

Судя по лицу Дру-уга, тратить время на расспросы не имело смысла. Он был слишком растерян — похоже, увиденное потрясло моего тощего товарища до глубины его морфанской души. И значит, стоило самому посмотреть на тех, кто пришёл вместе с «пальцами»… Посмотреть, а потом решать, что делать дальше, причём решать быстро — вряд ли нам дадут много времени на раздумья.

— Воузьми маленькоугоу поувелителя, челоувечек, — попросил Дру-уг, снова активировав артефакт. Силуэт морфана почти полностью растворился в тусклом сумраке. — Нельзя оуставлять егоу оудноугоу…

Я не стал спорить и, на ходу подхватив с сумки полусонный чёрный комочек, забросил его на плечо. Острые коготки вцепились в кольчугу, а слух резанул короткий, но крайне недовольный писк. Котёнку явно не нравились столь стремительные перемены в жизни. Ничего, пускай привыкает — теперь так будет всегда.

Невидимый Дру-уг, загремев доспехами, устремился на самый верх, и я поспешил следом. На то, чтобы добраться до наблюдательного пункта, нам понадобилась всего минута.

— Смоутри, челоувечек! — прошептал морфан. Судя по звуку, он вышел на небольшой балкончик, с которого открывался прекрасный вид на окрестности.

Я, в отличие от товарища, артефактом невидимости не обладал и поэтому лезть на открытое место не спешил. Если «пальцы» заметят меня, то ничем хорошим это явно не закончится.

Правда, уже через мгновение стало понятно, что мои опасения оказались совершенно напрасны. Мы с Дру-угом могли выйти на балкон с песней и под бой барабанов — вряд ли «пальцы» обратили бы внимание на такую мелочь. Сейчас у них были дела поважнее.

Скользнув в тень от широкой арки, я осторожно выглянул наружу и увидел, как изрядно потрёпанная «пятерня» медленно, шаг за шагом, двигалась от искрящихся деревьев прямиком к «Колизею». А следом за «пятернёй», на расстоянии примерно двадцати метров, не спеша шли очень странные существа, похожие на почти освоивших прямохождение лисиц-переростков.

Правда, эти «лисы» почему-то были «сплетены» из корней, ветвей и листьев, а их тела «украшали» ярко-бордовые набухшие почки, размеренно мерцавшие в тусклом сумраке Гиблого леса. Причём количество «украшений» разнилось от особи к особи. Кто-то сиял, словно новогодняя ёлка, увешанная гирляндами сверху донизу, а кто-то мог похвастаться лишь парочкой небольших «огоньков».

Эти то ли звери, то ли мутанты, то ли создания какого-то безумного вивисектора-садовода выглядели одновременно отвратительно и крайне притягательно. Дёрганные, будто бы неловкие движения вместе с неправильными, несимметричными очертаниями, обрамлёнными пульсирующим светом, создавали удивительно цельные образы. Эталонное уродство — настолько гармоничное, что им хотелось любоваться…

Я тряхнул головой, отгоняя столь неуместное желание. Боюсь, если засмотреться на этих «очаровательных» зверюшек, то вскоре придётся познакомиться с ними куда ближе, чем хотелось бы.

Сидевший на моём плече котёнок неожиданно зашипел. В его шипении слышалась такая неподдельная ярость, что становилось понятно — крохотный коттар ненавидел древообразных «лисиц» буквально на уровне инстинктов. Похоже, между огромными манулами и «деревянными» чудовищами имелась давняя вражда…

— Чтоу этоу за уроудцы, челоувечек? — негромко спросил Дру-уг. — Оуни даже страшнее нашегоу существа… Оуни — доубыча?

Хороший вопрос, ответ на который вряд ли обрадует моего товарища. «Лисицы» не проявляли к «пальцам» серьёзной агрессии — лишь изредка сокращали дистанцию, недвусмысленно обозначая намерения — однако, готов поспорить, эти «красавчики» были кем угодно, но только не добычей.

Перед нами охотники… Причём охотники весьма серьёзные.

— Жди здесь, — бросил я, шагнув в сторону. У меня появилось очень нехорошее предположение, которое нужно было срочно проверить. — И следи за нашими новыми друзьями.

— Ты куда, челоувечек⁇ — с недоумением спросил Дру-уг, а затем, не дождавшись ответа, с возмущением добавил: — Маленькоугоу поувелителя поубереги!

Я не обратил никакого внимания на его слова. Тридцать быстрых шагов — туда, где виднелась полуразрушенная десятиметровая колонна. Одна из тех, что когда-то держали на себе самый верхний и теперь полностью обрушившийся ярус. Наиболее высокая точка, с которой можно было осмотреть всю округу.

Мышцы «загорелись» от прилива крови. Пальцы скользнули по трещинам в кладке. Я уцепился за ближайшее удобное место, подтянулся, нашёл опору для ног, а затем повторил несложный алгоритм. С возрастом у меня появился небольшой страх высоты, но сейчас я совсем забыл о нём — уродливые зверюги пугали куда сильнее, чем вероятность навернуться с колонны.

Котёнок сперва недовольно запищал, но уже через мгновение увлёкся «игрой», спрыгнул с плеча и быстро забрался на самый верх. Я отстал от него ненамного —