— Мэриэнн… — выдохнул он.

Обхватил ее, высвободив руку, перевернул на спину. Глядя ей в глаза, Рейф прижался к ее животу, и она почувствовала, как по их телам потекла теплая влага.

— Мэриэнн… — повторил Рейф и стал целовать, будто хотел проникнуть душой к ее душе.

Его пальцы прошлись между ее ногами, коснувшись одной-единственной точки. Этого оказалось достаточно, Мэриэнн выгнулась, прижимаясь к нему, и почувствовала, как ее сердце, слившись с сердцем Рейфа, растаяло от блаженства и радости. Когда все утихло, он поднялся с кровати, и она услышала, что он наливает воду в тазик. Рейф вытащил кусок ткани и стал обтирать ее так нежно и бережно, будто она самая большая ценность в мире. Потом вытерся сам. Они лежали в темноте. Он обнимал ее, желая удержать навечно, не дать ей уйти.

Мэриэнн стояла у окна спальни, глядя, как на крыши ложатся первые лучи занимающегося рассвета. С постели за ее спиной слышалось дыхание Рейфа, тихое даже во сне. Она ощутила прохладу нового утра, в ее сознании снова возникло то, о чем она не могла перестать думать, и плотнее закуталась в шаль, накинутую на плечи. У отца документ, который хотел получить Рейф. Но если документ существует, возникает вопрос, как он к нему попал. Мэриэнн охватила тревога. Отец не мог убить ни в чем не повинного человека.

Потом она вспомнила, как он пообещал поймать разбойника и расправиться с ним. Ее охватил озноб, который не могла унять даже теплая шерстяная шаль. Заслышав легкий шорох, Мэриэнн обернулась и увидела, что Рейф смотрит на нее.

— Мэриэнн.

Со сна его голос звучал низко и хрипло, глаза были теплыми и чувственными. Ее муж. Ее любимый. Она почувствовала себя так, будто стоит с ним в лучах солнца. Время шло, и их счастье, их маленький рай с каждой минутой утекал, словно крупинки в песочных часах.

— Рейф. Сегодня мне нужно будет навестить своих родных.

— Понятно.

— Правда? — Она повернулась к нему и пристально взглянула в его лицо.

Он кивнул.

Мэриэнн захотелось удержать это мгновение, остановить часы и остаться здесь навсегда. Но надо смотреть правде в глаза.

Рейф откинул край покрывала.

— Мэриэнн, иди ложись. Еще слишком рано.

Она улыбнулась, но горечь комом встала в горле.

Подойдя к кровати, она нырнула в тепло и защиту его объятий.

— Я скучал по тебе, — сказал отец, целуя ее в щеку. Он выглядел хорошо, даже лучше, чем просто хорошо. Походил на человека, с плеч которого сняли все земные заботы. — Как же хорошо, что ты замужем. — Он улыбнулся и потрепал ее за подбородок, как маленькую девочку. Заглянув в его глаза, так похожие на ее собственные, она думала о том, что же случилось на Хаунслоуской пустоши ночью пятнадцать лет назад.

— И как ты находишь замужнюю жизнь? — спросила мать.

— Я очень счастлива, — отвечала Мэриэнн.

Мать наклонилась ближе и немного понизила голос:

— Ты сделала, что я тебе велела?

Мэриэнн почувствовала, как вспыхнуло у нее лицо.

— Мама, вряд ли это подходящая тема для беседы в гостиной.

— Я беспокоилась о тебе, — невозмутимо ответила леди Мисборн.

— Тебе нет нужды беспокоиться.

— Я рада, — произнесла мать и взглянула на дочь более внимательно. — Ты изменилась, — сказала она. — Просто вся сияешь.

Отец удовлетворенно кивнул.

— А где твои лакеи, Мэриэнн? В наши дни женщине небезопасно ездить без сопровождения. Твой муж должен позаботиться об этом, оберегать свою жену.

— Как раз сейчас я занимаюсь наймом новых слуг. Карета ждет меня. — Она успела забыть, как ее семейство беспокоилось о любой мелочи. Их постоянное волнение подпитывало ее страхи, доводя их до крайности.

— Ты должна быть осторожна, Мэриэнн, — продолжал отец. — Особенно учитывая, что разбойник еще не пойман.

Мэриэнн со звоном уронила ложку на блюдце и поспешила отпить глоток чая, чтобы успеть придумать ответ.

— За его голову назначена такая большая награда, я уверена, он не посмеет показаться ни в Лондоне, ни в окрестностях. Он больше не должен нас беспокоить.

Отец покачал головой и хмуро улыбнулся:

— Я не прекращаю поиски ни на минуту, дорогая.

— Ты скоро его поймаешь? — Мэриэнн потягивала чай с таким видом, будто ответ ее не слишком волновал.

— Можно сказать, мы делаем успехи. Не стоит переживать, Мэриэнн. Я найду его, даже если придется потратить на это всю жизнь.

— Не надо этого делать, папа. Пожалуйста, не ищи его.

Мисборн уставился на нее, пораженный. Лицо брата, который молча стоял в стороне и слушал, помрачнело.

Она поставила чашку с блюдцем на стол.

— Этот человек опасен. Я не хочу, чтобы ты пострадал.

«И не хочу, чтобы пострадал он», — добавила она про себя.

— Моя дорогая девочка, не стоит бояться за меня. Я очень хорошо подготовился к встрече с ним.

Мэриэнн закрыла глаза, уловив угрозу в его голосе.

— Ты побледнела, Мэриэнн. Мне не стоило напоминать тебе об этом мерзавце. Извини меня, дорогая, но у меня назначена встреча, и я непременно должен быть. Я рад, что ты вышла замуж за Найта. Он сумеет защитить тебя.

Слова отца прозвучали до смешного нелепо, но все было совсем не смешно. Она подумала, как бы поступил отец, узнай он, что ее муж и разбойник — один и тот же человек.

Он ушел, ее мать весьма некстати разболталась о нарядах. Слова отца взволновали Мэриэнн, и стоило больших трудов изображать заинтересованность, когда пришло время уезжать, она испытала облегчение. Однако на выходе ее остановил Фрэнсис. Отвел в кабинет отца, пребывая в мрачном расположении духа. У нее внутри все сжалось от дурного предчувствия.

Зайдя внутрь, он закрыл за ними дверь.

— Найт хорошо с тобой обращается?

— Он добр ко мне, — сказала Мэриэнн. При этом едва ли он будет добр к их отцу.

— Это точно?

— Конечно. Почему ты спрашиваешь?

— Потому что с ним что-то не так. — Фрэнсис смотрел вдаль. — Он мне не нравится. — Его взгляд вернулся к ней. — И я ему не верю.

Мэриэнн почувствовала, как внутри зашевелились страх и злость одновременно.

— Будь осторожней, ты говоришь о моем муже, Фрэнсис.

— После того как он соблазнил тебя прямо на балу, я не намерен с ним церемониться.

— Он мой муж.

— Пусть так. Но ты едва знаешь этого человека, Мэриэнн.

— Если ты привел меня сюда, чтобы сказать это, прошу меня извинить.

— Не так быстро, сестренка. — Мэриэнн почувствовала его руку у себя на плече. — Есть одна вещь, которую ты непременно захочешь увидеть.